Добрыня (СИ) - Ви Чарли - Страница 2

– Будешь. Завтра же к отцу твоему пойду.

– Не смей…

Она вздрагивает, пытается ударить, успеваю перехватить руку, и, обхватив запястья, прижимаю их к постели. Мощным рывком заполняю её собой. Ускоряюсь, тараню, молотом опускаюсь на неё раз за разом. Она напряжена, натянута, как струна.

До этого я подавался ей. Давал иллюзию победы. Мне нравилось видеть, как она радуется, как загораются её глаза, каждый раз, когда ей удавалось одерживать верх. Сейчас же победа будет за мной.

– Ты. Моя, – подтверждаю каждое слово проникающим мощным ударом. – Привыкай.

Софа больше не сопротивляется. Чувствую, как сжимается внутри, стискивая член стенками своего лона. Дрожит, кончая.

Ещё пара толчков и бурлящее удовольствие заполняет низ живота. Едва успеваю выйти из неё. Кончаю на живот.

Как бы она ни упиралась. Я убедился, что она всё ещё любит и хочет меня.

И теперь я готов бороться за неё до конца.

В дверь раздаётся стук.

Глава 3

(Софа)

– Добрынь, давай быстрее, – слышу из-за двери голос Ратмира. – Пора уходить.

– Я завтра приду, – Данил поправляет брюки, пытается поцеловать меня, но я сжимаю губы. Итак, слишком много позволила ему.

– Не приходи. Не надо. Я не люблю тебя, – повторяю снова, а в ответ слышу тяжёлый вздох.

– Я всё равно приду.

Как только за ним закрывается дверь, иду в ванную, чтобы смыть с себя его следы. Мне только перестали сниться с ним сны, и он снова появился.

Вырывать из сердца больно, но надо. Отец никогда не примет Данила, и меня вместе с ним.

А уйти из семьи для меня подобно смерти. Я не могу.

И сколько бы на чашу весов я не ставила его и семью, семья побеждает. Здесь все мои родные, здесь привычная жизнь. Обычаи и уклад. А там…а там только Данил, и всё. Возможно, для кого-то этого достаточно. А для меня мало.

Яростно тру себя вехоткой, чтобы смыть с себя запах Данила и его спермы.

Да, он мне нравится. Да, он красивый, он надёжный и один из лучших чужаков, кого я встречала, но Санко тоже хороший. Был бы он плохим, отец не стал бы отдавать меня за него.

Как теперь это объяснить Данилу?

Он и слышать не хочет, что я не люблю его. Превозносит меня. Считает, что люблю его и на жертву иду ради семьи. А я ведь не такая. Я не ангел, он это прекрасно знает. Я злая и мстительная.

И флиртовать начала с ним просто, чтобы добиться. Чтобы доказать всем, что могу любому голову вскружить, даже Данилу.

Он ведь неприступный как скала был.

Холодный, неразговорчивый, мрачный. С ним тяжело.

Он молчит постоянно.

Молчит и смотрит. И я не понимаю его.

С Санко проще. За последние две недели, как отец познакомил нас, мы много общались. Он простой, говорит, что думает. И что у него в планах. И я понимаю его.

Понимаю. А это ведь главное в отношениях. С Санко у нас будет всё просто. Я стану его женой. Рожу детей. У нас будет свой дом. И родители рядом.

А с Данилом что?

Уехать из семьи и быть оставшуюся жизнь одинокой? Не знать, о чём он думает, молча сидеть постоянно?

Нет, я так не хочу.

Вытираю насухо кожу полотенцем. И снова возвращаюсь в кровать. Но даже сейчас в комнате запах Данила.

Сдираю простынь с кровати, распахиваю окно.

Не нужен он мне. Не нужен.

Непонятный, большой, как медведь. Не толстый, а именно большой.

Твержу себе без остановки вторую неделю ,а сердце в груди болит и стонет. Тянет меня к нему. В его руках так спокойно, с ним мне хорошо. Сердце к нему рвётся.

Но я не должна доверять сердцу. До добра это не доводит. Хотя бы взять Ратмира. Его всегда тянуло из семьи. Все девушки, которые у него были русские. И я знаю, как про него отец говорит, когда брат не слышит: “Позор семьи”.

А я так не хочу.

И ведь как с ним быть? А если он и правда пойдёт к отцу завтра, позором семьи стану я. Данил слов на ветер не бросает. Если он сказал, значит, так и поступит. А я должна остановить его.

Беру в руки телефон, несколько секунд думаю лучше написать или аудио отправить. И решаю, что голосовое будет лучше.

“Данил, я больше не хочу видеть тебя, – замолкаю, не знаю, что сказать дальше. Удаляю запись. Но я должна записать это аудио. Должна.

Лучше разорвать нашу связь рывком. Потому что как я хотела выждать, чтобы он сам понял, не получилось. Значит, нужны более решительные действия.

Сердце колотится в груди. Несколько секунд дышу носом, чтобы успокоиться. И снова жму на микрофон.

“Данил, я не люблю тебя. Прости. Если сможешь понять. Я влюбилась в другого, и мне повезло, что этот другой и есть мой будущий муж. Санко хороший мужчина, он бы тебе понравился. Он добрый, такой же справедливый, как и ты. Мне с ним хорошо”.

Палец срывается, чувствую, как по щекам текут слёзы. Злюсь на себя за них.

Я ведь правду сказала, Санко хороший.

Вижу, как сообщение доходит до Данила, как галочки окрашиваются голубым.

Проходит минута, две, пять, десять.

Неужели даже ничего не скажет? Наверно, я разбила ему сердце своим предательством. Поэтому и плачу, Данил хороший человек, мне не хотелось бы делать ему больно. Он многому меня научил, мы провели вместе не одну ночь. И когда я думаю, что он больше ничего не напишет, приходит СМС.

“Тогда почему ты ни разу не сказала, что любишь его?”

Потому что и не люблю, – отвечаю вслух , а в ответ пишу другое.

“Ты же знаешь, как я отношусь к любви. Её не существует. Это просто страсть и желание обладать друг другом”.

“Ты хочешь его?” – прилетает ответ.

Хочу ли я Санко? В памяти всплывает образ молодого мужчины. Ему двадцать два, он ненамного старше меня. Может, поэтому мне с ним легко. Данил старше, намного. Санко темноволосый, черноглазый, а у Данила русые волосы и голубые глаза. Санко выше меня ненамного, я чувствую себя с ним, что мы наравне. А Данил выше, когда мы стоим, я иногда даже в глаза заглянуть ему не могу. Он большой, а я рядом с ним маленькая. И мне это не нравится.

Мы не были близки с Санко, но он мне не противен. Целоваться с ним было приятно. Правда, в жилах не струится лава, как с Данилом. Но ведь это неважно. Страсть проходит, семья и близкие остаются.

“Да, хочу,” – вбиваю буквы с ожесточением, надеюсь, ему этого хватит, чтобы осознать и больше не мучить меня вопросами.

“Не верю,” – он никак не сдаётся.

“Поверь, Данил. Я больше тебя не люблю. Мне просто нравилось спать с тобой, но для семейной жизни ты не подходишь”.

Ответ не приходит ни через час, ни утром.

Наконец, я добилась своего.

Прощай, Данил, прощай, – мысленно прощаюсь с ним и ставлю точку.

Глава 4

(Данил)

Сижу в тёмной комнате. Свет не включал уже дня три. Передвигаюсь по квартире в сумерках. Все окна задёрнуты шторами. Телефон валяется разряженным не первый день.

Плевать. Не хочу сейчас ни с кем говорить. Надо пережить сложный этап в своей жизни. И всё пройдёт.

Закуриваю сигарету, выдыхаю дым в потолок. В лучах заходящего солнца, которые пробиваются в щель задёрнутых штор, танцуют пылинки.

Чёрт знает когда здесь прибирались.

А мне и так хорошо. Не хочу ничего менять и впускать сейчас в квартиру хоть кого-то.

Снова затягиваюсь. Будто дым и глубокая затяжка помогают бороться с той силой, что давит мне на грудь. Я будто под пресс попал, и он давит и давит.

Будь я волком или собакой, наверно, бы завыл.

А будучи человеком, у меня нет такой возможности.

“Мужчины не плачут,” – так всегда говорила мне бабушка.

Я не боялся боли, даже когда бабка била меня за проказы проводом или прутом я никогда не выл и не рыдал.

Мог стерпеть любую боль.

Когда в армии поступили из учебки и проходили, посвящение терпел. Хотя от игры в оленя, которую устраивали нам деды, синяки на лбу не заживали месяцами. Ни пятничные бои, которые также устраивали нам деды, выставляя друг против друга, и мы бились насмерть, ни пробежки маршем на десятки километров с оборудованием не причиняли такой боли.