Белый генерал. Частная война (СИ) - "Greko" - Страница 44

Генерал ничего не знал о старом недруге России и пропустил мимо ушей сообщение дипломата.

— Что толку в моих чувствах, Александр Иванович? Мой визит оказался бесплоден. Сербия ускользает от нас — мне это нужно сообщить по приезду в Петербург? Для каждого освобожденного нами славянского племени, брошенного без руководства в международную семью, найдется заинтересованный друг и покровитель, — с горькой усмешкой сказал Фадеев. — В случае с Сербией таковым уже рисуется Вена.

— Вы ошибаетесь, генерал. Мы никогда не отворачивались от Белграда. Люди из окружения князя Милана давно сделали ставку на Австрию, Сан-Стефано это показал, как лакмусовая бумажка, Берлин окончательно все расставил по местам.

— Как они заблуждаются! — в сердцах вскричал генерал, позабыв о своем платке. — Броситься в объятья врага славянства! Предать боснийских сербов! Отольются кошке мышкины слезы!

— Что позабыл здесь Лонгворт? — продолжал рассуждать вслух Персиани, игнорируя пустые пророчества Фадеева.

— Дался вам этот англичанин! — обиженно буркнул генерал.

Если бы он только знал! Если бы Персиани смог заглянуть за изнанку событий! Деспотович был не только засланным казачком от князя Милана в лагере повстанцев, но и давним агентом бывшего английского консула в Белграде.

В Добое меня устроили в щегольском хане с претензией на европейский вкус, то есть, можно было не опасаться насекомых и получить приличную постель, а не тюфяк на полу. Здесь же я устроил небольшое совещание, прежде чем снова расстаться с Кундуховым. Позвал и Деспотовича, несмотря на предупреждение от Фадеева. Как-никак он со своим отрядом способен выполнять самостоятельные задачи.

Муса Алхасович расстарался и принес с собой трофейную австрийскую карту. Мы втроем склонились над ней, и нужное решение пришло моментально.

Отсекать от снабжения, резать коммуникации вражеской армии, если это возможно, — аксиома военной теории. Австрийское командование посчитало, что корпусу Филипповича, в отличие от усиленной дивизии Йовановича, вполне подойдет полевое снаряжение, то есть не вьючный, а колесный обоз, полностью зависящий от местных дорог. К Сараево от Брода вели только две пригодные дороги, если не считать неудобного ответвления через Витез — грех не воспользоваться такой ситуацией.

— Стратегическая и самая короткая дорога Брод-Добой-Високо-Сараево, — вещал я тоном, будто делал доклад в Академии, — вьется вдоль Босны и имеет немало мостов, рви не хочу. Кроме того, пока Муса Алхасович контролирует Добой, этот путь для австрияков перекрыт. Но боюсь, долго это не продлится. 4-й корпус постарается вас выдавить, и не стоит забывать, что у австрийцев есть речные мониторы, а Босна здесь судоходна. Вывод: нужно уничтожить все мосты вплоть до Високо. Возьметесь, полковник?

Деспотович согласно качнул головой, но я на всякий случай переспросил — вдруг он мне ответил как болгары, у которых все шиворот-навыворот в плане кивков.

— Вы приказываете, господин генерал-лейтенант, я исполняю. Чем мне дальше заняться, когда покончу с мостами?

— Двинетесь на восток и постараетесь не допустить австрийцев в Новопазарский санджак. Прирастайте людьми, устраивайте горные засады. Нужно сделать так, чтобы боснийская земля начала жечь пятки оккупантам.

— Я, стало быть, держу сколько возможно Добой, а в случае неудачи отступаю к Тузле, — полувопросительно сказал Кундухов.

— Все верно. А я отправлюсь сюда, — я ткнул пальцем в карту, в деревеньку Донье-Крчевине, между Яйце и Травником.

Офицеры понимающе и одобрительно зашумели — если мы полностью выключим дорогу из Брода на Сараево, то у австрийцев останется лишь одна транспортная артерия от Градишки через Баня-Луку и Ситницу. Горы там тоже есть, но вот с речными мостами беда, дорога вилась вдоль Врбаса и нигде его не пересекала, оттого перекрыть ее намного сложнее. Зато какой эффект мог получиться! В сторону Сараево от Градишки выдвигался 3-й корпус. В каждом полку 70 повозок — патронных, провиантских, вещевых, инструментальных, кухонных, еще батальонные и ротные двуколки. Плюс транспорты уже засевшего в Сараево 13-го корпуса, получившего снабжение из глубокого тыла. В моем представлении этот единственный транспортный коридор должен быть забит до отказа. Особенно в узких местах. Таких, как участок от Яйце до Крчевине, шедший в тесном распадке вдоль не менее узкой речушки с названием Рика и с дорогой, местам скакавшей с берега на берег.

Его как приоритетную для себя цель я наметил сразу, только глянув на карту. Какой смысл валандаться в окрестностях Сараево? Что-то серьезное провернуть у нас сил не хватит, а на мелочи размениваться — это не по-генеральски, не по-скобелевски. И завидки брали от лавров Кундухова, укокошившего целый полк. У меня есть два гатлинга, само собой напрашивается не только мостики на Рике поднять на воздух, но и устроить артиллерийскую засаду. Даром мы что ль тащили картечницы от самой Далмации?

— Не артиллерийскую, а пулеметную, — поправил меня мистер Икс.

Спорить с ним не стал, хотя считал себя правым. Раз гатлинг называется орудием, то какая с ним засада? Конечно же, артиллерийская.

— Зануда! — буркнула моя чертовщина.

— Да ли желете мало чевапчича, господо? — подошел с поклоном хозяин хана.

Жареных на углях колбасок из перемолотого фарша господа офицеры желали. А еще побольше вина. Добой — город преимущественно христианский, и привозного венгерского в нем хоть отбавляй. Пирушка напоследок — что может быть лучше!

Западная дорога на Сараево была, как я и думал, загружена войсками и двуколками, запряженными парой лошадей цугом. И сколько-нибудь серьезные мосты мало того, что торчали посреди селений, так еще и охранялись! Хуже того, в тридцативерстном коридоре от Яйце до Крчевины стояли четыре сторожевых поста, между которыми ночью сновали конные разъезды. Иными словами, даже в паузе между двумя обозами нужно успеть разделаться с охраной и только потом взрывать. На случай нашей неудачи я разделил свои силы и отправил гайдуков Ковачевича в сторону Травника, там тоже есть подходящий мост через Лашву, который не вредно бы уничтожить.

— Ночью обозы не ходят, пережидают в деревнях. Пропустить разъезд, взять блок-пост в ножи, устроить завал или подорвать мостик через ручей. Исправлять пришлют саперов, вот их и встретим. А ежели крупная дичь пожалует, мы ее пулеметами, — предложил мистер Икс. — И так раза три-четыре.

Не слишком эффективно, на мой взгляд.

— А вот посмотришь, как они запоют, оставшись без саперов.

Он оказался большим мастером по части организации засад. Когда мы прибыли к Донье-Крчевине, выбрал место у подножия покрытой дубовым лесом горы, наметил маршруты отхода. Показал точки, где лучше разместить картечницы, настоял, чтобы для расчетов отрыли окопчики и сделали перекрытия хотя бы из жердей. Еще немного и заставил бы рыть землянки с крышей из бревен в три наката, как блиндажи в Крымскую войну! Мистер Икс окрестил позиции картечниц «дотами» и потребовал еще выкопать укрытия для «бомбашей», назначенных метать динамитные гранаты вниз по склону.

— Когда противник поймет, что вверх он атаковать не может, что он предпримет?

Подтянет артиллерию, без сомнений.

— И куда он ее поставит?

А ведь точно, в другом месте пушки не развернуть! Теперь я понял, почему мистер Икс решил ставить картечницы несколько в стороне и нацелил их на единственную широкую поляну при дороге!

Я тоже кое на что сгодился, а не выступил безмолвным статистом. Объяснил плохо обученным расчетам гатлингов, как вести «минометную» стрельбу, чтобы дотянуться до противоположного склона. Провел показательный урок, как пользоваться квадрантом, чтобы менять положение ствола. Еще под Плевной я убедился, что, отправляя пули по дуге, можно выбить турок даже из мелких окопов или накрыть артиллерийские расчеты. Этот трюк собирался повторить и здесь.