Шеф с системой. Битва на Ярмарке (СИ) - "Afael" - Страница 31

Ударил в барабан ещё раз — долгий, торжественный удар.

БУУУУУУМ.

И площадь дрогнула.

Я видел, как люди в нашей очереди замерли. Повернули головы в сторону павильона Гильдии. Переглянулись между собой.

— Семь медяков…

— Это всего на один больше, чем Пламенное Сердце…

— Шесть часов томили? Это ж серьёзно…

— Может попробовать?

Один мужчина — стоял примерно в середине очереди — медленно вышел из строя. Посмотрел на нас, потом на павильон Гильдии. Пожал плечами и пошёл к «Золотому Гусю». За ним женщина с корзиной. Потом третий. Четвёртый.

Я стоял у печи, смотрел, как наша очередь тает. Пять человек ушли. Семь. Десять.

Варя за моей спиной ахнула тихо:

— Александр… они уходят…

Матвей сжал кулаки, лицо побледнело:

— Что делать? Они нас обходят!

Тимка замер с ножом в руке, глядя на уходящих людей с ужасом. Очередь редела на глазах, но ничего удивительного. Люди не хотят стоять в очереди, тем более что появилась не такая дорогая новинка, которую можно попробовать без очереди.

Я перевёл взгляд на павильон «Золотой Гусь». В дверях стоял управляющий. Руки скрещены на груди. Лицо спокойное, но глаза… Он смотрел на меня с уверенностью и он улыбался.

Триумфально. Как человек, который только что нанёс идеальный удар и знает это.

Я смотрел на него, он смотрел на меня. Секунда тянулась как вечность. Две.

И вдруг что-то внутри меня щёлкнуло. Напряжение, сжимавшее грудь, исчезло разом — растворилось, сменилось азартом, который я не чувствовал уже долгое время.

Я усмехнулся, покачал головой. Это не интрига Белозёрова с его чиновниками и стражей. Не административное давление, угрозы или попытки задавить силой. Управляющий «Золотого Гуся» бросил мне вызов — повар против повара, кухня против кухни, мастерство против мастерства. Именно то, чего мне не хватало с самого начала.

Я рассмеялся — коротко, негромко, от души.

Варя обернулась, посмотрела на меня с непониманием и страхом в глазах:

— Александр? Ты… ты чего? Что с тобой?

Я не ответил. Просто снял фартук, бросил его на стол и повернулся к команде:

— Продолжайте готовить, а я прогуляюсь.

— Мастер, как-то вы улыбаетесь странно. Точно все нормально? — с беспокойством спросил Матвей.

Я кивнул, взял чистую миску со стола и начал собирать суп, не глядя на них. Зачерпнул отварную лапшу, окунул в кипяток, чтобы разогреть, опустил в миску аккуратным гнездом. Добавил кусок жареного мяса. Половинку варёного яйца, морковь, лук. Залил кипящим бульоном из котла, и пар взметнулся вверх густым белым облаком, пахнущим мясом и специями.

Потом взял свежее Пламенное Сердце.

Варя схватила меня за руку, пальцы сжались крепко:

— Александр, что ты делаешь⁈ Куда ты с этим⁈

Я посмотрел на неё, встретил её испуганный взгляд и улыбнулся — спокойно, уверенно:

— Иду знакомиться.

Развернулся и пошёл через площадь, не оглядываясь. Прямо к павильону «Золотой Гусь».

Толпа расступалась передо мной медленно, удивлённо — люди останавливались, смотрели, переглядывались, шептались между собой:

— Это ж… повар с той стороны!

— Куда он идёт? К Гильдии⁈

— С едой в руках⁈ Что он задумал?

Шум нарастал волной. Люди вытягивали шеи, пытаясь разглядеть получше. Вся площадь смотрела.

Я шёл медленно, не торопясь — миска с супом в левой руке, Пламенное Сердце в правой. Пар поднимался от супа тонкой струйкой, запах плыл за мной, и я видел, как люди принюхиваются, сглатывают.

Кирилл Семёнович стоял в дверях своего павильона и смотрел, как я приближаюсь. Улыбка на его лице исчезла, сменилась настороженностью. Глаза сузились, наблюдая за каждым моим шагом.

Я подошёл ближе и остановился в трёх шагах от него — посреди площади, на виду у сотен людей.

Повара Гильдии, человек десять в белоснежных фартуках, замерли внутри павильона, глядя на меня с открытыми ртами. Кто-то держал нож в руке, кто-то половник, кто-то тряпку для протирки — все застыли как статуи, не в силах пошевелиться.

Кирилл молчал, просто смотрел на меня изучающе — будто пытался прочитать мои мысли, понять, что я задумал.

Я встретил его взгляд прямо, не отвёл, держал, не моргая.

Потом протянул ему миску с супом и Пламенное Сердце:

— Кирилл Семёнович, — сказал я ровно. — Меня зовут Александр. Я принёс вам попробовать мою еду.

Повисла мёртвая тишина, в которой слышалось только потрескивание факелов да далёкий лай собаки.

Кирилл смотрел на миску, потом на лепёшку в моей руке, потом снова на меня. Лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнуло что-то — удивление? Интерес? Уважение к наглости?

Он усмехнулся, и это была холодная, без тени юмора усмешка:

— Какая дерзость, повар.

Шагнул вперёд, взял миску и лепёшку из моих рук.

— Хорошо, — сказал он тихо. — Я попробую.

Он повернулся, прошёл внутрь павильона тяжёлыми шагами, поставил миску на длинный деревянный стол и взял ложку. Зачерпнул бульон с лапшой, поднёс к губам, попробовал.

И замер.

Жевал медленно, не двигаясь, будто время остановилось. Глаза прикрылись, лицо изменилось — брови поползли вверх, губы сжались, на лбу появилась морщина сосредоточенности.

Он проглотил, открыл глаза и посмотрел на миску так, словно увидел её впервые. Зачерпнул ещё — лапшу, кусок мяса, жевал дольше, внимательнее, разбирая каждый оттенок вкуса.

Потом взял Пламенное Сердце и откусил большой кусок.

Я видел, как его челюсть замерла на мгновение, как глаза расширились едва заметно — реакция профессионала, распознавшего что-то неожиданное и сложное.

Соус Ярости. Он почувствовал его глубину, сложность, тот самый баланс остроты и сладости, который я выстраивал. Он дожевал медленно, проглотил и опустил лепёшку на стол с осторожностью. Словно это была странная и опасная штуковина.

Повернулся ко мне, посмотрел, потом кивнул — один раз, коротко, но в этом кивке было больше, чем в тысяче слов:

— Это… — голос прозвучал тихо, но каждый в павильоне услышал. — Это уровень, повар. Серьезный уровень.

Повара Гильдии ахнули разом, как по команде. Кто-то выронил нож, и тот звякнул о каменный пол с резким звоном.

Кирилл шагнул ближе ко мне, глядя с неприкрытым любопытством:

— Как можно готовить подобное на этой печи? — он кивнул в сторону Драконьего Горна через площадь. — На самодельной жаровне, сделанной из бочки и железных прутьев?

— Важна не печь, уж тебе ли не знать, — ответил я спокойно, без гордости и без ложной скромности.

Кирилл медленно покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение:

— Невероятно. Просто невероятно.

Он повернулся к одному из своих поваров — толстому мужику с седой бородой:

— Иван! Принеси Золотой Полумесяц. Быстро!

Иван дёрнулся, кивнул и схватил щипцы, вынул один полумесяц из большого подноса. Положил его на чистую фарфоровую тарелку и поднёс Кириллу.

Кирилл взял тарелку и протянул мне с вызовом в глазах:

— Попробуй моё.

Я взял тарелку, посмотрел на Золотой Полумесяц — он был идеален. Хрустящая золотистая корочка, форма правильного полумесяца, от него шёл запах жареного теста, мяса. Запах, который заставлял рот наполняться слюной.

Откусил большой кусок.

Хруст теста взорвался во рту — тонкое, идеально раскатанное, рассыпающееся на языке. Потом начинка раскрылась — мясо невероятно сочное и нежное, пропитанное густым соусом. Вино чувствовалось сразу. Травы добавляли сложности. Лук карамелизованный давал сладость, которая балансировала всё остальное.

Глубина вкуса поразила — это были слои и слои оттенков, раскрывающихся один за другим, как лепестки цветка.

Я прожевал медленно, с наслаждением, проглотил и посмотрел Кириллу прямо в глаза:

— Томлёное рагу, — сказал я и улыбнулся. — Часов шесть, не меньше. В красном вине с розмарином и тимьяном. — Я выдержал паузу. — Отличная работа.

Кирилл усмехнулся, и на этот раз в усмешке читалось настоящее уважение: