"Фантастика 2025-188". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Кондакова Анна - Страница 64

– Сильвия! – расплылся я в улыбке.

Девушка стиснула меня в объятиях. От нее сильно пахло духами и, кажется, виски. Она разрыдалась на моей груди, не переставая бормотать и всхлипывать:

– Господи милостивый… а мы подумали, что тебя больше нет… Тео… Тео… я все еще не верю, что ты жив… родной мой… Тео, ты вернулся…

Она явно хорошо набралась перед опознанием тела. И чем дольше она меня обнимала, тем отчетливее становился кислый запах перегара: а Сильвия-то пила далеко не первый день. И, вероятно, она была единственной в этом зале, кто искренне страдал по пропавшему Теодору.

Хотя меня больше волновал другой вопрос: кто приехал вместе с ней?

Отец? Или дядя Фердинанд? Или, вообще, муж Сильвии?

Если бы это был мой отец, он бы среагировал не менее бурно, чем родная сестра, по крайней мере, на публике. А этот стоит истуканом, давит из себя умильную улыбку, а у самого наверняка зубы сводит. Еще я заметил на его указательном пальце перстень, по виду подозрительно похожий на одну из Пяти Печатей, о которых говорила Софи.

Наконец мужчина отошел от гроба и направился ко мне.

– Теодор, – улыбнулся он широко. – Милый мой племянник.

Значит, все-таки не отец, а дядя Фердинанд.

Сильвия отстранилась, продолжая всхлипывать и бормотать «Тео, Тео», потом зажала ладонью рот и ринулась из зала, распахнув двери. Присутствующие сделали вид, что все в порядке и Сильвия не понеслась в туалет, чтобы там блевануть. Несчастной девушке стало дурно от эмоций, только и всего.

Фердинанд заключил меня в скупые объятия и громко объявил:

– Теодор! Как же я рад, мой мальчик! – потом наклонился к уху и прошептал: – Думаешь, ты отсюда живым выйдешь, паршивец? – тут же отстранился и похлопал меня по плечу. – Невероятная новость! Гораций не поверит, что его любимый сын жив. Прости, Тео, но Иветте стало так плохо, что Гораций остался с ней и попросил меня поехать в Ронстад вместо него.

– Чего же вы меня раньше времени хороните, дядя? – прищурился я, глядя мужчине прямо в глаза. – Не разобрались как следует. Спешите куда-то?

– Поговори мне еще, щенок, – еле слышно произнес Фердинанд, снова наклонившись к моему уху.

Он заметно помрачнел и повернулся к замершим в молчании участникам собрания.

Народу вокруг прибавилось, стало даже тесновато, все подошли ближе. И пока меня обнимали родственники, в зал успели вернуться патриций Орриван с Ли Сильвер. Я надеялся, что они перекинулись парой слов в коридоре, потому что Орриван выглядел куда менее бледным, чем до этого.

– Что ж, уважаемые господа, – обратился ко всем Фердинанд. – Невероятно, но принц Теодор жив. Да, аллилуйя, это так! Но остались вопросы. Как он оказался в Ронстаде? Беглый преступник Генри Ордо…

– Никто меня не похищал, – перебил я. – А теперь послушайте, уважаемые господа. – Я повернулся к патрициям, скользнул по их суровым лицам взглядом, потом кивнул в знак уважения независимым присяжным, зорко наблюдающим за происходящим (они свое дело знали). – Итак, я хочу, чтобы все поняли: меня никто не похищал. Я сам проник в Ронстад, по своей воле и с определенной целью…

Фердинанд захохотал. Он уже догадался, что сейчас я скажу то, что навсегда уничтожит весь род Рингов.

– Вот что бывает, когда парень слишком увлекается запретной любовью! Он влюбился в девушку-адепта и тайно проник в Ронстад, но, дорогие друзья… мы ведь простим принцу Теодору его юношеское увлечение? Кто не совершал безумства в семнадцать? – Фердинанд указал на Ли Сильвер. – Он и сюда ее пригласил, видите? Она дурно на него влияет!

Все перевели взгляды на Сильвер, та лишь холодно посмотрела на Фердинанда.

– Простите мне мою дерзость, ваше высочество, но… вы ошибаетесь. Нас не связывают чувства.

Мужчина прищурился, хотел что-то сказать, но его опередил патриций Ю-Вэй Сильвер.

– Тогда почему вы пришли вместе, Ли? – спросил он.

Сильвер склонила голову.

– Потому что он мой ученик, патриций.

Я кивнул.

– Мне пришлось отправиться в Ронстад, чтобы попасть в легендарную школу Сильвер, потому что я уже не мог скрывать, что владею кодо…

Эхо звонкой пощечины размножилось в нависшей тишине зала – Фердинанд ударил меня по лицу после слова «кодо».

– Твои выходки переходят все границы, Теодор! – прорычал он, еле сдерживаясь, чтобы не добавить мне и по второй щеке. Потом повернулся к инспектору. – Жан-Жермес, уведите отсюда делегацию из Зеола. Выведите всех! Наши семейные неурядицы должны остаться при нас. В семье не без урода, и мы разберемся с этим сами.

И тут, наконец, слово взял патриций Орриван. К нему вровень встали остальные патриции Ронстада.

– Прошу прощения, ваше высочество, но это не так, – сказал Орриван. – Вы прибыли обвинить нас в убийстве внука императора. Теперь же выясняется, что он не только жив, но еще и владеет кодо. Вы понимаете, что это значит? Что ваш благословенный род лишается статуса.

– Если это так, мой принц, – добавил Мэтто Соло, – то мы готовы отстаивать независимость Ронстада и равноправие бывших метрополий.

– И снятие всех ограничений, включая крепостные стены, ваше высочество, – присоединился Ю-Вэй Сильвер.

Их перебил государственный обвинитель. Мужчина в мантии вышел вперед.

– Не спешите, уважаемые. Не спешите, не нужно торопиться. Во-первых, нет никаких доказательств, что принц Теодор владеет кодо. Во-вторых, столь важные государственные вопросы решаются в Независимом Суде. И никаких решений не может быть вынесено раньше. Мы не на базаре…

– Этот мелкий бес владеет кодо! – громыхнул на весь зал тяжелый бас Бартоло. – Многие видели, он мастер мутаций!

– Да, этот потный здоровяк прав, я владею кодо. – Я поднял ладони. – Показать?

– Он сошел с ума, – покачал головой Фердинанд, покосился на тэна Зиварда. – Нужны меры.

Дальше тянуть я не стал, мое кодо должны были увидеть независимые присяжные и государственный обвинитель – только тогда Ринги не отвертятся.

И тут надо было действовать быстро. Быстрее Херефорда.

А тот уже потеснил Зиварда, стоящего рядом, и шагнул в мою сторону, выставив руку в кожаной перчатке…

Глава 22. Рэй возвращает пулю

Херефорд и я…

В одну и ту же секунду мы применили гравитационные эрги одинаковой силы.

Между нами с треском проскочили синие молнии, воздух запестрил мелкими голубыми вспышками. Меня протащило назад на пару метров, Херефорда – примерно на то же расстояние. И такое я видел впервые: эрги нейтрализовали друг друга, не возымев почти никакого эффекта.

Зато ничего больше не надо было доказывать.

Мое кодо увидели все присутствующие, и свою часть сделки с Сильвер я выполнил сполна. Но теперь предстояло самое ценное – отстоять свидетелей, и это понимали обе стороны.

Участники собрания мгновенно перераспределили роли, и все случилось за считаные секунды.

Херефорд сунул руку в карман плаща, его маска почернела, и меня откинуло на стену, на огромное деревянное панно с гравюрой Великой Родовой Битвы, пригвоздило к нему с такой чудовищной силой, будто прижало невидимой каменной плитой. Ни пошевелиться, ни выдохнуть. Я распластался на стене с ощущением, что меня по ней размазали, распяли на ней, приколотив штырями к деревянной поверхности. В ушах зазвенело, адская боль снова раскалила правое бедро.

Оторвать себя от стены я уже не мог, мог только наблюдать и слушать…

– Заговор! – выкрикнул Фердинанд, отступая к боковой стене зала.

Его своим телом тут же прикрыл тэн Зивард.

– Присяжные! – одновременно с Фердинандом закричал патриций Орриван.

В то же время инспектор Жан-Жермес развернулся к делегации из Зеола и расчехлил револьвер. И пока его рука, выхватившая «питбуль» из кобуры, поднималась, чтобы расстрелять свидетелей, к нему бросился патриций Мэтто Соло, он стоял ближе всех. Грузный мужчина подмял под себя жилистого худого инспектора и повалил того на пол.

Раздался выстрел. За ним – глухой стон патриция Соло.