Переезд (СИ) - Волков Тим - Страница 28

— Пришли, — взяв доктора под локоть, Иванов кивнул на серый доходный дом с большим парадным. За толстыми стеклами дубовых дверей маячил плечистый швейцар с кранной повязкой на куртке.

— Товарищи, вы к кому?

— В редакцию газеты «Красный бакалейщик», — невозмутимо отозвался чекист.

— Третий этаж. Прошу!

На третьем этаже, прямо напротив лестницы, располагалась обширная приемная, украшенная революционными плакатами, алыми вымпелами и фривольными гипсовыми статуэтками под Родена. Еще там имелся огромный кожаный диван, ударные кресла и небольшой столик.

— Здравствуйте, товарищи, — неведомо, откуда вдруг возникла строгая тощая дама в золоченом пенсне и платье в пол. — Вы от кого? А, впрочем, я вижу…

Указав на синюю бумажную розочку в петлице доктора, дама доброжелательно улыбнулась и кивнула на лежавший на столике обычный фотографический альбом в коричневом коленкоровом переплете с виньетками.

— Прошу выбирать. Такса товарищам известна?

— Да, да, нас предупредили, — с готовностью заверил чекист.

— Сигареты? Сигары?

— Спасибо пока не надо.

Усевшись в кресло, Иван Палыч с любопытством открыл альбом… и передернул плечами.

— Одна-ко!

— Ой, Иван Палыч! — Иванов шутливо погрозил пальцем. — Опять из себя гимназистов строишь?

— Да ну тебя… Просто смотрю.

Не сказать, чтоб это была порнография. Скорей, эротика. Узреть порнографию в изысканных фотографиях полуголых дам могло лишь воспаленное воображение какого-нибудь депутата бывшей Государственной думы от «Черной сотни» или «Союза Михаила Архангела».

— А девушки ничего! — заложив ногу на ногу, похвалил доктор. — И фотографии замечательные! Нет правда — и красиво, и ни грамма пошлости. Фотограф — настоящий мастер!

— Выбрали? — снова подошла дама.

— Нам бы еще б и поговорить…

— Поняла… Софочка с Мими у нас те еще болтушки. Прошу за мной…

Вслед за распорядительницей борделя приятели зашагали по длинному гулкому коридору, напоминающему гостиничный, и остановились напротив двери с номером «66».

— Прошу, ожидайте! — дама предупредительно распахнула дверь.

Иванов вошел первым, за ним — Иван Палыч. Позади мягко закрылась дверь. Щелкнул замок.

Последнее очень не понравилось доктору.

— Чего это она нас заперла? И вон, на окнах решетки.

— Ничего, — успокоил Валдис. — Может, тут так принято. К тому же, мой браунинг всегда при мне.

Подумав, Иван Павлович согласно кивнул:

— Да, подождем.

Они прождали час… Потом забарабанили в дверь. Тщетно! Никто не явился.

— Ну, не голодом же он нас тут собираются уморить? — неуверенно промолвил чекист.

— Тсс! — Иван Палыч настороженно прислушался и поднялся с диванчика.

С той стороны кто-то осторожно шарил ключом в дверном замке.

Глава 13

Приложив палец к губам, Иванов вытащил браунинг. Дверь открылась.

— Товарищи, попрошу не стрелять! Я без оружия. Могу войти?

— Можно было и постучаться! — усмехнулся доктор.

— Уж, как вышло…

Улыбаясь, в номер вошел крепенький, юноша, губастый и вполне себе симпатичный, с короткой — почти под ноль — стрижкой. Белая рубашка с модным цветным галстуком, безукоризненный серый костюм, начищенные до блеска штиблеты. Экий пижон!

— Ба, знакомые все лица! — хмыкнув, неожиданный визитер прошел в комнату и уселся на диван, беспечно заложив ногу на ногу. — Валдис! Решил-таки развлечься? А вы, доктор кажется, женаты?

Чуть покраснев, Иван Павлович обиженно нахмурил брови: что это еще тут за черт?

— Так, ты, может, меня представишь? — вытащив портсигар, светски улыбнулся молодой человек.

Слишком уверенный в себе, слишком наглый для обычного парня!

— Курите, прошу! «Зефир» — хорошие папиросы.

Доктор, как не курящий, отказался, Иванов же, подойдя, закурил:

— Вот, Иван Палыч, разреши представить. Мой коллега — товарищ Блюмкин. Кадровый сотрудник ЧеКа.

— Ну-ну, старина! — рассмеялся Блюмкин. — Зачем так официально? Можно просто — Яков. Безо всяких церемоний. А вас, Иван Павлович, я как-то встречал у товарища Дзержинского. Он мне про вас и рассказал.

Вот теперь все стало более-менее понятно. Все, кроме одного…

Иванов тут же озвучил вопрос, повисший в воздухе с момента появления Блюмкина:

— А ты, Яша, зачем тут? Случайно?

— Да вовсе нет! — стряхнув пепельницу в хрустальную пепельницу, хохотнул молодой чекист. — Просто, понимаешь, это — наша контора. Все девочки доносят… Вот Матильда Гирсовна и телефонировала. Мол, пришли два подозрительных типа! С синим розочками… Это вам товарищ Бурдаков про розочки рассказал?

Чекист засмеялся, и, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Подвел, подвел! Синие в прошлом месяце были, в этом — желтенькие. Ну, что, товарищи? Прошу извинить за вторжение. Отдыхайте!

— Да уж, какой там теперь отдых? — замахал руками Иванов. — Уже и время-то… Так что и мы, пожалуй, пойдем.

— Как знаете, друзья мои, как знаете!

Покинув подпольный бордель, приятели направились в пивную «Три фонаря», недалеко от Арбата. Нужно было переварить имеющуюся информацию и составить новый план действий. Иван Палыч, конечно, был сильно занят в лаборатории и на службе, однако дело сейчас вплотную касалось его самого и Анны Львовны, и доктор чувствовал — все это нельзя пускать на самотек!

Ну, а как? Дзержинского, понятно, некогда, у самого особых сыскных навыков нет… как и времени. А дело серьезное! Хорошо, хоть Иванов, кажется, человек порядочный.

— Да кто такой этот Блюмкин? — на ходу поинтересовался доктор.

— Яша? — Валдис хохотнул, как показалось Ивану Палычу — неприязненно. — Молодой да ранний!

— Это я уж заметил, что молодой! Сколько ему? Двадцать? Двадцать два?

— Едва восемнадцать! — отозвался чекист. — Да-да, восемнадцать! И уже на ответственном посту! Завотделом по борьбе с международным шпионажем. Спросишь, как он туда попал? Отвечу! Партия левых эсеров — вторая сила в стране! А кое-где — и первая…

— И что он за человек, этот Яша Блюмкин? — машинально уточнил доктор.

Фамилия вдруг показалась ему знакомой, где-то он ее уж слышал… и даже видел самого Блюмкина… еще давным-давно, в той своей, прежней жизни. Видел… хм… Как такое быть-то может? И, тем не менее, что-то вспыхивало в мозгу.

— Яша — разный, — между тем, рассказывал Иванов. — Он недавно у нас, но со всеми уже подружился, всех обаял.

— Да, улыбка у него обаятельная…

— Да и сам он кажется неплохим человеком…

Чекист вытащил папироску и остановился, попросив у прохожего прикурить. Выпустив дым, продолжил уже довольно язвительно:

— Хороший парень Яша Блюмкин! Любитель женщин, храбрец, авантюрист и поэт. Да-да — поэт. Весьма дружен с Есениным!

— Ого!

— А в бытность свою в Одессе гулеванил с неким Мишкой Япончиком. Он же сам из Одессы, Яков-то… А здесь, в Москве, уже чувствует себя, как рыба в воде! Все его знают, и он со всеми знаком. А уж деловой — невероятно! — затянувшись, махнул рукой Валдис. — Представляешь, уже подал предложение о создание контрразведывательного отдела! Наблюдать за иностранными посольствами. Небось, сам же его и возглавит! Шеф отнесся к идее вполне благосклонно.

Блюмкин… Эсеры… Посольство… послы…

Иван Палыч — Артем — лихорадочно пытался вспомнить. Начало двухтысячных… он — подросток… Еще бы жив отец, и они как-то вместе смотрели по телевизору какой-то старый фильм… Как же он… Слово еще в названии было — трест! «Трест, который лопнул»? Нет, не то… Операция «Трест»! Вот! Заговор послов, убийство германского посланника Мирбаха… эсеры, английские шпионы… Вот откуда — Сидней Рейли! И Блюмкин оттуда же — да! Ну, Яша… Левый эсер! Под личиной дружелюбного обаятельного парня скрывался хитрый, умный и коварный враг! Враг всего того, за что последовательно выступал доктор, уже много чего добившийся на этом пути. Левые эсеры… ультрареволюционеры, готовые вновь ввергнуть Россию в пекло мировой войны, использовать русских, как дрова в печке мировой революции!