Час убийства - Гарднер Лиза - Страница 40

– Да, никаких.

– Сейчас в тени, наверно, под сорок градусов, и хотя я не особенно люблю заниматься полевой работой в такую жарищу, это моя обязанность. Так что начинайте говорить немедля, у меня нет желания отрываться от насущных дел ради двух ретивых полицейских, действующих не на своей территории.

– Я веду расследование, – решительно начал Мак. – Маньяк-убийца появился в Джорджии. Совершил нападение на десятерых девушек. Если хотите взглянуть на фотографии, могу показать вам сколько душе угодно. У нас есть основания полагать, что сейчас он действует в Виргинии. ФБР привлекли к расследованию, но пока они выяснят, кто что кому сделал, возможно, хищники будут неделю питаться этой девушкой. Я же работаю над этим делом уже пять лет. Я изучил этого человека. И теперь думаю, что он похитил девушку и бросил ее одну посреди вашего парка. Да, там жарища. Да, она заблудилась. И я не собираюсь бездельничать, пока федералы завершат всю положенную писанину. Я хочу найти эту девушку, мисс Левайн, а мисс Куинси согласилась мне помочь. Вот почему мы здесь и вот чем занимаемся. Если это бывает у вас раздражение, очень жаль, потому что эта девушка, может быть, находится в вашем парке и отчаянно нуждается в помощи.

Кэти Левайн колебалась.

– Кто-нибудь может поручиться за вас? – спросила она

– Могу назвать вам фамилию моего куратора в Джорджии.

– Он знает об этом деле?

– Он отправил меня сюда заниматься этим.

– Ну и как же нам быть?

– Мэм, у меня здесь нет полномочий. Официально я не могу просить вас ни о чем.

– Но полагаете, что эта девушка находится здесь. Давно?

– Очевидно, он бросил ее вчера.

– Вчера было под сорок градусов, – промолвила Левайн.

– Знаю.

– У нее есть одежда?

– Он похищает девушек из баров. В лучшем случае у нее выходное платье и сумочка.

– Господи! Он совершал такое и раньше? – изумилась Левайн.

– Похитил восемь девушек. Пока уцелела одна. Сегодня я хотел быувеличить это число до двух.

– За нашим парком закреплена поисково-спасательная группа, – оживилась Левайн. – Если… если у вас есть веские причины полагать, что, скажем, в районе «Больших полян» заблудилась туристка, и если вы сообщаете об этой туристке, у меня появляются основания вызвать эту группу.

Мак замер. Предложение было неожиданным и необходимым. Поисково-спасательная группа. Много людей. Все они профессионалы. То есть первая надежда на успех за целый день.

– Вы не боитесь? – спросил Мак. – Это может оказаться пустой тратой сил. Не исключено, что я ошибаюсь.

– Часто вы ошибаетесь?

– В подобных делах – нет.

– Что ж, в таком случае…

– Я хочу сделать сообщение о заблудившейся туристке. – проговорил Мак.

И Кэти Левайн сказала:

– Звоню.

Глава 23

Кэплан назначил на половину третьего встречу с доктором Эннунцио, чтобы разобраться в разговорах Мака с экспертом-лингвистом. Рейни сомневалась, что Кэплан верит, будто доктор Эннунцио может вывести на Экокиллера. Скорее Кэплан хотел расспросить нового человека о различных делах особого агента Маккормака.

Однако она и Куинси охотно пошли на эту встречу. Кэплан задает свои вопросы, они – свои. Кроме того, в кабинетах отдела поведенческих наук, видимо, всего двадцать пять-двадцать шесть градусов, то есть гораздо прохладнее, чем в тех местах, где они были до сих пор.

Кабинеты ОПН расположены в подвале здания тира. Рейни была там всего один раз, но находила это несколько странным. Не из-за стрельбы в двух этажах над головой, что заставит кого угодно прекратить работу, а потому, что лифты, опускающиеся в этот весьма солидный отдел, находились в углу рядом с прачечной. Приходилось то и дело шагать мимо кладовок с грязным бельем и бронежилетами.

Спустившись в подвал, они вышли из лифта в обшитый деревянными панелями холл, от него во все стороны шли коридоры. Здесь посетители могли, сев на кожаный диван, почитать объявления, рекламирующие программы ОПН. «Насилие в семьях полицейских», – возвещало одно, раскрывая тему предстоящего семинара. «Самоубийства и правоприменяющие органы», – гласило другое. «Футурология и силовые органы. Конференция тысячелетия», – возглашало третье.

Семь лет назад, когда Рейни познакомилась с Куинси, он вел работу для ОПН по особой теме – разработка программы колективного составления психологических портретов несовершеннолетних убийц. Пусть никто не говорит, что в отделе не занимаются серьезными делами. И дабы никому не пришло в голову, что сотрудники лишены чувства юмора, к рядам украшающих стену фотографий агентов сделали прибавление. Последней в среднем ряду была любовно вставленная в рамку фотография инопланнина. С конической головой и большими черными глазам право, она была самой привлекательной из всех.

Кэплан пошел по центральному коридору, Рейни и Kуинси последовали за ним.

– Соскучился по этому отделу? – спросила Рейни у Kуинси.

– Ничуть.

– Он не такой мрачный, как я ожидала.

– Поработала бы целую неделю без дневного света.

– Нытик.

– Не обзывайся, а то запру в этом бомбоубежище.

– Угрозы, угрозы, – пробормотала Рейни. Куинси стиснул ей руку, это было их первое соприкосновение за весь день

Насколько Рейни могла судить, подвал представлял собой большой квадрат, рассеченный тремя коридорами с выходящими в них дверями тесных кабинетов. Кэплан дошел до последней двери, дважды постучал, и владелец кабинета тут же открыл дверь, словно поджидал их.

– Особый агент Кэплан? – спросил он.

Рейни прикусила губу. Надо же, подумала она. Подобие Куинси.

На докторе Эннунцио прекрасно сидел темно-синий костюм с форменным красным галстуком. В сорок с лишним лет он отличался поджаростью заядлого бегуна и острым взглядом ученого, постоянно берущего работу домой на вечер. Коротко остриженные темные волосы начинали седеть на висках. Держался он уверенно, выражение лица было чуть раздраженным, и Рейни сразу поняла, что эта встреча кажется ему пустой тратой драгоценного времени.

Кэплан представил ему своих спутников. Эннунцио обменялся быстрыми рукопожатиями с Рейни и с неподдельной почтительностью задержал руку Куинси в своей. Очевидно, он был знаком с работой бывшего агента.

Рейни переводила взгляд с лингвиста на Куинси и обратно. «Может, в ФБР такие условия приема на работу, – подумала она. – Нужно носить такие костюмы и обладать таким гипнотичным взглядом, чтобы принадлежать к этому сообществу, иначе исключено».

Эннунцио указал на свои маленький кабинет, слишком тесный для четверых, и повел их по коридору к пустующему заседаний.

– Раньше здесь был кабинет директора, – объяснил он и обратился к Куинси. – В ваше время. Теперь это зал заседаний важные шишки сидят напротив. Найти их новые кабинеты нетрудно. На дверях висят афиши фильма «Молчание ягнят».

– Голливуд нравится всем, – заметил Куинси.

– Итак, – сказал Эннунцио, сев и положив перед собой папку, – у вас есть вопросы об особом агенте Маккормаке из БРД.

– Да, – ответил Кэплан. – Насколько нам известно, вы должны были встретиться с ним.

– Во вторник, во второй половине дня. Встреча не состоялась. Меня задержали на конференции в Институте судебной лингвистики в Вашингтоне.

– Конференция лингвистов, – промолвила Рейни. – Должно быть, нечто потрясающее.

– Да, было очень интересно, – обратился к ней Эннунцио. – Состоялось специальное представление конвертов, в которых сенаторам Тому Дэшлу и Тому Брокоу были присланы возбудители сибирской язвы. Какой у отправителя родной язык – английский или арабский? Весьма любопытный анализ.

– И какой же? – оживилась Рейни.

– Писал наверняка носитель английского языка, пытавшийся выдать себя за араба. Когда отправитель письма использует определенные уловки, чтобы ввести в заблуждение получателя, мы называем это «хитрой корреспонденцией». В данном случае несомненной уликой служит якобы случайная путаница с прописными и строчными буквами в надписях на конверте, а также с начертанием прописных и строчных букв. Хотя писавший хотел показаться малограмотным – плохо владеющим английским правописанием человеком, – текст все-таки свидетельствует о том, что он прекрасно знаком с латинским алфавитом и манипулирует буквами как ему вздумается. Иначе было бы трудно создать такие разнообразные комбинации начертания букв. Письма в обоих конвертах кратки и полны орфографических ошибок, но это тоже попытка обмануть. Краткие послания отличаются очень точным употреблением английских слов что говорит о хорошем, а не о скверном образовании. В общем, представление было первоклассным.