Между добром и злом. Том 7 (СИ) - Кири Кирико - Страница 16

— И тем не менее знаешь, как много я узнала нового? Например, видел того очень толстого человека, мужчину?

Кондрат припомнил толстяка, который не любил летать на дирижабле.

— И?

— Говорят, от него беременна служанка, совсем ещё юная. А вон та леди носит ребёнка, и все поговаривают, что он не от мужа. А ещё…

А ещё много чего, и у Кондрата было стойкое ощущение, что ему пересказывают какой-то сериал. Какие-то измены, склоки, обиды, ругань, свои местечковые заговоры. Так послушаешь, и становиться тошно от того, насколько из людей прёт вся эта грязь. Будто всем скучно жить обычной порядочной или хотя бы около порядочной жизнью, и дай только случай, как они оторвутся по полной.

Последний танец закончился, и люди потянулись на выход из бального зала. Но не в сторону улицы, а черед другие двери в противоположной стороне. Неспеша, не толкаясь и не сильно беспокоясь, что могу опоздать, люди шли по коридорам, где невозможно было свернуть не туда, пока не попали в другой зал. Почти такой же большой, что и первый со столами, выстроенными в несколько линий, где своего часа дожидались уже готовые с пылу с жару блюда.

Тут от одного взгляда желудок начинало сводить от голода. Здесь и рыба, и курица, и полноценный поросёнок. Всё зажарено до золотистой хрустящей корочки, той самой солоноватой, которая, словно чипсы, хрустит на зубах. Здесь же были и небольшие котелки с супами. Заглянуть туда возможности отсюда не было, но там явно разные. А салаты? Здесь салатов было столько, что глаза разбегались! Нечто похожее на цезарь, салат с красной рыбой, с красной икрой, с яйцами с грибами…

Перечислять можно было долго, но одно ясно — это ведь ещё не всё. Потом будет ведь и десерт, где подадут торт, и Кондрат боялся представить, что там испекли.

Кондрат с Зей потянулись уже к свободному месту, когда их остановил один из официантов.

— Чета Жьёзен? Прошу вас за мной.

Все столы шли вдоль зала, и только один расположился поперёк. Именно к нему официант и повёл Кондрата с Зей.

И надо сказать, что там сидели не абы кто. С одного края во главе стола сидел сам Вайрин с невестой и родителями по бокам. А с другой восседал сам император, единолично занимая весь торец. По бокам у него сидели его собственные дети. Сюда приглашали только избранных, это было видно по людям, которые удостоились чести занять этот стол. Видные послы, политики, аристократы, среди которых ниже герцогов не было, не считая семьи Вайрина.

И среди таких особо, сильнейших если не мира, то империи нашлось место для Кондрата с Зей.

— Прошу вас, присаживайтесь.

Официант пододвинул стул Зей, помогая ей усесться в пышном платье. Кондрат обошёлся без чужой помощи. Было видно, что девушка чувствует себя не просто не в своей тарелке. Она явно предпочла бы оказаться вообще где-нибудь в другом месте. Да и Кондрат, если быть откровенным, чувствовал себя не на своём месте, и предпочёл бы иной стол, чем здесь, пусть и рядом с Вайрином.

Но это они, а вот другие за такую возможность и душу бы продали. Сейчас многие смотрели на них с завистью и вопросом, чем буквально некто заслужили такой чести, попутно пересматривая свои взгляды на непримечательных гостей: сыщика, пусть и из специальной службы, но всё же обычного, и девушку, чьи родители в прошлом замарали имя всего рода.

Другие уже примерялись к ним, резонно решив, что лучше иметь с хорошие отношения с ними. Какая разница, какое положение по титулу они имеют, когда могут вот так запросто сесть за один стол с самим императором, его детьми, советником и видными политическими деятелями империи.

Но Кондрату было совсем не до того, что думают другие. Ему было неуютно за столом. Он буквально чувствовал, как его изучают, пока он выбирает блюда, пока накладывает и пока ест. И пока другие общались на темы, которые были известны только им, он и Зей сидели молча, как бедные родственники. За всё время они не смогли проронить ни слова.

— Мистер Брилль? — внезапно окликнул один из сидящих рядом Кондрата. — А что вы скажете на это?

— Прошу прощения?

— Мы разговаривали про макроэкономическую обстановку в империи, — улыбнулся мужчина. — Интересно услышать ваше мнение.

Подстава, как пить дать. Попытка унизить, ткнуть в его положение при всех лицом в грязь. А заодно и Зей, которая притихла рядом. Кто-то улыбался, глядя на него, кто-то, как Вайрин, выглядели слишком серьёзными, не оценив подобный жест.

— Боюсь, я в этом мало смыслю. Это не мой профиль, — Кондрат выглядел настолько невозмутимым, что казалось, будто он отвечает на подобные вопросы каждый день. — Для меня это просто набор непонятных слов.

— Вот как? А что для вас не набор непонятных слов, — улыбнулся мужчина шире.

— Что? Ну, например, разница между дальним выстрелом и выстрелом в упор. Или определение время убийства по степени сохранности трупа, — Кондрат не стеснялся в примерах. Раз его спрашивает, он ответит тем же. — Я бы перечислил много подобного, но боюсь, это будет для вас всё тем же набором непонятных слов. В конце концов, у каждого свои задачи. Хорошо, что есть вы, кто помогает процветать экономике, и такие как я, кто эту экономику охраняет от негодяев.

— Так, ну теперь мы знаем, кого звать на борьбу с казнокрадами, — весело произнёс Вайрин, явно пытаясь всех утихомирить. — Кондрат у нас гроза преступников, затаскивал дела, когда все другие отступали и… — его голос стал тише, но настолько, чтобы за столом все услышали, — он был одним из тех троих, кто нашёл одну очень важную и опасную вещь, вскрыв шпионов Кансетарии.

— Кто-то вроде погиб там, — произнёс один из присутствующих. И все за столом явно были в курсе этой истории. Ни для кого сюрпризом это не стало.

— Да. И если бы не Кондрат, погибли бы там все, — он встал, подняв бокал и произнёс на весь зал звонким голосом… — Поэтому я предлагаю первым делом поднять бокал не за молодожёнов, а за тех, благодаря кому наш брак может существовать. За тех, кто стоит на защите империи, тех, кто развивает её, и императора, что ведёт нас сквозь все невзгоды, да хранят Его Величество боги!

Все дружно загудели в знак согласия, встав со своих мест. Кондрат и Зей тоже поднялись, подняв бокалы. Вайрин убил двух зайцев — закончил спор и хорошенько так прогнулся перед императором, заработав политически очки. В этом мире в подобном поступке ничего постыдного не было, все понимали правила игры, а нападкам на Кондрата была поставлена точка ­— продолжать было бы моветоном даже для тех, кто бы поддержал попытку травли.

Казалось, после слов Вайрина все оживились, будто его слова немного растормошили публику. Галдёж поднялся на весь зал, и обстановка сама собой разрядилась. Кондрат буквально почувствовал, как спало напряжение, да и Зей выглядела теперь пободрее.

Банкет в честь молодожёнов набирал обороты.

Банкет должен быть правильным.

Именно так сказал Вайрин за столом, подняв палец, будто читал всем остальным наставления. И он был прав, потому что просто сидеть и есть — здесь никого надолго не хватит, а праздник должен был длиться до самого вечера. Поэтому было важно, что между приёмами пищи можно было немного прогуляться.

Кто-то шёл в туалет, — особо актуально было для девушек в платьях, которым в этом помогала целая армия служанок, — кто-то покурить, другие просто пообщаться, обсудить новости или рассказать последние сплетни. Другие просто хотели подышать воздухом.

Кондрат был из последних.

После тоста Вайрина гремели и другие тосты, и более громкие, и более скромные, но именно он задал общее настроение, после которого все оживились. Даже Кондрат смог нормально поесть, насладившись местными изысками, а то кусок в горло не лез. А теперь он вышел на балкон, который не пользовался особой популярностью. Возможно, из-за того, что на улице была зима, а вся верхняя одежда была сдана. Тем не менее балкон был предусмотрительно расчищен, и можно было просто постоять, наслаждаясь тишиной, одиночеством и спокойной ночью.