Девять жизней (СИ) - Номен Квинтус - Страница 31

Без длинных предисловий: котик умер. Потому что младенцами у нас пахло только из одного дома, львица сунулась внутрь (через предбанник, то есть через сени), в них слегка подзастряла и в комнату через вторую дверь просунула только морду. А когда Бых (то есть Диана, по-моему, не расстающаяся с луком даже выходя до ветру) вогнала ей в эту морду первую стрелу, она дернулась очень уж резко. А львы, тем более пещерные – они звери сильные, и сени обрушились на злобную зверюгу, мешая ей быстренько убежать. В общем, когда народ с кольями и криками сбежался к «детскому дому», морда львицы напоминала дикобраза. Уже мертвой львицы: Диана в упор несколько стрел засадила зверюге в глаза и они добрались до мозга этой безмозглой скотины.

Повезло, всему племени очень сильно повезло: другой охотник, имя которого я не помнил потому что произнести не мог, сказал, что эти львы, пробравшись в жилье (то есть чаще всего именно в пещеру) сначала лапами ломают хребты всем, кого увидят, и только после этого выбирают, кого бы там съесть. Так что повезло главным образом потому, что я сени с «боковым входом» в этом доме построил. И народ этот момент осознал, более того, «общее собрание жильцов» решило у всех домов такие же сени выстроить. Но никто, конечно, ничего строить не стал…

Я бы тоже не стал: днем морозы были в районе «минус нуля», а ночами уже и минус десять особым холодом не казалось. С большим трудом мне удалось собрать «коалицию», которая все же занялась починкой сеней в «детском доме»: там снаружи сначала сделали что-то вроде чума их шкур и палок, а затем уже внутри кое-как стену все же починили. Но на этом все строительная активность и закончилась – а вот активность приставания ко мне с вопросами «когда ты нам луки все же сделаешь» резко возросла. И я – делал, как мог быстро делать, и делал: народ решил, что в каждом доме на случай прихода неожиданных гостей нужно минимум по два лука иметь. Фых и Фух тоже с рассвета и до заката стрелы теперь делали (так как Диана из двух десятков, вогнанных в голову львицы, смогла не сломать только четыре). Ну, на такое дело стрел все же было не жалко – но запас тут точно лишним не окажется.

Однако строгание палочек и даже скобление костей занимает в основном только руки – а голова остается свободной. Так что я в процессе работы еще и думал, причем совсем не о луках. А о том, как вообще в такой обстановке выжить – причем и мне выжить, и котикам. Которые – вопреки желанию молодых матерей – категорически отказывались жить в их доме (хотя иногда все же в гости к ним и заходили – если оттуда особенно вкусные запахи раздавались). Ко мне приставили (все же скорее именно к котикам) еще одну девочку, лет примерно восьми-десяти, по имени Пых: она занималась исключительно тем, что следила за кошачьими лотками. Пеллеты, понятное дело, давно уже закончились, новые я сделать не мог (хотя теоретически и знал, как это делается), так что лотки Пых наполняла резаной соломой. И работа эта была по нынешним временам «на полную ставку»: ей нужно было сначала нарвать в степи травы, затем ее аккуратно нарезать, правильно размять, каждый раз после того, как котики лотком воспользуются, его немедленно очистить и подсыпать новой соломки – в общем, девочка тоже со скуки не дохла. Но и она работала в основном руками, так что мы с ней (как и с Винни) постоянно разговаривали о всяком, я ее еще учил писать и читать (точнее, поправлял то, что ей Пух не совсем верно выдавал). И уже где-то к началу февраля Пых и читала довольно сносно, и писала (печатными буквами, но я решил пока «не усложнять», пусть хоть такую письменность народ освоит). Вот только писать получалось пока что только на глиняных пластинках, так как больше просто не на чем было – да и нечем. Но я-то думал не абстрактно про «светлое будущее», а вполне конкретно – и даже наметил список дел, которые нужно в ближайшем будущем сделать (ну, кроме обеспечения всего племени луками). Список получился длинным, потому я его еще раз просмотрел (на телефоне его записал, чтобы ничего нужного все же впопыхах не забыть) и поделил на дела «срочные», и те, которые «можно отложить еще на год-другой». Во вторую часть попало «изготовление огнестрельного оружия», а вот «изобретение бумаги», после долгого обдумывания, перекочевало в первую часть, в список дел безусловно неотложных. Конечно, нужно было еще придумать, чем на этой бумаге писать, но у меня кое-какие идеи по этому поводу уже были…

А пока я делал луки, и «для домашнего использования» изготовит дюжину «монгольских луков»: они были покороче, составными – и их я делал, используя большие кости от каких-то местных быков. И луки в результате получились замечательные… то есть половина была довольно неплохой, а остальные – в принципе, терпимыми. И у них было всего два мелких недостатка: все они получились настолько тугими, что у меня не хватало сил даже тетиву на них надеть (но с этим мне Винни помогал: все же парень был… неандертальцем). А второй недостаток проистекал из первого: оказалось, что волосяная тетива на таком луке должна быть толщиной миллиметров в пять, чуть потоньше. И тетива при выстреле быстро портилась: при ударе некоторые волоски рвались. И вот с этим методы борьбы были посложнее: тетки собрали всю крапиву в пешеходной доступности (высохшую уже крапиву), из нее наделали кудели (а стожок крапивы величиной с меня давал этой кудели хорошо если грамм сто), пряли из нее прочную и тонкую нитку и вот этой ниткой снаружи тетиву и оплетали. Я им показал, как делать «правильную оплетку» (на примере имевшейся у меня обычной «бельевой» веревки которой горловина моих рюкзаков затягивалась), и вот уже такая тетива вроде должна была продержаться заметно подольше (если оплетку регулярно менять, конечно). Трудов всего племени производство таких луков требовало, конечно, неимоверных – однако после нападения львицы на деревню никто не считал этот труд напрасным. Правда, мне так и не удалось хоть кого-то из мужиков сагитировать на обучение производству луков…

Ну да ничего, пока что племени хватит и тех, которые я сделать успел, а я успел, если и «длинные луки» считать, изготовить их уже два десятка, а там, глядишь, и молодежь подтянется. Вот только останутся ли к этому светлому будущему времени ножи в пристойном состоянии, было как-то сомнительно. Однако и эта проблема меня не сильно волновала: ведь в списке «первоочередных дел» на следующее лето у меня на первом месте стояла вообще выплавка железа. Не совсем, конечно, выплавка – но как железо все же добыть, я очень хорошо знал, и знал из чего. Правда, знал я все это теоретически, но ведь фильм про то, как «древние русы» железо добывали, я смотрел буквально за пару месяцев до попадания к «этим»…

И из чего было нужно добывать железо, я тоже в этом фильме (минут, наверное, в пятнадцать длительностью, а то и в двадцать) видел: из болотной руды. Ведь те странные камешки, которые я увидел на корнях рогоза, именно такой рудой и были… наверное. А в фильме отдельно говорилось, что она образуется вообще на корнях чего угодно, растущего на всяких заливных лугах, так что руды я накопаю. То есть племя мое накопает: все же я очень нехилый авторитет уже смог завоевать. И луками, и домами, и…

Где-то уже ближе к концу февраля Пых ко мне чистить лотки не пришла – а когда я поинтересовался, почему, оказалось, что девочка заболела. Простудилась, или инфекцию какую подхватила… хотя откуда тут инфекции-то? Просудилась, и валялась с высокой температурой, причем было видно, что ей действительно очень плохо. Но у меня же мама-то биологом была, кое-что мне про окружающую природу рассказать успела, а так как стрелы делались у меня в доме, то я и запас медикаментов небольшой заготовил. Ну как медикаментов: ивовой коры целую корзинку набрал. И вот отваром этой коры я стал Пых и поить. Так себе, конечно, медикамент, но хоть какая-то там салициловая кислота в отвар из коры вышла – и девочке заметно полегчало. Не сразу, я ее неделю отпаивал (ну и отвар разных ягод тоже для нее делал, чтобы получилось хоть капельку послаще). Но когда она уже на ноги встала, я узнал, что ее товарищи односельчане уже приготовились «в лес отвозить»: тут таким незатейливым образом соплеменников «хоронили». И то, что Пых все же выздоровела, все приписали именно моему лечению…