Бабская религия о принце на белом коне (СИ) - Рогозина Виктория - Страница 13

Когда окончательно стемнело, мы разбили небольшой лагерь — разожгли костерок. Я смотрела на пляшущие языки пламени и задавалась вопросом — вот за что мне это все?

Ответа не было. Я злилась. Злилась на себя, на бабушку, которая была в каждой… ж… дырке затычка. Вот что ей до этого моего замужества? Вот разве хоть что-то поменяется в ее жизни? Кроме чувства удовлетворения и собственного эгоизма, ничего. А мне оно нафига⁉ И Яга тоже красавица, такая блин, молодец, взяла и решила несуществующую проблему. А меня хоть кто-нибудь спросил, хочу ли я? Нет, как всегда все решают за других. Я почувствовала, как по щеке скользнула слезинка. Вот ещё, плакать из-за этого. Я вытерла рукавом глаза и нервно хлюпнула носом, продолжая невидящим взором таращиться перед собой.

Финист сел рядом. Подумав, я плюнула на все эти традиции, и легонько прижалась к нему, прячась в объятиях. Он не спорил и не возмущался. Просто был рядом.

Слёзы сами хлынули потоком и я была не в силах их остановить. Наверное, нервы так решили подлечить себя, этакая бесплатная психотерапия. Но продлилось это недолго, словно обида утекла куда-то в реке и все, ничего не осталось кроме пустоты.

Кое-как успокоившись, я ещё раз прикинула план действий: найти Кощея и попросить вернуть. А дальше всего три варианта: да, вернёт; нет, не вернёт и третий, самый «позитивный» — не вернусь уже я, вообще никуда. Но рискнуть стоило.

— Карту дашь до этого Буяна? — тихо спросила я.

— Как я тебя бросить могу? — тихо спросил он в унисон мне. — Мы идём вместе.

— Нет, — твёрдо сказала я. — Ты же слышал, от него не возвращаются и я не могу рисковать тобой. У тебя здесь матушка, друзья… у тебя вся жизнь впереди.

— А ты? Кто позаботится о тебе?

— Я привыкла сама о себе заботиться. Вон бабушка моя, помогла, блин.

— Я позабочусь о тебе. Если следует идти к Кощею, то идём вместе.

— Ты не обязан этого делать. Просто скажешь куда идти и я попробую найти искомое.

— Вместе, — он покачал головой. — Люба ты мне, не могу бросить тебя в беде.

— Спасибо, — я улыбнулась. Затея конечно сумасбродная, авантюрная. Но и я не одна.

— Глава 9 — У меня нет сердца

Чудо-Юдо — персонаж славянской мифологии,

похожий на гигантского змея,

не имеющего пола и бьющего молниями.

Иногда представляют, как многоголовое существо.

В некоторых поверьях имеет регенерацию

для восстановления отрубленных голов.

Домой мы вернулись ближе к обеду. Знахарка, кудахтала как курица наседка, все время всплескивала руками, обсуждая произошедшее и не забывая нас кормить (ощущение как на убой). Но отчего-то матушку Финиста совершенно не удивило, что Ягу я встретила там, в другом мире. Ну то есть в Москве.

— Она все же проводник, — поведала женщина так, словно говорила «Эврика!».

— Типа из мира живых в мир мертвых? — спросила я.

— Откуда знаешь? — знахарка испуганно воззрилась на меня, замерев и не донеся до рта чашку с чаем.

— Где-то в книжке прочитала, — я попыталась вспомнить. — Там теория была, что Баба-Яга — это проводник в путь мертвых, поэтому избушка у неё поворачивается в разные стороны, типа окна открывает.

— Так значит вы теперь к Кощею пойдёте? Ну ничего, не в первый раз то.

— Вы совсем не волнуетесь за сына?

— А чего волноваться? — искренне не поняла знахарка, округлив глаза отчего высокие острые уголки бровей вздернулись еще выше. — Кощей пусть волнуется, по его же душу идут. Да и ты, голуба, ладная. Может и свадьбу сыграем по нашим обычаям. Ох, девки завидовать будут.

Я слабо улыбнулась. Вот ведь проблем нет у людей, только б замуж выйти. Ну или жениться. Хотя про «нет проблем» я конечно загнула. Все хозяйство держится на женщинах: скотину обихаживай, на поле отработай, дом веди, детей обшей-обстирай-накорми, так еще и воспитать надо… Не могу сказать, что меня излишне это все напрягает, я привыкла, но, как современная девушка, нет-нет да и хочется стать основателем какого-нибудь активного феминистского движения. И как пойду бороться за права и свободы. Больше меня пугала тенденция: мужья поколачивают своих жен и это считается воспитанием. Так странно и непонятно, но вероятно выражение «бьет — значит любит» пошло отсюда. Я считаю себя прогрессивным человеком современного общества (да-да, тот самый хомо, который сапиенс, этакий людь двадцать первого века и пофиг, что такого слова нет — будет!), и считаю, что бить и унижать никого нельзя — люди должны уважать друг друга. Но должны и как есть — две разные вещи. Да и в столице несмотря на то, что многие рассуждают о воспитании, толерантности и личных границах — это все остается на уровне разговоров, ну хотя бы так, народ стал об этом задумываться — по моему мнению именно так выглядит начало прогресса, буква «э» — эволюция. Отдельное значение в этом сказочном мире придают детям — как с ними сюсюкаются, любят, рожают одного за другим, счастье, цветы жизни… жаль, что я газонокосилка (шутка!).

Финист бодрым маршем прошествовал в дом прервав тем самым наш разговор и мечты знахарки на идеальную жизнь сына.

— Царь Микула вызывает, — сообщил дружинный, пересекаясь со мной многозначительным взглядом, значение которого я не поняла.

— Так иди, негоже царя-батюшку ждать заставлять, — мама кивнула, вроде как, разговор окончен, информацию приняла к сведению, миссия минимум выполнена.

— Настасья и тебя вызывают.

— Ну что ж теперь, погнали в темпе вальса, — я торопливо вскочила из-за стола.

Иных вариантов все равно не обнаружилось, да и зачем просто так игнорировать самого царя. Микулу уважают и знаю как справедливого правителя Лукоморья.

За нами приехал целый кортеж, наверное очень круто по местным меркам. Но поездкой особо насладиться не удалось — во-первых, ехать недалеко пришлось, а во-вторых, на входе в терем нас ждал дьякон Деян. И вот что-то в его поганой улыбочке настораживало. Не зря же он нас так ждал, а то что ждал — сомнений нет.

— Пожаловали. Пожаловали, — причитал он. — Царя-батюшку ждать заставляете, ироды проклятые.

По примеру Финиста Ясного Сокола я проигнорировала дьякона как мелкую сошку. В конце концов, самое страшное, что могло со мной произойти — уже произошло. Ну и плюс меня такой мужчина оберегает, загляденье просто. Мы бок-о-бок с дружинным поднялись по широкой деревянной резной лестнице и прошли в покои царя, или как это там называется⁈ Короче, там, где всякие сборища проводят. И кстати…

Судя по сборищу бояр — вопрос намечался серьёзный. Микула внимал, кивая головой тем самым реагируя на то, что ему говорили, хмуро играл желваками, время от времени все больше мрачнел.

— Здраве буде, — поздоровался Финист. Я эхом повторила за ним. Стыдно, в нынешнем этикете до сих пор не разбираюсь, но ко мне относились снисходительно, ну собственно, как к юродивой (иногда даже удобно, кто бы мог подумать!).

— Беда подкралась к нам, беда, — шептались бояре. Царь лишь коротко цыкнул и все резко угомонились.

— Кощей войной готов пойти, — Микула покачал головой. — Зло затаил, нечисть темная.

— Я конечно дико извиняюсь, а в чем проблема-то? — выглянув из-за спины Финиста, настороженно посмотрела на царя, надеясь что на меня ругаться не будут. — Он первый раз что ли зверствует?

Бояре возмущённо загалдели, напоминая, что «бабе слово не давали!», но под строгим взглядом Микулы быстро заткнулись, боясь разгневать царя-батюшку.

— Права Настасья, не впервой, — уверенно молвил Финист Ясный Сокол. Вот за что он мне нравится, так за то, что умеет вовремя поддержать меня, суетного суетолога (а вот не терпится мне суету навести).

— Обоз с данью кто-то украл, — медленно, будто смакуя сказанное, проговорил царь.

— Сперли. А нам-то что? — снова не поняла я суть.

— Обоз тот Кощею принадлежал. Душегубы уже найдены, но Кощей требует злата да серебра. Разбойники с большой дороги сами покаялись в произошедшем и вернули украденное. Да только Князь Темный недоволен, ведь произошло все на границе с Лукоморьем, мол провинились мы, не следим за порядком.