Двадцать два несчастья 2 (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 42

Стоп. Почему «никогда»? Сыну сейчас сорок, дочери тридцать шесть — почти ровесники Сереги. Мы могли бы… нет, бред. Они меня не знают. Я для них никто.

Или все-таки?..

Мысль была дикая, но она засела в голове и не хотела уходить…

Может… может, получится с ними подружиться?

Я покачал головой: дети никуда не денутся, а пока нужно чего-то добиться, чтобы Сашка с Маруськой вообще захотели общаться с Серегой. Они ведь не хухры-мухры, профессорские дети, выросшие с серебряной ложкой во рту!

Решив так, вернулся мыслями к родителям Сереги. Когда он отдалился, им было так же тяжело. Или тяжелее. Что ж, теперь я постараюсь дать им то, чего не давал Серега-оболтус.

С этими мыслями я отложил телефон и вернулся к ужину. Надо было доготовить и собираться в больницу.

Предстояло извиниться перед Дианой.

Глава 17

Как когда-то сказал классик, путь к сердцу мужчины лежит через постель с голой женщиной. И здесь я вполне солидарен. Это разные несознательные гражданки потом придумали легенду про желудок. Чтобы оправдаться. Вопрос и по сей день остается дискуссионным. Обе стороны яростно отстаивают свои точки зрения.

Но, как бы то ни было, с женщинами ссориться никогда не надо.

Поэтому я уже скоро вошел в здание казанской городской больницы номер девять по своему старому пропуску. Его у меня, видимо, по халатности, не забрали и не заблокировали. Так что я спокойно попал в помещение через специальный вход и поднялся на второй этаж (точнее, пропыхтел туда, но это уже незначительные мелочи).

План был простой и одновременно сложный: требовалось выманить Диану из отделения, причем как-то незаметно, чтобы не попасться на глаза всем этим Харитоновым-Бойко-Мельникам-Кирам-Мирам и прочим «доброжелателям» Сереги.

Поэтому я сделал то единственное, что могло бы мне в данной ситуации помочь, — решил найти тетю Нину и делегировать эту почетную миссию ей. Для этого пришлось, прячась при малейшем намеке на появление медперсонала, искать ее по всем коридорам. Даже боковые проверил. Но все было тщетно.

На месте тети Нины не оказалось: полы мыла невысокая, очень полная женщина восточной наружности.

— Извините, а где тетя Нина? — спросил ее я. — Которая здесь всегда убирала?

Но женщина лишь устало покачала головой и на ломаном русском языке ответила, что работает только второй день и не знает еще здесь никого.

Несолоно хлебавши, я развернулся и пошел в отделение гнойной хирургии к Носик. Так как больше у меня здесь соратников не было.

Честно скажу, идти не хотелось. Сейчас опять начнутся слезы, вздохи и дискуссия о гнойных осложнениях при всяких ампутациях.

А я был настроен по-рыцарски романтично. Мне хотелось говорить о прекрасном с Дианой, а не о лигатурных свищах и некрозах мягких тканей с Носик.

Но выбора не было.

Носик, как и в прошлый раз, сидела в своем кабинете, но на этот раз не писала, а чертила что-то в больших листах с помощью самой обычной деревянной школьной линейки. Она тщательно что-то отмеряла и затем вписывала цифры — видимо, отчетность составляла.

Я обозначил стуком свое присутствие и поздоровался.

— А, Сергей Николаевич… м-м… Сергей… — растянула улыбку от уха до уха Носик.

Она мне явно обрадовалась.

— А я тут мимо проходил. Дай, думаю, посмотрю, что же ты такое делаешь? — вернул ответную улыбку вежливости я. — А, кстати, что ты делаешь?

— Да хотела статистически обработать… — покраснела Носик и смущенно шмыгнула.

— А почему же по старинке, вручную? — удивился я.

— Да не особо я дружу с этими компьютерными программами… — вспыхнула Носик и торопливо добавила, оправдываясь: — Понимаешь, я статистику умею только вручную делать. Как бы это объяснить… м-м-м… у меня результат постоянно другой получается. Я невнимательная очень в этом плане. Три раза делаю — и три разных результата. — Она сконфуженно засмеялась. — А если я на листочке все делаю, ну так, как нас еще когда-то профессор Петров в институте учил, я по вот этому алгоритму все могу проверить и найти, на каком этапе проглядела ошибку, потом вернуться и исправить. И не надо потом все заново переделывать. Да, это долго, но действенно.

— Странно, сейчас есть же такие программы, что туда только цифры забиваешь, и они тебе уже дают не только результат, но и полностью всю динамику, все графики и так далее. А есть и такие, что даже выводы готовые делают… — Я покачал головой. — Может, тебе стоит попросить кого-нибудь из программистов, чтобы установили…

— Да как же их попрошу? — закручинилась Носик с очень печальным видом, а потом опять вздохнула. — Сам же знаешь, у наших программистов пока чего-то допросишься. Они никогда ничего не хотят…

Нравы современных программистов я знал. Но Носик было искренне жаль. Потому что, возможно, ей и программисты не нужны, насколько я знаю, последние поколения ИИ чертят графики за милую душу. Но самому мне их так и не довелось использовать, поэтому экспертом я не был и посоветовать Марине ничего не мог. Но мог другое.

— Я же не говорю про наших, больничных программистов. Ты попроси тех, что в городе. Есть же услуги платные. Да и такое могут делать где-нибудь в университете. Посмотри, там на кафедрах много ребят-айтишников подрабатывают подобными вещами для аспирантов.

Носик задумалась и просияла:

— Спасибо большое, Сергей! Я так и поступлю. Честно говоря, уже задолбалась я эти простыни рисовать и все по сто раз пересчитывать.

— Вот-вот, я же и говорю… Кстати, а как там продвигаются твои дела по аспирантуре?

Носик защебетала, рассказывая, куда продвигается. Я терпеливо выслушал, иногда задавая вопросы, но больше для демонстрации умеренного интереса и поддержания беседы. Когда наконец иссякла, она посмотрела на меня и спросила:

— А ты? Зашел узнать, как я к аспирантуре готовлюсь? — Она неверяще покачала головой. — Или опять справка в профсоюз нужна?

— Ни первое, ни второе, — авторитетно заявил я. — У меня есть просьба личного характера.

— Да, слушаю. — Глаза Носик, как и всякой другой женщины на ее месте, блеснули любопытством.

— Только между нами, ладно? Чисто по дружбе, раз уж мы с тобой вместе готовимся в аспирантуру и какие-то общие научные интересы у нас есть…

Носик нетерпеливо кивнула.

— В общем, мне нужно вызвать одного человека. В коридор, только в боковой, чтобы никто не видел. Ты же знаешь, что меня уволили. И я не хочу попадаться на глаза бывшему руководству и подставлять этого человека.

— Да не вопрос. Сейчас я пойду позову. Кого надо? — моментально кивнула Носик и с готовностью подорвалась с места.

— Диану Маратовну, — сказал я и пояснил: — Шарипову.

Носик моментально скисла, плюхнулась обратно на стул и неубедительно закопошилась в бумагах на столе:

— Ой, я это… хм… не уверена, что смогу… понимаешь, я же совсем забыла, что у меня сейчас еще планерка будет…

Настроение ее стремительно рухнуло, и, казалось, она сейчас расплачется.

Короче, в результате она взяла и выставила меня из кабинета. Не стала помогать. Странно даже. То ли бабская солидарность, то ли ревность какая-то. И как этих женщин поймешь?

А вот так! Меня осенило, и я включил эмпатический модуль.

Сканирование завершено.

Объект: Носик Марина Владиславовна, 29 лет.

Доминирующие состояния:

— Разочарование острое (88%).

— Ревность ситуативная (76%).

— Стыд за проявленные надежды (74%).

Дополнительные маркеры:

— Резкое изменение позы (закрытая, отвернулась к бумагам).

— Избегание зрительного контакта.

— Потеря самоконтроля при упоминании другой женщины.

А, вот оно что. Можно было и без Системы догадаться, собственно. Носик, видимо, решила, что я к ней захаживаю не просто так. А тут — «позови Диану». Ну и обиделась.