Алые буквы заката (СИ) - Беспалова Екатерина - Страница 3

Браун только сейчас обратил внимание на юриста. Его брови взметнулись наверх, а лицо исказилось в презрительной усмешке:

– Ты-то кто такой, чтобы указывать мне, что делать, Тейт? Офисная крыса, живущая за счёт семьи О'Конелл?

Алекс вскочил на ноги. Кресло, откатившись к окошку, с грохотом ударилось о подоконник.

– Попридержи язык, Браун! – отразил словесную атаку он. – Кто из нас крыса ещё нужно разобраться.

– Прекратите сейчас же! – звонкий голос Элизабет прервал ссору, обещавшую вылиться в драку.

Парни продолжали испепелять друг друга гневными взглядами.

– В отличие от тебя, я сотрудничаю с семьёй Лис на законных основаниях, и мотивы мои более, чем благородны, а вот ты… – Тейт улыбнулся. – ... ты влез туда как никогда вовремя, не находишь? И самое интересное: с каких это пор ты стал женихом Элизабет?

Дэн с силой сжал кулаки. Чёрт бы побрал этого адвокатишку! «Благородный сэр Ланселот», мать его!

– Пошли отсюда, детка, – повернулся он к Элизабет. – Я отправлю своего юриста уладить всю эту бумажную волокиту.

О'Конелл покорно выполнила просьбу и, встав на ноги, бросила на Алекса извиняющийся взгляд.

– Вот именно поэтому я и хотел быть рядом, – продолжал лютовать Дэниел. – Этот неуравновешенный сукин сын только и ждёт удобного случая, чтобы поживиться за твой счёт.

– Лис, не верь ему! – выкрикнул Алекс, следуя за покидающей кабинет парой. – Слышишь? Ни единому слову!

Браун тянул испуганную девушку за собой, бормоча ей что-то на ухо о не разделённой любви Тейта и его корысти. Когда они вышли в коридор, он обернулся и смерил Алекса ледяным взглядом:

– Только попробуй связаться с ней без моего ведома. Ты об этом пожалеешь, понял?

Развернувшись, Дэн пошёл прочь, увлекая Лис за собой. Юрист смотрел им вслед, а на лице, сменяя одна другую, мелькали эмоции. Ему во что бы то ни стало нужно помочь ей, иначе… Думать о последствиях совершенно не хотелось. Всё заходило слишком далеко.

Глава 5. Тревожное открытие

На протяжении всего пути от офиса до дома они ехали молча. Дэниел всё ещё был взвинчен и боялся сорваться, Элизабет так же находилась под впечатлением от увиденного и услышанного, чтобы что-то говорить. Она никак не могла выбросить из головы не завуалированные обвинения Алекса в адрес Дэна.

Что тот имел в виду? Была ли это простая вспышка агрессии, или же она имела под собой какие-то основания? Да и сам Дэн… Он никогда не вёл себя так странно. Столько гнева и нескрываемой ненависти. Алекс ведь всего лишь оказывал услугу, даже денег не брал. Или в добрых намерениях и правда крылся подвох?

Прислушайся хотя бы к словам своего друга, к которому идёшь, если не веришь мне...

Совет Оушена снова всплыл в сознании, порождая ещё больше сомнений. Одно дело, когда твой выдуманный друг просит смотреть на закат, будь то во сне или наяву, но совсем другое, когда его фразы имеют реальную связь с событиями, происходящими в настоящем. Что это? Простое совпадение? Или что-то большее?

От тревожных размышлений застучало в висках. Нервное напряжение спровоцировало головную боль, от которой предостерегал доктор Кэмпбелл. Это был недобрый знак, указывающий, что весь день и предстоящую ночь придётся провести в мучениях. Как же хотелось поскорее вспомнить всё, что забыла! Стало бы проще и ей, и окружающим людям. С ней перестали бы возиться как с ребёнком, да и нервная система была бы не такой шаткой и зависимой от того, что делалось вокруг. Имелся лишь один человек (а человек ли?..), с которым было спокойно, как с родным.

Его тёплая улыбка и ямочки на загорелых щеках, бледно-зелёные, цвета нефрита глаза, всегда с интересом наблюдавшие за ней, руки, которые так и норовили обнять, когда в видениях они вместе смотрели на закат. Оушен...

Элизабет улыбнулась, но в ту же секунду улыбка померкла: а что если она сходит с ума? Медленно превращается в шизофреничку. Её жених сидит рядом, а разум грезит о каком-то выдуманном подсознанием парне, приходящем во сне. Это ли не доказательство сумасшествия?

Однако факт оставался фактом: с Оушеном было спокойно. Она чувствовала умиротворение и приятное тепло, когда тот находился рядом. Она не испытывала страха, все тревоги растворялись, как дым, а всегда ровно бьющееся сердце, привыкшее к равнодушию, учащало ритм, стоило только зелёным глазам задержаться чуть дольше на её лице.

– … такого больше не повторится, – вдруг донёсся до неё обрывок фразы Дэна.

Элизабет покачал головой, избавляясь от глупых мыслей, и повернулась к парню:

– Что, прости?

Браун бросил на неё недовольный взгляд и с долей раздражения в голосе повторил:

– Я надеюсь, что такого впредь не повторится, и все свои передвижения по городу в одиночку ты будешь заранее обсуждать со мной.

– Такое ощущение, – улыбнулась О'Конелл, – что я тюремная заключённая, и без сопровождения не имею права ступить и шага.

– Я не это имел в виду, – уже мягче отозвался Дэн, по-прежнему глядя на дорогу. На губах показалось улыбка. – Просто пока твоя память не вернулась, я хочу, чтобы ты попала в беду.

Остановившись на светофоре, Браун взяв её руку в свою. Он повернулся к девушке и прошептал:

– Я люблю тебя, малыш, и очень переживаю, когда ты находишься неизвестно где без моего присмотра.

Элизабет смотрела в его серо-голубые глаза, ощущала тепло пальцев, слышала заветные слова, о которых мечтала любая девушка, но не чувствовала ничего. Ничего и близко похожего на то, что заставлял испытывать Оушен одним только взглядом или улыбкой. Абсолютная пустота... Серое безразличие и чувство вины, что не может ответить тем же.

– Обещаю, что больше никуда не пойду, не предупредив тебя.

В салоне царила тишина, лишь звук сигнала стоявшей позади машины, заставил Дэниела нарушить неловкое молчание. Уже давно загорелся зелёный, а он никак не трогался с места. Отпустив руку Элизабет, Браун включил первую передачу, и они в напряжённой тишине продолжили путь к дому: он следил за дорогой, а она мечтала поскорее попасть в мир снов и увидеть любимые глаза цвета нефрита...

Глава 6. Алые буквы заката

Элизабет стояла на балконе и смотрела вдаль: туда, где за горизонт медленно садилось солнце; где в последних вечерних лучах уходящего светила блестели волны Атлантического океана; где исчезал ещё один прожитый день, полный тайн и загадок. На губах застыла улыбка, а на лице – выражение полного спокойствия.

– Красиво, да?

В этот раз она не вздрогнула, потому что знала: это был он. Улыбка стала шире, по телу пробежала дрожь.

– Я снова сплю? – спросила тихо Элизабет, когда Оушен встал рядом.

Глядя на небольшие закатные облака на горизонте, он загадочно ответил:

– Это как посмотреть. Ты же знаешь, всё в этом мире относительно: восходы и закаты, ненависть и любовь, друзья и враги.

О'Конелл нахмурилась. Повернувшись к нему, она увидела красивый профиль, освещаемый лучами уходящего солнца. Открытие, которое сделала днём, теперь заставляло по-другому смотреть на загадочного брюнета.

– Тебя потянуло на философию?

Оушен не двигался.

– Тебе же не нравится, когда я начинаю вести себя "как нянька и даю советы".

Элизабет фыркнула. Он в точности повторил её слова, сказанные утром. Вот же паршивец!

– Раньше тебя это не останавливало, а сегодня ты вдруг решил ко мне прислушаться? С чего бы?

Оушен покачал головой. Тёплая улыбка озарила смуглое лицо.

– Лис, ты…

– Как ты меня назвал? – не дала ему закончить она.

Тишина.

– Как ты меня назвал, Оушен? Повтори!

Прошли секунды, прежде чем зеленоглазый заговорил снова, по-прежнему не отрываясь от заката.

– Лис… – выдохнул он, повернувшись наконец к ней.