Хозяин антимагии 6 (СИ) - Базаров Миф - Страница 19

Началась лихорадочная деятельность.

Вскоре наша импровизированная колонна была готова. Впереди — «Могучий», за ним три пассажирских вагона, набитых выжившими и ранеными. Прикрывали гражданских маги и стрелки. Замыкал шествие «Дерзкий», готовый отразить атаку с тыла.

— Солдаты пограничной стражи, вы молодцы! — похвалил я измождённых военных, почти сутки державших тут оборону.

Поручик устало кивнул, направляясь к пассажирским вагонам.

Мои люди раздали из запасов бронепоезда фляги с водой, целебные отвары и макры для магов. Лекари, которых я предусмотрительно взял на борт, сразу принялись за тяжелораненых, залечивая страшные ожоги на ногах — следы попыток бежать по раскалённой земле этого мира.

С шипением пара и лязгом сцепок наш стальной караван тронулся, набирая ход по направлению к Яковлевке. Всего каких-то пять километров.

С момента прохода через портал прошло меньше часа, но из-за адреналина и концентрации казалось, что все три.

Я стоял на командной площадке «Могучего», и рубашка, промокшая от пота, тут же покрывалась солевыми разводами, высыхая на раскалённом ветру.

Дышать было тяжело, каждый глоток воздуха — словно глоток огня.

А ведь это ещё вечер. Если бы мы прибыли в полдень, на обшивке можно было бы жарить яйца. КПД такого «солнечного коллектора» был бы запредельным.

Но команда «Могучего» знала своё дело. Бронепоезда рождались здесь же, в шестидесяти километрах от портала, на моём вагоностроительном заводе, и были спроектированы для выживания в любом аду, который мог встретиться в колониях. Как только отбили первый натиск тварей и двинулись к городу, по всему составу с шипением и гулом заработала система охлаждения.

Из вентиляционных решёток в коридорах и боевых отделениях хлынули потоки ледяного воздуха. Магия воды и воздуха, сконцентрированная в специальных рунных пластинах, создавала внутри поезда оазис прохлады. На стальных стенах тут же выступил иней, а измождённые бойцы, на секунду оторвавшиеся от амбразур, с наслаждением подставляли лица живительной стуже.

Контраст был разительным. Стоило спуститься вниз по трапу, и из адского пекла попадал в освежающую прохладу. Но я оставался наверху. Нужно видеть поле боя.

По мере приближения, сквозь пелену дыма и жары, начали проступать очертания Яковлевки. Город строился в своё время как форпост во втором круге миров. Он был возведён с учётом адского климата, царившего здесь. Узкие, как щели, улочки, чтобы создавать максимум тени; приземистые дома с толстыми каменными стенами, и повсюду, буквально через каждые двадцать метров, возвышались массивные водонапорные башни — артерии жизни в этом пекле.

Мостовые были выложены огнеупорным сланцем, материалом, не нагревающимся даже в местном климате.

Теперь, помимо рёва тварей и наших выстрелов, я чётко слышал низкий непрерывный гул, звон металла, взрывы, крики.

Впереди, в городской стене Яковлевки, зияла огромная брешь. Два королевских скорпиона, величиной с локомотив, методично долбили её чудовищными клешнями. Но главной угрозой были даже не они. Рядом копошилось нечто, напоминающее гигантского бронированного монстра-носорога. Его массивная голова, увенчанная заострённым наростом, с размаху била в каменную кладку, и стена рассыпалась, словно песочный замок. Через пролом в город уже хлынула серая река сальпуг.

Их агрессия и нечувствительность к боли сводили на нет все преимущества обороны. Сальпуги не просто бежали, они совершали резкие броски, покрывая за секунду дистанцию в десяток метров. Это было похоже не на бег, а на серию мгновенных прыжков. Вот одна из тварей замерла, словно сканируя пространство, и в следующий миг — фигак! — она уже на стене, впивается когтистыми лапами в камни.

— Орудия главного калибра, огонь по гигантам! — скомандовал я, и «Могучий» тряхнуло от оглушительного залпа.

Крупнокалиберные снаряды, заряженные алым макром, со свистом понеслись к цели. Снаряд с огненным макром, попав в броненосца, разорвался ослепительным шаром пламени, оставив на панцире глубокую дымящуюся вмятину.

Скорпионы жестоко зашипели, когда по ним ударили снаряды с магией земли. От ударов их отбрасывало назад, а каменная крошка осыпала тварей как картечь.

Пулемёты и картечные пушки взялись за сальпуг.

Это была настоящая бойня.

Заряд картечи, выпущенный из короткоствольного орудия, выкашивал скопления, превращая в кровавое месиво. Но их было слишком много. Отдельные особи, пользуясь своей феноменальной прытью, прорывались почти к самым бортам.

И тут в дело вступили маги, включая меня.

Я больше не поднимал шипы или целые пласты земли. Я создавал ловушки. Земля под ногами устремившихся к поезду сальпуг внезапно превращалась в зыбучий песок, а затем мгновенно спекалась в твёрдый камень, намертво замуровывая лапы.

Монстров покрупнее я просто приподнял на каменном столбе, оторвав от земли, и они стали лёгкой мишенью для стрелков. Это был эффективный, почти инженерный подход к уничтожению.

В этом мире я чувствовал не истощение от применения магии, а словно прилив сил, странное, почти симбиотическое единство с этой негостеприимной землёй.

«Могучий» прокладывал дорогу через хаос. Пролом в стене был очищен сталью и магией.

Гигантский жук, поваленный на бок, судорожно дёргал лапами, а королевские скорпионы, получив несколько прямых попаданий, отползали, истекая ядовито-жёлтой кровью.

Ворота города со скрипом отворились, и наш бронепоезд, таща за собой прицепленные вагоны со спасёнными, вошёл в Яковлевку.

Мой план был прост и жесток.

Вначале «Могучий» должен отстегнуть вагоны с выжившими, а потом проехать по кольцевому железнодорожному пути, очистив подступы к городу. А «Дерзкий» пока останется здесь, прикрывая брешь в стене. Это даст время магам-фортификаторам из Яковлевки залатать дыры в обороне.

Когда «Могучий», закончив свою кровавую работу, остановился у главных ворот с западной стороны, я вышел из поезда и сразу же поднялся на городскую стену, где меня встретила группа людей. Впереди стоял генерал-губернатор Лев Иванович Суханов.

Я его едва узнал.

Исчезла напыщенная важность, осанка высокопоставленного чиновника. Передо мной стоял уставший мужчина в потрёпанной и пропахшей гарью форме.

Увидев меня, он бросился вперёд и схватил мои руки своими потными ладонями.

— Кирилл Павлович! — голос срывался на хриплый шёпот, в глазах стояли неподдельные слёзы облегчения. — Спаситель! Я… я всегда знал! Я же говорил, что железные дороги — это будущее колоний! Я первый, первый из губернаторов, кто согласился, кто умолял вас начать строительство именно здесь!

В его словах была такая наглая ложь, что меня чуть не передёрнуло. Отчётливо вспомнил переговоры в его обсидиановом кабинете, его чванливое брюзжание и то, как Суханов сломался лишь после того, как я предложил лечение от термической хвори.

Заметил, как стоявшие за его спиной чиновники и маги местных родов опускают глаза, сдерживая улыбки. Все всё понимали.

— Да уж, Лев Иванович, — мои губы тронула холодная усмешка. — Приятно видеть, что моё «безумное» железнодорожное строительство всё-таки пригодилось. Помнится, вы всё же сомневались в его целесообразности?

Суханов замахал руками, словно отгоняя назойливую муху.

— Какие сомнения? Что вы, что вы! Я всегда был уверен в вашем гении! — он обвёл взглядом свиту, пытаясь заручиться поддержкой. — Вот видите, как хорошо, что я тогда настоял!

Настоял! Это было сильно сказано. Я кивнул, не в силах продолжать этот фарс.

Я сразу перешёл к главному: рассказал губернатору вкратце о произошедшем у портала со стороны «Екатеринино» и здесь.

Суханов аж побагровел от ярости.

— Воробьёв⁈ Ах он, бумажный червь! Карьерист, трус! Я так и знал! Бюрократ, который боится испачкать мундир больше, чем потерять людей! — он развёл руками, и в глазах снова появился страх. — Что же теперь делать? Мы не можем с этой стороны открыть портал.