Шеф с системой. Битва на Ярмарке (СИ) - "Afael" - Страница 28

Скворцов моргнул, не ожидая вопроса:

— Что?

— По какому закону ты требуешь это? — повторил я громче, чтобы слышала толпа. — Ярмарка открыта для всех жителей города. Я не нарушаю порядок. Не мешаю проходу. Торгую законно.

Скворцов поджал губы:

— Ты занял место без разрешения Торговой Гильдии!

— Гильдия не владеет площадью, — ответил я жестко. — Ярмарка — нейтральная территория. Любой житель города может торговать здесь. Это прописано в городском уставе или ты его не читал?

Толпа зашумела. Люди переглядывались, кивали. Кто-то сказал громко:

— Он прав! Ярмарка для всех!

Скворцов побагровел. Шагнул ближе, голос стал тише, злее:

— Ты смеешь спорить со мной? Я представитель городского управляющего!

— А я — законопослушный торговец, — ответил я, не отступая. — И требую назвать конкретный закон, который запрещает мне здесь готовить.

Скворцов сжал кулаки. Молчал несколько секунд, лицо каменное. Потом резко развернулся к стражникам:

— Эта печь! — он ткнул пальцем в Драконий Горн. — Открытый огонь! Это угроза безопасности! Пожарная опасность!

Он повернулся обратно ко мне, голос стал официальным, громким:

— Именем городского управляющего, я объявляю твою печь источником пожарной опасности! Она должна быть немедленно погашена!

Толпа заволновалась. Это звучало серьезно. «Пожарная опасность» — законный повод для немедленных действий.

Скворцов кивнул стражникам:

— Убрать этот шалман! Живо!

Один из стражников шагнул вперед — молодой парень лет двадцати пяти, лицо напряженное. Он явно не хотел этого делать, но приказ есть приказ.

Стражник положил руки на край котла.

— Эй! — рявкнул я и рванулся вперед, отталкивая Матвея. — Руки убрал!

Встал прямо перед котлом, грудью к стражнику, демонстрируя, что он пройдет к котлу только через мой труп.

Стражник замер, растерянно посмотрел на Скворцова:

— Господин Скворцов…

— Делай, что велено! — взвизгнул Скворцов, багровея. — Убрать его!

Стражник неуверенно попытался обойти меня справа. Я сдвинулся, преграждая путь:

— Попробуй только, парень. Попробуй.

Он замер. Я видел в его глазах сомнение — он не хотел драки.

Скворцов топнул ногой:

— Да что ты там возишься⁈ Оттолкни его! Это приказ!

Второй стражник — постарше, со шрамом на щеке — шагнул ко мне, схватил за плечо:

— Не геройствуй, торговец. Хуже будет.

Я не шелохнулся, впился взглядом в его лицо:

— Шесть часов я этот бульон варил. ШЕСТЬ ЧАСОВ! Это весь мой день! Мой товар! Ты собрался его разлить, шкура⁈ — рявкнул я, сбрасывая его руку с плеча.

Стражник дернулся, посмотрел на котел, потом на меня:

— Я… я просто выполняю…

— Да плевать мне! — рявкнул я. — Я ничего не нарушаю и ты это знаешь!

Толпа ахнула, поползли шепотки.

Варя за спиной всхлипнула:

— Александр, не надо…

Волк шагнул вперед, голос низкий, опасный:

— Стражники, вы же мужики, не мальчишки. Неужто честное имя так дешево стоить стало?

Толпа загудела:

— Правильно говорит!

— Че вы к нему прицепились⁈

Скворцов взвизгнул, ткнув пальцем в меня:

— Это подстрекательство! Он сопротивляется власти! Хватай его! Оттащи силой!

Стражник со шрамом стиснул зубы, схватил меня за плечи обеими руками:

— Прости, торговец. Приказ есть приказ.

Рванул меня в сторону, я крутанулся и боднул его головой в грудь. Стражник поскользнулся и упал на задницу, очумело глядя на меня.

В это время молодой стражник, воспользовавшись моментом, метнулся к котлу, схватился за край.

Волк рыкнул, рука метнулась к ножу:

— Только тронь, сука!

Матвей и Тимка дернулись вперед. Котел качнулся. Золотистый бульон плеснул к краю. Еще немного — и все.

Толпа заорала:

— Не дайте!

— Звери!

— Это беспредел!

Стражник со шрамом подскочил, попытался снова меня схватить, но я увернулся, схватил сковороду за ручку, готовый со всей силы врезать ей по харе молодому уроду.

Бульон уже дошел до самого края, капли упали на землю.

И в эту секунду раздался громкий, властный окрик, прорезавший весь гвалт:

— СТОЯТЬ, Я СКАЗАЛ! ИМЕНЕМ ГОРОДСКОЙ СТРАЖИ!

Все замерли. Стражник отпустил котел — тот качнулся, но устоял. Бульон расплескался, но не вылился.

Через толпу к нам шел мужчина. Высокий, широкоплечий, лет сорока пяти в форме капитана городской стражи — кожаный доспех с гербом города на груди, дубинка на поясе. Лицо суровое, обветренное, с глубокими морщинами. Седые виски.

Толпа расступалась перед ним. Он шел медленно, тяжело, каждый шаг гулко стучал по камням. Остановился перед нашей точкой, оглядел всех — меня, Скворцова, стражников, толпу.

Потом посмотрел на стражника у котла:

— Что ты делаешь?

Стражник вытянулся, побледнел:

— Григорий Федорович! Я… я просто…

— Чей приказ исполнял? — рявкнул Ломов.

Стражник дернулся, ткнул пальцем в Скворцова:

— Его! Господина Скворцова!

Ломов медленно повернулся к чиновнику. Молчал. Просто смотрел внимательно. Скворцов побледнел, но попытался держаться:

— Капитан Ломов! Какая неожиданность… Я действую по прямому поручению городского управляющего! Этот торговец нарушает…

— Торгует, — оборвал Ломов коротко. — Как сотня других здесь. Или у тебя, Семён Петрович, к ним тоже претензии?

Он шагнул ближе. Скворцов непроизвольно отступил на шаг.

— Ярмарка, — продолжал Ломов медленно, отчеканивая слова, — это территория городского совета. Не твоего управляющего. Не Гильдии, а Совета. Здесь по закону может торговать любой житель города. Или ты городской устав не читал?

Скворцов сглотнул, облизал губы:

— Читал, конечно, но… но он же создает пожарную опасность! Эта печь…

— Какая печь? — Ломов развернулся к Драконьему Горну.

Подошел вплотную, присел на корточки, заглянул внутрь. Провел рукой по трубе. Проверил расстояние до деревянных столов.

Выпрямился, повернулся обратно:

— Огонь закрыт. Труба цельная, дым уходит. Искр нет. Дерево на безопасном расстоянии. — Он ткнул пальцем в сторону павильона «Золотой Гусь». — А вон там что? Открытые жаровни! Угли на ветру! Жир капает прямо в огонь, полыхает как факел!

Голос стал жестче:

— Так где настоящая опасность, Семён Петрович? Здесь? Или там, где твои дружки из Гильдии сидят?

Скворцов покраснел, открыл рот, но Ломов не дал ему вставить слово:

— Ты еще говорил про самозахват места. Покажи мне закон, который требует разрешение Гильдии для торговли на ярмарке. Ну? Статью назови!

Тишина.

— Не можешь? — Ломов усмехнулся без тени улыбки. — Еще бы. Такого закона не существует, Семён.

Он повернулся к стражникам, голос стал громче:

— Вы! Чьи приказы вы тут исполняете? Вот этого? — кивнул на Скворцова презрительно. — Или капитана стражи?

Оба стражника как по команде вытянулись:

— Ваши, господин капитан!

— Вот и славно, — кивнул Ломов. — Тогда отойдите от торговца. Живо. Он закон не нарушает, а вы мешаете ему работать.

Стражники отскочили как ошпаренные.

Ломов развернулся к Скворцову. Шагнул ближе — вплотную. Чиновник попятился.

— Слушай внимательно, Семён Петрович, — голос Ломова стал тихим, но страшным. — Ты превышаешь полномочия. У тебя нет власти на ярмарке. У твоего управляющего — тоже нет. Здесь власть только у закона и у меня, пока я его блюду.

Скворцов побледнел до синевы:

— Но… но городской управляющий велел…

— Пусть подает официальную жалобу в совет, — оборвал Ломов. — Через секретаря, с печатью, по всем правилам. А пока…

Он наклонился ближе, буквально нависнув над чиновником:

— А пока убирайся с площади. Пока я тебя сам за шкирку не выволок. За нарушение общественного порядка.

Скворцов постоял секунду — лицо перекошено, руки дрожат. Потом резко развернулся и побежал. Да, именно побежал, чуть не сбивая людей.

Толпа замерла на мгновение. Потом взорвалась.