Гусеница в стиральном порошке: повесть о любви и страсти - Флайт Танита - Страница 9

В другой раз я попала в Париж уже зимой. У Эрика были съемки и он решил взять меня с собой, хотя я долго сопротивлялась. Мы остановились в отеле “Costes”. Это самый модный отель, где находится один из любимых ресторанов парижского бомонда. Многие актеры, писатели, политические деятели приходят сюда поужинать. Да что там говорить, я сама без ума от отеля “Costes”. Все в нем сделано под старину ; в красно-бордовом тоне, с обрамленными в золотые рамки картинами, с красными розами повсюду. Воздух пропитан запахом духов под одноименным названием. Весь обслуживающий персонал блистает в черных стильных костюмах. А девушки-официантки ; в вечерних платьях с сумочками. Концентрация роскоши и богатства зашкаливает. Не удивительно, что первое время я чувствовала себя неуютно в своих скромных джинсах и простеньком свитере совсем не от Christian Dior.

Мне казалось, что все в этом отеле, от консьержа до уборщицы, читают у меня на лбу надпись: "Нищинка". Поэтому я очень крепко держала руку Эрика. Пусть одежда не шикарная, зато мужчина хоть куда. Да и сама я все-таки «бьюти».

Я обожаю отель “Costes”. Он абсолютно нереальный. Расположен рядом с Лувром. Надо только перейти через парк необыкновенной красоты со скульптурами и фонтанами. И ты окажешься у входа знаменитого на весь мир сооружения.

Как-то раз, оказавшись в полном одиночестве, я, воспользовавшись моментом, решила посетить Лувр. Купила билет. И главное, что я обязательно хотела найти в бесконечном океане красоты живописи и скульптуры, ; это, конечно, «Джоконда». Следуя указателям и прорываясь сквозь толпу любителей живописи, я направилась к Ней. По дороге меня привлекла одна картина с длинноволосым юношей, указывающим перстом на что-то мне неведомое. Я не придала этому значения и пошла дальше. Завернула направо, увидела скопление людей возле полотна и увидела Ее.

Ничего необычного я от «Джоконды», если честно, не ожидала. А зря. Эта женщина, казалось, смотрела только на меня и видела мою душу. Она рассматривала меня. Ее взгляд приковывал и гипнотизировал. Я была словно на исповеди. Я не могла сдвинуться с места. Когда же я решила посмотреть на нее с другого ракурса, ее глаза продолжали не отрываясь следить за мной. И куда бы я ни двигалась, влево или вправо, она смотрела на меня немного свысока, словно глаз божий, наполненный огромной любовью и всепрощением.

Не думала я, что картиной можно не только восхититься, ее можно прочувствовать, с ней можно заговорить. Мастер Леонардо, если ты меня сейчас слышишь, благодарю тебя за твое удивительное творение.

Так, находясь под сильнейшим впечатлением, я побрела дальше по залам. В душе я недоумевала и задавала себе вопросы, на которые, увы, не знала ответа. Как можно нарисовать такую картину? Способен ли обыкновенный человек создать такое? А может, он был и не человек вовсе?

С этими вопросами я добрела до зала с древнерусскими иконами. И конечно, увидела много прекрасных икон с образами Иисуса, Иоанна Крестителя, Богоматери, Николая Угодника. Там была скамеечка и никого рядом. Я села. И вдруг моя молитва возникла сама собой. Я, наверное, даже произнесла свой вопрос вслух. Он возник прямо из моего сердца.

; Укажи мне мой путь, Господи, где мое место, куда мне идти?

Я перекрестилась.

Но, когда я вышла из этого зала, то почему-то забыла о своем вопросе. И решила еще раз взглянуть на покорившую мое сердце «Джоконду», а также на картину с юношей, потому что не успела ее толком разглядеть и узнать, кем она написана. И вот я стою перед шедевром великого Леонардо и разговариваю с ней - с Джокондой. И для этого разговора не нужны слова. Я говорю с ней не произнося ни слова. Странное ощущение. Я еще ни с кем так не разговаривала, и никто так не разговаривал со мной. Она меня не разочаровала. Я почувствовала еще больший восторг. Это было невероятно.

Где же картина с тем прекрасным юношей? А вот и он. Наслаждаюсь красотой, и вдруг меня пронзает словно током. Этот жест. Это же ответ! Не я ли десять минут назад просила: «Укажите мне путь!» Словно прозрев, я иду туда - влево. Я двигаюсь левее, еще левее. И вдруг вижу того же юношу, но его указательный палец направлен вверх, то есть в небо. Я в шоке. Кто этот юноша? Кто написал эти полотна?

Читаю: «Иоанн Креститель», автор ; Леонардо да Винчи. Я чуть не рухнула на пол.

Иоанн Креститель ведет меня по жизни уже много лет. И я точно знаю, всё это не просто так.

Звонит Эрик. Я не могу с ним толком разговаривать. У меня от удивления пропал голос. Как же понять этот знак? Я что, скоро умру и окажусь на небесах? Или стану совершеннее, а значит - ближе к небу? Вот тебе и Лувр. Это не просто искусство. Это искусство, которое вмешивается в жизнь, заставляет задуматься, меняет ход событий.

Но и это еще не все. На следующий день мы решили посетить музей Орсе, который расположен в бывшем здании вокзала. Красивейшая постройка, прекрасная экспозиция с множеством картин великих художников. Но меня почему-то привлекла скульптура ребенка с распущенными волосами и сложенными для молитвы руками. Я подбежала, чтобы узнать имя автора. Имя автора я, к сожалению, уже не помню, а скульптура называлась «Иоанн Креститель в детстве». Еще один знак.

Хотите знать конец этой истории? На следующий день мы садимся в самолет «Париж ; Ницца». И стюардесса, радостно приветствуя пассажиров, объявляет имя пилота. От услышанного у нас с Эриком раскрылись рты. Его зовут Жан-Батист (что в переводе на русский означает Иоанн Креститель).

В этот день Эрик стал смотреть на меня как-то по-другому. Вернувшись домой в Грасс, мы приготовили спагетти, разлили вино, сели у камина, стали мечтать и строить планы на будущее. В тот вечер мы думали, нет, мы знали, что вместе нам предстоит сделать что-то очень великое. Наше высокопарное настроение поддерживали четыре любящих глаза безотрывно смотрящие на нас. Тео и Скарлетт, мои любимые собачки, безмолвные свидетели всего того земного и возвышенного, животного и духовного, всего, что наполняло наши с Эриком взаимоотношения.

В очередной раз у Эрика съемки в Париже, и я снова лечу к нему. Самый разгар зимы.

Париж залит светом. И по традиции перед Рождеством витрины центрального магазина украшены инсталляциями различных дизайнеров. Перед Рождеством все парижане ходят смотреть на витрины. И мы пошли. Каких витрин тут только не было! Поющие, танцующие мышки, подвешенные к потолку манекены-женщины, поезда в игрушечном городе. Все это создавало просто сказочное настроение. Зашли внутрь. О-ля-ля. Париж бесконечно роскошен как внутри, так и снаружи.

Насмотревшись на все это великолепие, мы решили поужинать. Эрик предложил мне зайти в марокканский ресторан, где готовят самый вкусный кус-кус в Париже. Но хозяйка этого ресторана, странная и неприветливая женщина, запросто может обругать посетителя, если он ей не понравится. Поэтому, если она на тебя вдруг накричит или еще что-нибудь сделает, не стоит пугаться, потому что это нормально. Но если ты ей понравишься, она обязательно тебя накормит.

Первый раз я шла в ресторан как на экзамен. Не хотелось быть обруганной незнакомой женщиной. Мысленно я рисовала картинки ее неприятной внешности, представляя этакую французскую Бабу-Ягу. Я отпиралась, говорила, что нам вообще не стоит посещать это место, но Эрик соблазнил меня тем, что кус-кус того стоит и что я, попробовав его, никогда его не забуду. Он был прав: этот кус-кус мне действительно не забыть.

Ресторанчик оказался маленьким домашним, на десять столиков. Зальчик был декорирован старыми коврами и салфетками, старинной утварью и чайниками, в общем полный винтаж. Вышла хозяйка. Она была действительно с клюкой. Но совсем даже не противная. а очень приятная женщина, без бородавок и усов.

Я улыбнулась широко-широко, как только смогла. Я очень хотела ей понравиться и совсем не хотела получить клюкой по башке. Слава богу, этого не произошло. И через каких-нибудь десять секунд она улыбнулась мне в ответ. О небо! Эрик сказал, что я ей понравилась. И от такого счастья я весь вечер только и делала, что ела этот кус-кус. Для чего? Да чтобы она ничего плохого про меня не подумала.