Планета-тюрьма варваров (ЛП) - Диксон Руби - Страница 26

Ее тело дергается в ответ, дыхание со свистом вырывается из легких.

— О боже мой, — снова стонет она. — Твой рот…

— Ты хочешь еще этого? — Я с радостью подчиняюсь, с энтузиазмом лаская языком ее маленький «клитор». Когда она дрожит и издает эти фантастические задыхающиеся звуки, я знаю, что ей это нравится. В следующий раз я буду лизать ее медленнее, проводя по бутону, чтобы она могла почувствовать каждый бугорок на моем языке. — Я отдам тебе все, моя Хлоя. — Мне нравится произносить эти слова вслух, зная, что рядом нет никого, кто мог бы ей угрожать.

Она моя сейчас и навсегда. Я полностью завладел ею и не собираюсь ее отпускать.

Ее тело выгибается подо мной, и она тянется вперед, одной рукой касаясь моих волос, а другой — одного рога. Она обхватывает его пальцами, а затем отстраняется, когда я стону.

— Это… это было плохо?

— Нет, — хрипло отвечаю я ей. — Мне это понравилось. — И затем я продолжаю дразнить ее клитор своим языком, чтобы показать ей, как сильно мне это понравилось. Мои рога отличаются особой чувствительностью, это возбуждает мое воображение больше всего на свете. Я представляю, как ее пальцы обхватывают их, твердо сжимая, и это заставляет мой член напрягаться, чтобы оказаться глубоко между ее бедер.

Затем руки Хлои хватаются за оба рога, зажимая мое лицо между своих ног, и она выкрикивает мое имя. Я даю ей то, чего она хочет, ласкаю языком ее нежный клитор, пока она не вскрикивает, содрогаясь от оргазма. Она падает спиной на землю, тяжело дыша и ошеломленная, и я не могу не наблюдать за ее реакцией, ее влагалище розовое и влажное от оргазма. Это соблазняет меня и заставляет мой член напрягаться. Я больше не могу ждать, чтобы оказаться внутри нее. Схватив ее за бедро, я прижимаюсь к ней всем телом, и это сразу кажется знакомым.

— Сколько раз мы так играли — притворялись? — Я говорю ей, и она стонет. — Сколько раз я накрывал тебя, засовывая свой член между твоих мягких бедер? Сколько раз я прижимал тебя к себе и содрогался от своей потребности?

— Но на этот раз все будет по-настоящему, — говорит она, затаив дыхание. Ее глаза затуманены, когда она смотрит на меня снизу вверх, а ее рука скользит вниз по моей груди. — На этот раз я хочу, чтобы ты был глубоко внутри меня.

Я тоже этого хочу. Я хочу этого больше всего на свете. Я тоже не позволю ни одному мгновению пропасть даром. Я и так слишком долго ждал, чтобы сделать ее своей. Я переношу свой вес, опираясь одной рукой рядом с ней, и использую свою ладонь, чтобы ввести свой член в ее тепло. Ее влагалище тугое, ее тепло, кажется, засасывает меня внутрь. Я продвигаюсь вперед, мало-помалу, в то время как Хлоя стонет подо мной, не в силах оставаться неподвижной. Она двигает бедрами, приподнимая их, чтобы ввести меня глубже. Она не хочет, чтобы я двигался медленно.

Я тоже не хочу медлить. Резким движением я погружаюсь в нее до конца.

Вздох, который вырывается у нее, пугает меня. Ее глаза широко раскрыты, как будто она в шоке.

Я замираю над ней в ужасе.

— Хлоя? Я причинил тебе боль? — Последнее, чего я когда-либо хотел, — это причинить ей боль. Возможно, я был слишком груб. Возможно…

— Ч-что это? — Ее рука движется между нами, туда, где наши тела соединяются. — Что это?

— Моя шпора?

— Да, — стонет она, и ее глаза практически закатываются, когда я двигаю бедрами. — Боже, эта штука.

— Тебе это не нравится?

— Она касается моего клитора, — говорит она, всхлипывая. — Возможно, мне это слишком нравится.

Облегчение захлестывает меня, и я хихикаю. Нам потребуется время, чтобы изучить тела и повадки друг друга. А пока я просто рад, что не причиняю ей боли.

— Ты хочешь, чтобы я слез с тебя?

— Черт возьми, нет. — Она снова выгибает бедра, затем задыхается. — Я хочу, чтобы ты двигался.

Мой милый, напористый человечек. Я делаю выпад вперед, и Хлоя издает тихий вскрик.

— Боже, как хорошо. — Ее ногти впиваются в мою кожу, и когда я толкаюсь снова, ее крики становятся громче.

На этот раз я понимаю, что это звуки удовольствия, и я держусь за ее бедро, снова входя в нее. Я нахожу темп и толкаюсь в нее, используя свои бедра для усиления каждого толчка. Снова и снова я погружаюсь в ее тугое, скользкое тепло. Никогда еще я не чувствовал себя лучше, чем сейчас. Она сжимает меня, как в тисках, ее влагалище обхватывает всю мою длину. С каждым толчком Хлоя возбуждается все больше и больше, пока не выкрикивает мое имя, и все ее тело содрогается подо мной от наступления очередного оргазма. Ее удовольствие только усиливает мое, и когда мой мешочек сжимается, я приветствую выброс своего семени и позволяю своему члену излиться в нее.

Звезды вспыхивают у меня перед глазами, и я кончаю так сильно, что мне кажется, будто я влил в нее все свое тело. Если бы я умер прямо в этот момент, я был бы счастливым мужчиной.

Опустошенный, я падаю сверху на свою маленькую самку, а затем каким — то образом нахожу в себе силы приподнять свое усталое тело над ее телом, чтобы не раздавить ее. Тяжело дыша, наше дыхание смешивается, и я осматриваю ее лицо, чтобы убедиться, что дыхалка остается на месте на ее маленьком носике.

— С тобой все в порядке?

— О да, — мечтательно произносит она. — Я лучше, чем в порядке.

У моей Хлои такое довольное выражение лица, что я не могу удержаться от улыбки. Я наклоняюсь и утыкаюсь носом в ее нос, затем решаю легонько поцеловать ее. Ее волосы спутались вокруг лица и серебристой лампочки — переводчика в ухе, и я убираю темные пряди.

— Мы избавимся от этой штуки на корабле, — говорю я ей. — У Кивиана много высокотехнологичного оборудования. Т ы можешь вставить чип в свои нервные пути вместо того, чтобы иметь дело с этим дешевым мусором.

— Правда? — спрашивает она, зевая. — Это трудно сделать?

— Это одна из самых простых процедур. — Я провожу пальцем по ее маленькому ушку. — И это освободит меня, чтобы я мог беспрепятственно любоваться красотой моей пары.

— По-моему, звучит заманчиво. — На ее лице сонная улыбка. — Мне было интересно, откуда ты так хорошо знаешь английский.

— Английский? — Я смутно припоминаю, что слышал это слово раньше, когда менялись настройки в моем чипе. — Так вот откуда ты родом? Твоя родина — Англия?

— Нет. Мой дом — Америка. Английский — это просто язык. — Она зевает, а затем похлопывает меня по руке. — Тебе, наверное, понравилась бы Земля. Это совсем не похоже на эту дерьмовую дыру.

Я хихикаю. Дерьмовая дыра — идеальный способ описать планету-тюрьму.

— Если это отличается от этого места, то да, мне бы, наверное, понравилось. — Я колеблюсь. Я… должен спросить, хочет ли она остаться или хочет, чтобы я отвез ее домой. Я знаю, что это правильный поступок, но мысль о том, чтобы отказаться от нее, наполняет меня собственническим, свирепым гневом.

— Ты в порядке? Ты сжимаешь меня немного крепче. — Она извивается подо мной.

Я даже не осознавал этого.

— Ты… — я прочищаю горло, затем собираюсь с духом. — Мой брат скоро прибудет на своем корабле. Я уверен, что мы сможем придумать, как вернуть тебя на твою планету, тем или иным способом. Тебе … тебе бы это понравилось?

Ее глаза открываются, и она моргает, глядя на меня.

— Ты… можешь вернуть меня домой?

Я киваю. Это самое трудное, что мне когда — либо приходилось делать, — просто кивнуть. Если ее планета окажется под запретом, Кивиан не обрадуется, но я смогу уговорить его на это. Пиратство и рейдерство у нас в крови. Для таких людей, как мы, нет ничего запретного. По крайней мере, ненадолго.

Она с трудом сглатывает. Ее глаза подозрительно блестят.

— Ты… ты пытаешься избавиться от меня, Джутари?

Что?

— Никогда, — яростно отвечаю я. Я хватаю в охапку ее шелковистые волосы, как будто это каким — то образом привяжет ее ко мне навсегда. — Но я хочу, чтобы ты была счастлива, даже если это не со мной.

— Я хочу остаться с тобой. — Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и она сжимает, притягивая меня к себе, пока я не падаю на нее. — Ты мой, а я твоя, хорошо?