Криминалист (СИ) - Тыналин Алим - Страница 20

Я посмотрел на нее. Лицо серьезное, без кокетства. Ждет ответа.

В прошлой жизни я бы растерялся. Засомневался. Начал бы анализировать, взвешивать за и против.

Но сейчас другое. Тело хочет близости. Разум устал от постоянного напряжения, от попытки казаться другим человеком.

— Я не против, — просто сказал я.

Она наклонилась, поцеловала меня. Губы мягкие, вкус виски и сигарет. Рука легла на мою шею, пальцы коснулись волос.

Я ответил на поцелуй. Я уже знал что делать, руки обняли ее талию, притянули ближе.

Она оторвалась, посмотрела в глаза.

— Спальня там, — кивнула на дверь справа.

Мы встали. Она взяла меня за руку, повела.

Спальня маленькая. Двуспальная кровать у стены, покрывало цветастое. Прикроватная тумбочка, лампа с абажуром. Окно занавешено тонкой тканью, свет уличных фонарей просачивается, создает мягкий полумрак.

Сьюзан включила лампу на тумбочке. Свет желтый, неяркий. Она повернулась ко мне, начала расстегивать пуговицы блузки. Пальцы медленные, уверенные.

Я снял галстук, расстегнул рубашку. Руки немного дрожали, нервы.

Она сняла блузку, юбку. Осталась в белье, простом, без кружев. Села на край кровати, посмотрела на меня.

— Ты нервничаешь?

— Немного.

— Не надо. Мы просто двое людей. Ничего сложного.

Я подошел, сел рядом. Она обняла меня, притянула к себе. Мы легли на кровать.

Остальное произошло естественно. Тело вело, разум наблюдал со стороны. Странное ощущение раздвоенности, физическая близость, но эмоциональная отстраненность.

Руки двигались сами, находили правильные места. Губы целовали, зубы покусывали. Дыхание учащалось, сердце билось быстрее.

Она тихо застонала, вцепилась пальцами в мои плечи. Ногти оставили царапины на коже, я почувствовал легкую боль, но не остановился.

Кровать скрипела в такт движениям. За окном проехала машина, фары на секунду осветили комнату, потом темнота вернулась.

Время потеряло смысл. Могла пройти минута или полчаса. Только ощущения. Тепло кожи, запах волос, вкус соли на губах.

Потом волна, накрывшая целиком. Тело напряглось, разум отключился. Несколько секунд чистого физического удовольствия, без мыслей.

Потом расслабление. Мышцы обмякли, дыхание замедлилось. Я откатился на бок, лег рядом.

Сьюзан лежала с закрытыми глазами, рука на груди. Дышала глубоко, ровно. Волосы растрепались, прилипли ко лбу от пота.

Несколько минут тишины. Только дыхание и далекие звуки города за окном.

Она открыла глаза, повернула голову.

— Хорошо было.

— Да.

Она потянулась к тумбочке, достала пачку сигарет. Зажгла одну, затянулась. Дым поплыл к потолку, рассеялся в желтом свете лампы.

— Хочешь? — протянула пачку.

— Нет, спасибо.

Она молча курила. Я лежал, смотрел в потолок. Трещина пересекала его от угла до люстры. Обои на стенах выцветшие, с цветочным узором.

— Итан, — сказала она тихо.

— Да?

— Не жди от меня ничего серьезного. Я не ищу отношений. Просто хороший вечер. Понимаешь?

— Понимаю.

— Правда?

— Правда. У меня жизнь сейчас сложная. Новая работа, новый город. Мне тоже не нужны обязательства.

Она повернулась на бок, посмотрела на меня.

— Хорошо. Тогда мы понимаем друг друга. — Затянулась. — Редко встречаю мужчин, согласных на такое. Обычно все хотят большего. Звонят, приглашают на свидания, говорят о будущем.

— Я не такой.

— Вижу. — Пауза. — Можешь остаться до утра, если хочешь. Или уйти. Как удобно.

Я подумал. Уйти логичнее. Меньше неловкости утром. Но устал и так расслаблен. Не хочется одеваться, спускаться по лестнице, ловить такси.

— Останусь.

— Хорошо.

Она затушила сигарету в пепельнице на тумбочке. Потянулась, выключила лампу. Комната погрузилась в полумрак. Только свет фонарей через занавески.

Она повернулась спиной ко мне, устроилась удобнее. Я лежал рядом, не касаясь ее. Расстояние между нами несколько дюймов.

Дыхание ее замедлилось, стало глубже. Заснула быстро.

Я лежал с открытыми глазами. Думал о произошедшем. Первая близость в новом теле. Странное ощущение. Физическое удовлетворение, но эмоциональная пустота.

Не люблю Сьюзан. Даже не знаю ее по-настоящему. Несколько часов разговоров в баре, немного общих интересов, физическое влечение. Ничего глубокого.

В XXI веке это обычное дело. Случайные связи без обязательств. Приложения для знакомств, одна ночь, потом расставание. Никто не осуждает.

Здесь, в 1972 году, все еще есть налет скандальности. Разведенная женщина, пригласившая мужчину в первый вечер, это смелость или отчаяние. Общество еще не приняло полностью сексуальную свободу.

Но в больших городах нравы меняются быстрее. Вашингтон город молодых профессионалов, работающих женщин, людей живущих вдали от семей. Здесь старые правила размываются.

Я закрыл глаза. Усталость накрыла тяжелой волной. Мысли замедлились, поплыли куда-то в сторону.

Последнее что я подумал перед сном, завтра утром нужно вернуться к реальности. К работе, к делам, к пяти женщинам, убитым серийным преступником.

Но сейчас можно просто спать.

Проснулся от света. Солнце пробивалось сквозь занавески, полосы желтого света легли на пол, на край кровати.

Повернул голову. Сьюзан спала рядом, на боку, лицом к стене. Дыхание ровное, медленное. Волосы растрепались по подушке.

Я тихо сел, спустил ноги с кровати. Холодный пол под босыми ступнями. Нашел одежду, разбросанную по комнате. Одевался медленно, стараясь не шуметь.

Рубашка помялась, галстук завязать не смог, пальцы не слушались спросонья. Засунул его в карман пиджака.

Сьюзан пошевелилась, но не проснулась. Я вышел из спальни, прикрыл дверь тихо.

В гостиной светлее. Окно открыто, утренний воздух свежий, прохладный. На улице проехал грузовик, мотор загудел, затих.

Посмотрел на часы. Шесть тридцать утра. Нужно быть в офисе к восьми.

Нашел на кухне блокнот и ручку. Вырвал листок, написал:

«Спасибо за вечер. Итан.»

Положил записку на журнальный столик в гостиной, придавил краем пепельницы.

Надел пиджак, вышел из квартиры. Закрыл дверь тихо, услышал щелчок замка.

Спустился по лестнице. На втором этаже пахло кофе, кто-то уже проснулся, готовит завтрак. Голоса за дверью, тихие, неразборчивые.

Вышел на улицу. Утро пасмурное, небо затянуто серыми облаками. Воздух влажный, может пойти дождь.

Улица пустая. Редкие машины, пара прохожих, рабочий в комбинезоне, женщина с сумкой продуктов.

Пошел к ближайшей улице, где можно поймать такси. Два квартала пешком. Мятая рубашка, расстегнутый воротник, вчерашний пиджак. Классический вид человека не ночевавшего дома.

Поймал такси через десять минут. Желтый «Шевроле», водитель молодой, жевал жвачку. Назвал адрес своей квартиры в Арлингтоне.

Ехали молча. Водитель включил радио, играла утренняя музыка. Что-то бодрое, популярное.

Я смотрел в окно. Город просыпался. Магазины открывались, клерки спешили к остановкам автобусов. Обычное утро рабочего дня.

Думал о Сьюзан. Проснется, найдет записку. Что подумает? Обидится? Скорее всего нет. Она сама сказала, без обязательств. Это означает свободу уходить без объяснений.

Увидимся ли снова? Может быть. Может, нет. Вашингтон большой город, но круги пересекаются. ФБР, министерства, бары, кафе. Можем встретиться случайно.

Но вряд ли что-то продолжится. У нее своя жизнь, у меня своя. И моя жизнь сложнее чем она думает.

Такси остановилось у моего дома. Заплатил, вышел. Поднялся по лестнице, открыл дверь квартиры.

Внутри тихо, пусто. Шторы задернуты, полумрак. Квартира Итана Митчелла, но не моя. Чужие вещи, чужая мебель, чужая жизнь.

Прошел в ванную. Включил душ, разделся. Вода горячая, смыла усталость, следы ночи. Постоял под струями несколько минут, закрыв глаза.

Вытерся, побрился. Лицо в зеркале незнакомое, но постепенно привыкаю. Черты Митчелла уже знакомы — сильная челюсть, прямой нос, темные глаза.