Пепел на губах (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 27

Через три дня, когда казалось, что наши силы на исходе, на горизонте показалось Озеро Скорби. Его поверхность была покрыта толстым слоем льда, словно огромное зеркало, отражающее всю боль и отчаяние этого мира. Сквозь лед, казалось, пробивались тени, словно тысячи мертвых душ метались под его толщей. Свое название оно получило не зря. Озеро было окружено скалистыми берегами, из которых тут и там торчали черные, безжизненные деревья. Ветви, покрытые снегом, казались скрюченными пальцами, протянутыми к небу. Атмосфера здесь была гнетущей, давящей, словно сама земля стонала от невыносимой боли.

Именно здесь, на одном из обрывистых берегов, начиналась сеть пещер. Широкий, черный зев, уходящий вглубь скалы, распахнул свою «пасть» перед нами. Из него исходил слабый, но явственный запах серы и чего-то еще — горячего, металлического. Это был след Аша. Он со своей армией ушел вглубь, в темноту, туда, где его силы могли восстановиться, где его порождения могли найти убежище от смертоносного холода.

— Разведчиков, — прохрипел я, указав на вход в пещеры. — Немедленно. Узнайте, как далеко тянется эта сеть, и есть ли там что-то еще.

Харт кивнул, и несколько эльфийских следопытов, их лица были бледными, но глаза горели решимостью, беззвучно скользнули в темноту. Их шаги были легкими, едва слышными, и они растворились в недрах скалы, словно тени.

Через пару часов они вернулись.

— Князь, — развел руками один из них, — пещеры идут далеко. Очень далеко. К самому Инферно. И там… там есть живые. Гномы. Мы увидели их следы и руны на стенах.

Я сплюнул на снег. Гномы! Их подземные города, их древняя магия, их несговорчивость. В этой ситуации они могли стать как союзниками, так и новыми врагами.

Мы собрали небольшой отряд — Харт, Фридрих, Элдорн и несколько наших лучших воинов — и отправился к входу в пещеры. Воздух внутри был влажным, тяжелым, пахнущим сырой землей. Мы шли по узким, извилистым проходам, освещая путь факелами. Тени плясали на стенах, превращая каждый выступ в чудовищное лицо.

Наконец, вышли в обширный грот. Он заканчивался огромной железной дверью. К которой был заботливо подвешен молоточек. Постучали. Принялись ждать, разглядывая сталактиты.

Наконец, раздался скрип замков, дверь медленно распахнулось. Их было немного, всего пара десятков, и каждый из гномов был закован в тяжелые, металлические доспехи. Шлемы глухие, лиц не видно. Только бороды, в косы. В руках они держали массивные боевые топоры и молоты.

Во главе их стоял гном, чья борода была седой, как снег, а голубые глаза из под шлема горели холодным огнем. Он был одет в доспех, испещренный рунами, а на поясе у него висел огромный, двуручный топор, покрытый древними письменами.

— Я — Горк Камнелом, — его голос был низким, хриплым, как скрежет камня о камень. — Старейшина этих подземелий. Кто вы такие, и что вам нужно в наших землях?

— Я Йен Тиссен, князь Западного и Восточного Эскела, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо. — Мы преследуем демона Аша. Его армия идет в Инферно через эти туннели. И нам нужна ваша помощь.

Горк Камнелом покачал головой, его взгляд скользнул по нашим изможденным лицам, по помятым доспехам.

— Помощь? Мы слишком слабы, чтобы выбирать чью-то сторону, князь. Нас осталось слишком мало. Мы едва держимся здесь, в глубине, скрываясь от его тварей. Наша магия истощена, наши силы на исходе. Мы не можем рисковать гибелью всего нашего рода ради вашей войны.

Я почувствовал, как гнев поднимается во мне, но тут же подавил его. У гномов была своя логика, своя правда.

— Но Аш уничтожит все, Горк, — сказал я. — Он не оставит ничего. Даже ваших подземных убежищ.

— Возможно, — ответил гном, и в его голосе прозвучала горечь. — Но мы будем сражаться за наши дома, когда придет время. Пока что мы не видим смысла в самоубийстве.

И тут вперед выступил Элдорн. Его лицо, до этого спокойное, теперь было искажено праведным гневом.

— Ты лжешь, гном! — его голос прорезал тишину. — Ты прячешься, пока мир умирает! Наши леса горят, наши реки чернеют, наши люди гибнут! И ты говоришь о слабости? Где ваша древняя честь? Где ваша гордость?

Горк Камнелом поднял свой топор, и несколько гномов, сдвинув свои щиты, приготовились к бою. Эльфы тоже обнажили свои клинки, их глаза горели холодным, нечеловеческим огнем.

— Опустите оружие! — крикнул я, выступая вперед, преграждая путь между эльфами и гномами. — Сейчас не время для старых распрей! Мы все здесь, чтобы сражаться с Ашем, а не друг с другом!

Элдорн, скрипнув зубами, опустил меч. Гномы, хоть и неохотно, тоже опустили оружие, но их взгляды оставались враждебными.

— Я понимаю вашу осторожность, Горк, — сказал я, обращаясь к старейшине. — Но без вас мы не сможем пройти через эти подземные ходы. Аш знает эти лабиринты лучше нас. Мы не сможем сражаться с ним в его же логове без проводников, без помощи.

Горк Камнелом долго смотрел на меня, потом произнес:

— Я ничем не могу тебе помочь, князь. Уходи

— Вы совершаете ошибку. Аш вернется в Инферно и восстановит свои силы. Уничтожит нас, а потом и вас.

— Уходи!

Я посмотрел на Элдорна, на Фридриха. Те лишь пожали плечами. И мы пошли обратно.

— Возвращаемся в Вертан, — сказал я военачальникам, когда мы вышли из грота.

Люди были измождены, голодны, их дух может и был высок, но у нас не было карт подземелий. Проводников получить тоже не удалось. Идти наугад в Инферно, в логово Аша, было бы чистым безумием.

Фридрих лишь тяжело вздохнул, его лицо было мрачным. Элдорн, хоть и был недоволен, но лишь кивнул. Харт, как всегда, молчаливо принял мой приказ. Они жаждали боя, жаждали мести, но я не мог позволить себе поддаться этому чувству. Я должен был думать о выживании.

Мы вернулись в Вертан, и город встретил нас сдержанно. Ликование от снятия осады уже угасло, сменившись голодом и апатией. Новая надежда, которую мы принесли, растаяла, как снег под солнцем. Наш быстрый марш к Озеру Скорби и такой же быстрый отход были восприняты как поражение.

Новый совет проходил в том же зале, где когда-то мы решали судьбу города. Теперь здесь царила атмосфера уныния и обреченности. Фридрих, Велес, Первес, Элдорн, и канцлер Вильям — все отводили взгляды.

— Что делать? — спросил Первес, его голос был лишен обычной уверенности. — Аш отступил, но он не сломлен. Он вернется. И мы не сможем его остановить.

И тут поднялся Фридрих. Его лицо было бледным, но в глазах горела стальная решимость. Он говорил медленно, обдумывая каждое слово, но его речь была подобна ударам молота, разбивающим последние иллюзии.

— Все, что Эскел мог сделать для Фесса, уже сделано. Мы помогли княжеству, но теперь нам надо возвращаться к себе домой. Там такая же разруха после пепла, голод и бандиты на дорогах.

Его слова вызвали волну возмущения. Канцлер Вильям попытался возразить, но Фридрих прервал его жестом.

— Коалиции без островных магов быть не может, — продолжил он, и эти слова были подобны удару кинжала в сердце надежды. — Мы не можем противостоять Ашу в одиночку. Наши маги бесполезны, их заклинания не действуют. Нам нужны паладины, их сила. Только они могут штурмовать Тар-Некрос, идти в Инферно, туда, где сидит Аш. Только они.

Начались споры. Голоса сливались в один, нестройный хор: кто-то предлагал искать новые союзы, кто-то — продолжать обороняться, кто-то — просто бежать, бросив все. Слова метались по залу, но они были пустыми, лишенными силы, лишенными веры.

Я сидел, глядя на них, и чувствовал, как внутри меня медленно поднимается волна апатии. Слова Фридриха прозвучали, как приговор. Он был прав. Без островных магов мы были обречены. И я, сидевший здесь, обессиленный, опустошенный, потерявший Марту, чувствовал, как надежда медленно, но верно покидает меня. Попытки прикоснуться к источникам магии оказались бесплодными. Стихии будто оставили этот мир…

Я сидел и вспоминал лицо Марты, улыбку, голос, тепло. Она отдала свою жизнь, чтобы спасти меня. А для чего? Для того, чтобы я видел, как этот мир медленно скатывается в бездну, потому что его обитатели не хотят спасения? Потому что они цепляются за свои распри, за свои страхи, за свои предрассудки?