Белый генерал. Частная война (СИ) - "Greko" - Страница 11

Со второго этажа богатого дома, второго от околицы, мы видели всю картину боя — ужасный болгарский удар смел первые линии атакующих турок, слабо обученные солдаты редифа смешались в кучи и не слушали команд, а некоторые, отбившиеся от табора, бросали оружие и спасались бегством. Перед нами открылся громадный лагерь с рядами палаток, с котлами, в которых кашевары уже готовили утренний рис, с позициями развернутых к Шипке орудий на высоком кургане Косматка.

— Прикажите артиллерии перенести огонь на лагерь, а сотням атаковать в конном строю!

Конная лава со свистом врубилась в расстроенный фланг турок и довершила дело — замолк большой барабан, гнавший аскеров в атаку, рухнул штандарт с полумесяцем, за ним зеленый флаг с арабской вязью, упал на колени, закрывая окровавленное лицо, турецкий офицер.

Дружины охватывали турецкий лагерь, от Шейновской рощи бегло стреляли легкие орудия, сотни рассекали оборону на куски, сопротивление с каждой минутой ослабевало и, наконец, когда над вершиной Катуните слегка посерело небо, турки сдались.

— Не расслабляться! Артиллеристам обстреливать позиции у Шипки!

Казаки и расчеты горных пушек с помощью болгар и пленных турок, стенавших о немилости Аллаха, заряжали турецкие же орудия, стоявшие на высоком кургане. Двадцать пять штук — захватили-то больше, но прислуги не хватало.

Первый залп совпал с первыми же лучами солнца, а после третьего издалека, со стороны перевала, послышался далекий гром — услышав пальбу у деревни Шипка, Эллерс и Липинский повели свои полки в атаку.

Над турецкими окопами лопались шрапнельные гранаты, внося сумятицу и ужас в турецкие ряды, бежавшие от Шейново наверняка рассказывали о несметных силах гяуров и нагоняли панику.

Болгары заняли северную, обращенную к Шипке, линию окопов лагеря, казачьи полковники собирали свои сотни. На околицу сходились пластуны, волча туго набитые мешки — не иначе, успели поживиться в лагере.

— Эй, станичники, а где ваш белозубый, здоровяк такой?

— Захар-то? — невесело отозвался казак в косматой папахе. — Порубали Захарку, вашство, насмерть порубали…

— Как же так?

— А ось так! Вин, коли с черкесами ризалися, нас прикривав и один проти семерых гололобых залишився. Мы-то ушли, а его порубали…

Пластун смахнул папаху с бритой головы и перекрестился, его примеру последовали все вокруг. И словно в унисон нам ударили в била у церкви Благовещения.

— Эх, нам бы хоть парочку пулеметов… Да что там парочку, одного бы хватило… да где их взять. Ладно, генерал, понял, как воевать надо? Давай, принимай бразды, и попробуй мне победу упустить!

Переход через Балканы

Глава 5  

Вот кто-то с горочки спустился

Снова волна, круги перед глазами, испарина. Покачнулся и понял, что я — это снова я в полном смысле этого слова. С головы до пят. Снова владею телом, а мистер Икс словно пропал.

Это немыслимо! Что вы себе позволили⁈ Захватить мое тело⁈

Я гудел иерихонской трубой, одновременно понимая, что все мое возмущение — сущая галиматья в данных обстоятельствах.

— Что ты, Михал Дмитрич, как барышня на гарнизонных танцульках, все время юбочку поправляешь?

Ну знаете ли!

— Отставить! Слушать команду старшего по званию!

Эээ… Мистер Икс — полный генерал?

— Не «эээ», а развивай успех. Оперативное окружение имеем. Осталось завершить операцию полной капитуляцией врага. Действуй. Тут ты умеешь лучше.

Это было неожиданно, но вдохновляюще. От таких предложений не отказываются. Одно дело — на чужом пиру горевать, и совсем другое — заздравную чашу пить! Лично приложить руку к невероятной, но победе…

Я сбросил с себя все ненужные сейчас обиды, сомнения и домыслы, как деревья осеннюю листву. Не о том нужно думать. Чутьем своим понимал, что решительная минута близка, но не наступила. Да, мистер Икс прихватил турок со спущенными портками, но ничего еще не определено. Мы вышли в тыл отборным дивизиям Сулейман-паши. Они вооружены куда лучше, чем таборы резерва, их врасплох уже не застанешь, их численность куда выше нашей. А у меня четыре тысячи казаков, не привычные принимать бой с регулярными частями, и болгары, неполные три бригады, обученный по нашим лекалам, но неизвестно, как они поведут себя в открытом бою. Нужно кровь из носа захватить селение Шипка, а там посмотрим, не получится ли как в шутке про медведя и мужика — кто кого держит?

Еще масса пленных, склады оружия… Как же не хватает Куропаткина!

— Кошуба! Срочный приказ Столетову! Разворачивать бригады в штурмовые порядки и готовиться к взятию селения Шипка!

Ваня убежал. Я тут же потребовал к докладу казачьих полковников. Дукмасов рванул за ними так, что пятки засверкали. Спустился вслед за ним вниз, чтобы не терять драгоценное время.

Командиры донцов, кубанцев и терцев — сборной солянки, гордо поименованной Сводной казачьей бригадой — прискакали быстро. Лихо осаживая коней у каменной стенки, ограждающей временный штаб, кидались с докладом. Они отчитывались о раненых и убитых. Лишь командир владикавказцев с гордым видом сообщил об отсутствии потерь.

— Как же вы позволили себе не умереть? — с доброй усмешкой спросил я по-французски.

Полковник стушевался.

— Все — молодцы! — приободрил я казаков. — Но успех не обеспечен. Селение Шипка перед нами. Не взять его — значит, упустить победу. Но еще важнее — не дать противнику улизнуть в Казанлык. Приказываю: всеми силами выдвинуться строго на восток, перерезать габровскую дорогу и организовать там засаду, укрывшись в лесу. Двум полкам кубанцев обойти Шипку с востока и атаковать ее с тыла, когда столетовцы ворвутся в селение.

— Это мы можем! Слушаю-с! À vos ordres!

Быстро раздав указания, верхом на Сивке помчался к болгарам.

Дружинники, не дожидаясь отсталых, строились в шеренги, знамена уже вынесли вперед, барабанщики изготовились стучать атаку — русские офицеры блистательно справлялись со своими обязанностями, демонстрируя исключительное спокойствие, Невысокий пышноволосый Столетов впереди всех. Как принято в нашей армии, командиры, получив приказание «идти на смерть», вопроса «зачем» не задают. Была б моя воля, сердечно расцеловал бы каждого.

Я промчался вдоль строя. Ополченцы, срывая с головы низкие барашковые шапки с православном крестом вместо кокарды, дружно кричали «Ура!».

— Ребята! Перед нами Шипка! Враг трясется от страха и знает: ему остается одно — сдаться на милость победителей! Свобода вашей Родины — вот она! Руку протяни! Вперед, к победе!

— Ура! Да живее русският цар и майка Русия!

Застучали барабаны. Плотные шеренги с развернутыми знаменами двинулись по плоской равнине. Из деревни уже постреливали — кто-то умный сообразил, что дело плохо, и выстраивал оборону. Новейшие ружья турок били на приличную дистанцию — перед ровными рядами болгар словно расцвела клумба из фонтанчиков земли — отвратительные, грязные цветы! Появились первые раненые и убитые. Над головой с визгом пронеслись снаряды батарей прикрытия. Турецкие пушки молчали — их не успели развернуть в нашу сторону. Краем глаза заметил скользящие тени всадников, уходивших на рысях в сторону восходящего солнца.

Я, позабыв обо всем на свете, вырвался вперед. Меня попытались окружить офицеры, закрыть свои телами.

— Не сметь!

Чеканным шагом, под градом пуль, мы приближались к деревне.

— Ускорить шаг!

Барабаны застучали бодрее, темп движения взвинтился, в ушах запульсировала кровь. Я чувствовал себя князем Румянцевым-Задунайским, кричащим при Кагуле «теперь настало наше время!», графом Воронцовым, ведущим «на штыки» свои батальоны на Семеновских флешах.

— Дети мои, за мной!

Сивка прибавил ходу, болгары перешли с шага на бег. Пули выли, свистели и шипели — каждая на свой лад. Я слышал эти звуки и лишь молился, чтобы конь не пострадал. Свинцовый привет от турецкой линии обороны, он чаще летел мимо, но не всегда. Число раненых росло, но порыв был такой, что удалось зацепиться за окраину села в считанные полчаса. И тут же раздался молодецкий посвист — это казаки атаковали в конном строю противоположную сторону Шипки.