Я на тебя поспорил(а) - Смелик Эльвира Владимировна - Страница 2

И Мирону ничего другого не оставалось, только заявить независимо и гордо:

– Так я и не отказываюсь. Просто побольше узнать хочу.

– Ну спрашивай, – откликнулся Любомудров. – Что знаю, расскажу. – И сам начал, не дожидаясь: – Школу на отлично окончила. Сейчас на повышенную стипендию учится.

– Плюс ко всему ещё и заучка, – без всякого энтузиазма пробормотал Мирон, но Тимофей снова его исправил:

– Не заучка, а умная девушка. – И, не скрывая ехидного торжества, вывел: – Но я и говорю, с ней у тебя никаких шансов.

Остальные, похоже, сейчас были на его стороне. По рожам же видно, что просто в восторге от происходящего и ни за что не откажутся от предстоящего цирка.

Любомудров, конечно, конкретно его подставил. Но, действительно, не отступать же. Особенно при свидетелях.

– Да знаю я таких! – воскликнул Мирон, хмыкнул надменно. – С ними ещё легче. – И, чтобы хоть немного сменить тему, придирчиво уточнил: – А на что спорим-то?

– Если победишь, пишу за тебя курсовую по любому предмету, – услышал в ответ.

– Ну так себе, конечно, предложение, – заметил критично, хотел ещё добавить, что ради подобного и заморачиваться не стоит, но ведь Любомудров опять решит, что это он слиться пытается. А главное – не приз, главное – репутация. Поэтому согласился: – Ладно. – И тут же сам выставил условие, в качестве моральной компенсации: – Но тогда, Тимон, ты меня с ней знакомишь.

Тимофей ответил не сразу, замялся, задумался. Видимо, не хотел, чтобы его посчитали причастным. Потому, когда позвал Васю, отделился, а Мирону велел оставаться на месте с остальными парнями, только смотреть со стороны. Будто Любомудров не с ними, а сам по себе, вроде как чист и невинен, а спор на его подружку кто-то другой затеял. Но потом всё-таки подтвердил, пусть и без особого воодушевления:

– Ну хорошо, познакомлю.

Глава 1

Вообще-то всё началось гораздо раньше, и Василиса сама виновата, что в эту историю впуталась. Или скорее влипла, причём крайне дурацким образом. Опять вылезла со своим особо ценным личным мнением, и не просто так, а ещё и задела нежные чувства кое-кого из присутствующих.

Конкретно однокурсницы Полины Куницыной, которую преподша чуть не выперла с семинара по налоговым системам за неподобающий внешний вид. Точнее, за кроп-топ и голый живот. Заявив, что та пришла в университет на занятия, а не на пляжную вечеринку и не на спортивные соревнования. Что на физкультуре такое, безусловно, пойдёт, а вот для лекций и семинаров – вообще нет. Да и не настолько жарко сейчас, ещё не дай бог чего застудит.

Полина пофыркала, но спорить не стала, иначе бы точно вылетела из аудитории пробкой, демонстративно застегнула на все пуговицы жакет и даже шарф на шею намотала. Но когда пара закончилась и преподша благополучно отбыла, начала бухтеть ей вслед, вдохновлённая присутствием окруживших её сочувствующих и негодующих подруг, что это всё от зависти к молодому красивому телу, когда сама уже старая и дряхлая.

Только вот Людмила Викторовна, которая вела «Налоговые системы», не была ни старой, ни дряхлой. Немного за сорок, чуть полновата, но зато высокая и статная. Самодостаточная и эффектная. Ну и одевалась она со вкусом. Ещё и юморная. Очень даже приятная и не душная как препод.

Потому Василиса и не сдержалась, сказала, проходя мимо:

– Полин, успокойся уже. Да кому надо тебе завидовать? Не обольщайся.

Куницына развернулась, мазнула снисходительным взглядом, потом показательно вздохнула, закатила глаза:

– Ой, Вась, а ты-то куда лезешь? Как будто что-то и понимаешь?

– Куда уж мне.

– Да действительно, куда. – Полина хмыкнула пренебрежительно, дёрнула плечами, поинтересовалась снисходительно: – Ты хоть раз в жизни в зеркало заглядывала? – Но тут же передумала, заключила с нарочитым беспокойством: – Или лучше нет, не смотри. А то вдруг перепугаешься, заикаться начнёшь, отвечать не сможешь. Иди лучше учебники ещё раз перечитай.

Скорее всего, если бы Куницына разозлилась, начала орать и возмущаться, Василису не зацепили бы все эти выпады. А с такого высокомерно-наставительного тона и показательной жалости почему-то триггернуло. Хотя, в принципе, ей-то какое дело, если некоторые считают, что все должны выглядеть и вести себя одинаково, согласно их представлениям о жизни.

Да и пусть, пусть следуют своим правилам и так себя ведут, раз им предъявить миру больше нечего, помимо ножек, губок и идеального комплекта из упругих сисек и ягодиц. А у Василисы с головой всё в порядке, нет надобности компенсировать недостачу мозгов с помощью мини-юбки, просвечивающей блузки и декольте. Она сюда учиться пришла, а не перед парнями задом вертеть, и потом рыдать, что они, козлы, сначала звёзд с неба наобещают, в вечной любви поклянутся, а как только уши развесишь, просто попользуются и потом пошлют подальше, вместо того чтобы сразу замуж позвать.

Ну она и высказала, что думала, не сглаживая и не скрывая, вот и получила в ответ:

– Да ты, Нагорнова, верти не верти, хоть сразу голым, тебе всё равно ничего не светит. И никакие мозги не помогут. Ну максимум такой задрот, как твой Любомудров, купится. И то разве с большой голодухи просто потому, что другие не дают.

Кто-то из столпившихся рядом однокурсниц захихикал, и даже не одна, а ближайшая куницевская подруга Алла Шадрина согласно закивала, ещё и от себя что-то добавила. Тут Василиса по-настоящему и завелась.

Во-первых, за Тима стало обидно. Тем более, он не какой-то там прыщавый хлюпик в очках. Хотя со зрением у него и правда проблемы, но он давно линзами пользуется, да и очки ему очень идут. И вообще он на известного актёра Фредди Хаймора[1] похож, а не на пластмассового Кена с пустым самовлюблённым взглядом, но зато с полным комплектом кубиков на животе.

Во-вторых, вообще за жизнь. Что слишком много в ней дур, которые низводят всё до природных инстинктов и до животных рефлексов. Ещё и других с толку сбивают собственными тупыми установками, что это маникюр, наращенные ресницы и красивенькие открытые платьица делают девушек привлекательными.

Ну и за себя обидно тоже.

– Да Тима в сто раз лучше всех этих озабоченных придурков. А они мне нафиг не сдались.

Правда, ей и Любомудров в этом плане не сдался. Но не потому, что недостоин или недостаточно хорош. Просто он же почти как брат! Да ей даже не представить, чтобы с ним…

– Потому и не сдались, – опять влезла Шадрина, – что ни один в твою сторону даже не посмотрит.

– А оно мне надо, чтобы эти павианы на меня пялились?

– Ну да, ну да, – с ехидной улыбочкой пропела Полина. – Именно поэтому.

– Именно. Поэтому, – подтвердила Василиса убеждённо, произнося каждое слово по отдельности. – А если бы я захотела, чтобы кто-нибудь из них за мной бегал…

Но Куницына и дослушивать не стала.

– А ты захоти, захоти, – опять пропела по-лисьи, с нескрываемой насмешкой и предвкушением. – Продемонстрируй, Васечка, нам недалёким наглядно, как умные девушки парней с ума сводят. А то только слова всё, слова. Что угодно сказать я и сама могу. А ты покажи.

– Что показать? – мрачно уточнила Василиса.

А ведь считалось, кто задавал вопросы, тот и управлял разговором. Но в данный момент все привычные настройки, похоже, сбились напрочь. Словно назло. И вообще давно пора было остановиться, пока не стало слишком критично, пока ещё существовала возможность слиться с минимальными потерями. И плевать на слегка задетое самолюбие.

Даже если бы засмеялись вслед и потом временами напоминали. Да пусть бы кудахтали в своё удовольствие, за счёт других повышая самооценку. Василиса пережила бы, потому что мнение куницынской компании ей по барабану. И большинства остальных тоже. Но в неё будто бес какой-то вселился, тянул за язык вместо того, чтобы взять за руку и увести подальше, подталкивал к краю. А там уже в ожидании стояла Полина и коварно посмеивалась про себя.