Героиня второго плана, или Попаданка в царстве гномов (СИ) - Шёпот Светлана - Страница 9

– Живот болит? Тошнит? – резко спросила Оля, добравшись до молодых людей.

Алина перевела свой олений взгляд на нее и, слабо и беспомощно застонав, кивнула.

– Так вызови рвоту! Встань, сунь два пальца в горло и избавься от всего. Сейчас! Немедленно!

– Послушайте, – заговорил Артем, хмуро глядя на Ольгу. – Вы бы снизили громкость, когда говорите с моей девушкой. Вы не видите, что ей плохо? Крики пугают ее.

Будто в подтверждение его слов девушка застонала громче, а потом заплакала.

– Больно, – проскулила она, цепляясь тонкими пальчиками с аккуратным и совершенно неповрежденным маникюром за одежду. – Больно. Артем.

Одарив мальчишку презрительным взглядом, Ольга фыркнула.

– Хорошо. Пусть будет по-вашему. Ягоды, которые мы съели, вероятнее всего, ядовиты. Они похожи на те, к которым мы привыкли. Но это другой мир. Возможно, здесь они несъедобны. Вы можете и дальше ломать комедию и стонать. Но если не очистить желудок в самое ближайшее время, то она с большой долей вероятности вскоре умрет от отравления.

Сказав это, Ольга отвернулась и отошла подальше. Спорить с дураками она не намеревалась. Если у них не было ни капли здравого смысла, то это не ее проблемы! Честно говоря, эта ситуация слегка взбесила ее.

После ее слов Артем, явно быстро обдумав все, принялся уговаривать Алину расстаться с завтраком.

Оля не знала, так ли на самом деле плохо Алине, или девушка просто притворяется, желая выглядеть как можно более несчастной. Симптомы, которые описывала Алина, выглядели серьезно. Девушка утверждала, что у нее сильно болит живот, что ее мутит, что у нее кружится голова. Вот только Ольгу кое-что настораживало. Когда у человека сильно болит живот, он инстинктивно держится за него или, при особенно сильной боли, сворачивается в позу эмбриона, пытаясь таким образом уменьшить боль. По крайней мере, с самой Ольгой было именно так. Алина пусть и держалась время от времени за живот, но сжиматься она не стремилась, просто картинно лежала на спине, со стороны выглядя как умирающий лебедь.

– Артем, это так некрасиво, – услышала Ольга тихий голос девушки. – Ты же не будешь смотреть?

– Не буду. Идем. Тебе нужно очистить желудок, – мягко увещевал он.

В стороне послышались звуки рвоты. Ольга оглянулась. Людмила Ивановна долго размышлять явно не собиралась, поспешно избавившись от пищи. Игорь, если судить по тому, как он с брезгливым выражением вытирал лицо тыльной стороной ладони, тоже не стал долго разбираться.

Спектакль под названием «уговори Алину» продолжался еще какое-то время. Ольга поняла, что девчонке на самом деле не так уж и плохо. В ином случае та быстро побежала бы делать что велели. В итоге двум парням все-таки удалось увести девушку с холма.

– Ну и девица, – ворчливо произнесла Людмила Ивановна, присаживаясь рядом с Ольгой. – Родители в детстве явно ее мало пороли. Если бы тут был мой отец, он быстро бы научил ее уму-разуму. Снял бы ремень да отходил по заднице. Ох и доставалось нам с братом в свое время. Петенька мой тоже строгий, но все-таки мягче. Гораздо мягче. Другое поколение, чего ты хочешь. Сейчас все изнеженные. Отец мой войну прошел. Закаленным был. Он такую избалованность ненавидел. Сейчас все забыли, каким должен быть человек. Кругом одни геи. Идет порой по улице нечто, смотришь на него и не поймешь: мальчик или девочка. Вроде мальчик, а чего тогда задницей из стороны в сторону виляет, как последняя проститутка? Знаем мы что! И куда только родители смотрят? Вот выпороть их пару раз, так всякая дурь из башки точно бы вылетела!

Людмила Ивановна все распалялась. Ольга не стала ничего на это говорить. Сейчас ее мало волновали современные тенденции и направления.

И все-таки как Артему с Максимом хватает терпения нянчиться с таким человеком? Правду говорят, что любовь слепа.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Оля.

– Неважно, – спустя некоторое время ответила женщина. – Сдается мне, что это еще не конец.

Словно подтверждая ее слова, живот Ольги снова дал о себе знать. На этот раз одной рвотой дело явно не могло обойтись.

Встав, Оля поспешила в сторону леса.

Ей немедленно требовалось уединение.

Чем дальше, тем хуже всем становилось. Вскоре стало понятно, что отравление (если это было оно) не обошло стороной никого. Алина больше не притворялась. Судя по тому, как она тихо поскуливала, не находя в себе силы на жалобы, время притворства для нее прошло.

Артем, может быть, и хотел ее утешить, вот только его самого скрутило. Максим чувствовал себя лучше всех, по крайней мере до поры до времени. В конце концов и он рухнул, не в состоянии держать тело в вертикальном положении. Людмила Ивановна периодически вздыхала и с некоторой торжественностью говорила, что пришло ее время. Игорь не утруждал себя и не сдерживался. Его ругань стала еще более злобной. Вскоре ему явно надоело ругаться просто так, и он обратил свой гнев на остальных.

– Вы отравили нас! – выдал он непримиримо, пытаясь встать.

Поначалу все они старались соблюсти приличия и уходили в лес, потом все обессилели полностью. Когда кого-то начинало мутить, он просто спускался с холма, чтобы хоть немного скрыться от чужих глаз. В последние часы даже этого они не могли сделать. Хорошо еще, что организмы очистились полностью, поэтому никому больше не приходилось куда-то ходить.

Время снова приближалось к вечеру. Ольга не понимала, почему они до сих пор на этом проклятом холме, но сил что-то говорить не было. Отделяться от группы она опасалась. Впрочем, возможно, скоро все это станет неважным.

Казалось, за эти несколько часов она сбросила приличное количество килограммов. В желудке ничего не осталось, но время от времени все равно накатывала тошнота.

Голова раскалывалась. Слабость была такой сильной, что Ольга не могла даже с места подняться. Благо организм не был настолько непримирим, как в самом начале. Живот еще крутило, но не настолько сильно, чтобы вставать и искать уединение.

Температура была выше нормы. Обезвоженный организм требовал воды.

– И себя заодно, – со смешком произнесла Оля. Громкие крики Игоря выводили ее из себя. Она начала раздражаться.

– Че ты там смеешься? А? А?!

– Не ори! – крикнула Ольга, пытаясь поймать расфокусированным взглядом силуэт Игоря. – И без тебя тошно! Только и делаешь, что голосишь, как придурок! Можно подумать, кто-то знал, что так будет.

– Твоя форточка слишком широко открывается, – прорычал Игорь. Судя по всему, он пытался встать, но ноги у него постоянно подгибались от слабости. – Мне кажется, я знаю отличный способ заткнуть ее. Уверяю, тебе понравится.

Ольга фыркнула. И пусть легкое беспокойство прокатилось внутри холодной волной, она безжалостно подавила его. Такие люди, как Игорь, инстинктивно чувствуют, когда их боятся, нападая после этого еще сильнее. Стать для него постоянной жертвой Ольге совсем не хотелось.

Конечно, все ее мысли могли оказаться бессмысленными, если они сегодня или завтра умрут от этих проклятых ягод.

– Сомневаюсь. Мне больше блондины по душе, – договорив, Ольга устало вздохнула. На самом деле, ей нравились разные мужчины. Брюнеты даже больше. Вот только Игорь был совсем не в ее вкусе. И если внешность у него еще была более или менее нормальной, то характер не лез ни в какие ворота.

Кажется, Игорь еще что-то сказал, но Оля его не слышала. Сознание начало медленно угасать. И ведь боль в последние часы слегка ослабла. Однако это не помогло. Общее состояние организма ухудшалось.

Неужели она так и умрет здесь? Прямо на этом холме, с которого они, как последние придурки, весь день спускались и на который потом поднимались обратно.

Куда делся их разум? Здравомыслие?

Впрочем, их можно было извинить. Симптомы были слишком сильны. Никто не мог думать ни о чем, кроме собственного недомогания.

Этот холм стал для них последней ниточкой, связывающей с домом. Возможно, каждый в душе желал, чтобы портал, забросивший их в другой мир, снова открылся и они смогли бы попасть домой, где им помогли бы.