Девять жизней (СИ) - Номен Квинтус - Страница 64

Зажигалки появились, а вот женой в этой жизни я так и не обзавелся: вероятно, мне в прошлой их с избытком хватило. Вета меня, правда, одно время пыталась на замужество подбить – но, увидев полную бесперспективность такого занятия, лет в пятнадцать выбрала себе более сговорчивого парня. А Васа рядом с моим выстроил еще три дома поменьше, в которых и Вета с мужем поселилась, и сам он с двумя женами, и Важа – пока вроде бы только с одной. Так что я остался жить совсем уже один… с Таффи и Тимкой, которые по-прежнему предпочитали мое общество любому другому. И зверики, что меня очень радовало, были все еще бодры и веселы, и каждую весну в доме появлялось несколько котят, на которых уже выстроилась огромная очередь. В принципе, котят в Державе уже очень много каждый год рождалось, но вот котята от «патриархов» ценились особенно высоко (хотя и все прочие всегда были обласканы, ухожены и накормлены).

Но и я не голодал: Вета по-прежнему заботилась о том, чтобы у меня всегда был изобильный и вкусный стол, причем к этому делу она и жен своих братьев подключила. Так что у меня мясо даже летом всегда на столе имелось (хотя я все же был уверен, что мне доставались «объедки» от кошачьего корма), и рыба. А зимой основой моего рациона были пельмени: их девчонки готовили и с мясом, и с рыбой, и с грибами. Причем начинку для грибных они всегда (даже в зимой) готовили только из свежесорванных грибов: их они у меня в подвале разводили. Шампиньоны, конечно – но ведь и это вполне себе грибы.

Однако окончательной цели своей работы я достиг еще только через пять лет, когда у меня уже четыре мотора работали. И один из них качал воздух в небольшую домну, а второй…

Я долго выбирал наиболее подходящий уголь и в конце концов остановился на осиновом. Причем я искренне считал, что липовый будет еще лучше – но липы вокруг почему-то не росли, так что пришлось брать то, что было доступно. И, как выяснилось, я не особо и ошибся в выборе сырья: когда в мой тридцать пятый день рождения я с довольной мордой сыпанул заранее отмерянную порцию осинового угля в ковш, в который через несколько секунд мужики вылили расплавленное железо, то результат вдохновил вообще всех: я, скорее всего, слегка переборщил с углеродом, но сталь получилась очень твердая, и из нее резцы (по крайней мере для железа) вышли прекрасные. А следующая плавка дала сталь, из которой уже топоры вышли, о дерево вообще не тупящиеся. То есть за обозримое время не тупящиеся, а изготовленные их нее лопаты уже при копании целины не переламывались (как лопаты, сделанные из первой плавки).

Ну что, долгожданного результата я достиг и теперь можно было немного отдохнуть и расслабиться. Теперь новая цивилизация очень неплохо «сверкала блеском стали», и нынешние металлурги, прослушав от меня «краткий инструктаж по сталеварению» (относительно того, сколько угля в расплавленное в конвертере железо пихать) занялись обеспечением народного хозяйства стальными изделиями уже всерьез (и о собственно экспериментах с составами металла не забывая). Получалось у них забавно: почему-то сталь из болотной руды получалась большей частью «инструментальная», с очень высокой твердостью – но хрупкая, а вот их «подземной» – не такая твердая, но куда как более гибкая. Но народ-то головой думать уже научился – и «на рынок» массово пошли «комбинированные» трехслойные ножи, топоры тоже стали коваться с прокладкой и очень твердой стали на лезвии, и даже поверхность плугов стали оковывать пластинами стали с высокой твердостью. Но все это уже вообще без моего участия делалось, а я знался отдыхом. В смысле, отправился в круиз, для начала в речной. Потому что четвертый «большой калоризаторный мотор» был установлен на корабле.

Половодье здесь начиналось примерно через пару недель после ледохода, в конце апреля, и Дон полноводным оставался еще месяца полтора, и в это время кораблик (на самом деле, конечно, большая лодка) без проблем проходил над порогами. Я выпендриваться не стал, кораблик у меня был колесным – но все же плавал довольно шустро и я прокатился до самого синего Черного моря и обратно. И с обго==ромным удовольствем смотрел на стоящшие вдоль всего берега Дона (вплоть до этого самого Черного моря) тотемные столбы с вырезанными на них двумя котиками. Да, народ в низовьях мне (и котикам) пока не подчинялся, но цивилизацию впитывал ускоренными темпами: когда ближайшие соседи вдруг начинают жить гораздо сытнее и счастливее, то очень хочется узнать, как у них такое получилось и к процветанию все же приобщиться. А поскольку пока что «правильным инструментом» без особых проблем модно было разжиться лишь в одном месте… По крайней мере, даже в племени, встреченное мною на дне будущего Азовского моря, несколько человек уже довольно прилично читали и разговаривали на русском языке. Пока лишь читали, но, как я узнал, они уже отправили два десятка детей и письму обучиться, и ремеслам некоторым…

Но я не только радовался: как раз «на дне Азова» я вспомнил, как мы тут с Бых бродили в поисках древней пшеницы и как она на местную животину охотилась. Сейчас травоядных тут было даже, пожалуй, побольше, чем в то далекое время, настолько побольше, что даже я умудрился подстрелить мелкую местную коровку. Не тура, а именно какую-то корову, но на самом деле мелкую и какую-то всю из себя кривую. Но и с рогами все же скромного размера – и договорился с местным племенем о том, что они для нас несколько таких телят отловят. Хотел сам это проделать, но мне сказали, что телята ближе в июню только пойдут, а мне тут просто так сидеть и ждать не хотелось. Но «сопровождающие меня лица» сказали, что если местные пообещали, то они обещание выполнят, а телят они с собой захватят когда в следующий рейс, уже именно за солью, летом пойдут. Летнее путешествие было, конечно, посложнее, но тогда и корбль к верховьям Дона просто не будет подниматься, а скотинку на полтораста километров и сухим путем переправят.

Так что домой я вернулся без телят – но о них я вообще забыл как только мне сообщили одну печальную новость: Таффи не пережила очередные роды. А Тимка после этого из дому убежал и его уже почти две недели найти не могут. У меня относительно Тимки были некоторые соображения, так что я, взяв с собой рюкзачок, переноску и пустой лоток, пошел его искать. И очень надеялся, что я в своих предположениях не ошибся. Вот только надежды мои оправдались не очень, однако с Тимкой я все же встретился. И с Таффи тоже…

Вот только, как часто говорилось в моей исходной жизни, это была уже совсем другая история. Совсем-совсем другая…