Лили. Заставлю тебя полюбить - Ковалевская Алиса - Страница 2

В палату, толкая перед собой маленький столик, вошла медсестра.

Она протёрла сгиб моей руки салфеткой. Я уловила запах спирта, и меня затошнило сильнее.

– Я возьму у вас кровь, – сказала она, и игла вошла в сгиб локтя.

– Мне нужно уйти отсюда, – прошептала я. – Прошу вас, помогите мне. Он хочет убить моего ребёнка. Пожалуйста.

Она покосилась на меня. Я уловила в её взгляде сочувствие, но не более.

– Пожалуйста, – повторила я. – Помогите мне.

Набрав шприц, она положила его на столик. Перевязала мне руку.

– Извините, – сказала она тихо и ушла.

Отчаяние охватило меня, как никогда прежде. Я лежала, а из уголков глаз катились слёзы.

– Я не отдам тебя, – скомкала халат на животе и сделала попытку присесть.

Наверное, я опять отключилась и пришла в себя от движения воздуха. Посмотрела на дверь.

– Марк, – прошептала я срывающимся голосом. – Слава Богу, Марк…

Тело слушалось плохо. Марк подошёл ближе: тёмные волосы длиннее среднего, тёмные глаза, пухлые губы.

– Мар…

Я потянулась к нему, пальцы мазнули по белому халату.

– Не волнуйтесь, – прозвучал чужой голос. – Всё пройдёт быстро и безболезненно. Скоро вы будете дома.

Это был не Марк. Образ растаял, и я увидела возле постели врача. Я сглотнула и замотала головой. Он посмотрел на планшет и на капельницу.

Капельница? Когда мне поставили капельницу?

– Я не…

– Всё будет хорошо, Лилия Александровна. – Он повернул колёсико на капельнице.

Крик снова рвался из груди, но я всего лишь тихо застонала. Я проваливалась в небытие, и не могла противостоять этому. Кажется, в палату вошёл ещё кто-то, кажется, люди вокруг говорили.

– Всё, поехали, – услышала я голос врача, и отключилась.

Глава 3

Мирон

Виски до окончания рабочего дня я позволял себе в редких случаях. Сегодня был именно такой. Серое небо сливалось с асфальтом и серыми, словно грязными домами. Весной жизнь должна просыпаться. Должна… Стоило бы это объяснить самой жизни.

В дверь кабинета постучали, и я обернулся.

– Мирон Фёдорович… – с опаской глядя на меня начала было помощница.

Я остановил её жестом.

– Меня нет, Кристина. Разве я тебе неясно сказал?

– Да, но…

Напоровшись на мой взгляд, она замолчала и вспыхнула. Неловко извинилась и исчезла, словно её и не было. Я с досадой отпил виски и опять повернулся к панорамному окну. Напряжение не отпускало.

Сам того не желая, я думал о девчонке.

Тощая, кожа разве что не просвечивает. Моль самая настоящая. А хотя.... В глазах вызов, прямо-таки огонь. Не каждая решилась бы заявиться ко мне и гнуть своё. А она решилась.

У моего младшего братца всегда было полно баб. Деньги, спортивная тачка, его харизма и наглость: они липли к нему, норовя залезть сперва в штаны, потом в кошелёк. Но Марк, при всей его сумасбродности не дебил, и дальше штанов добраться никому не удавалось. А эта вон куда зашла.

Лежавший на столе телефон зазвонил, и я напрягся сильнее. Предпочёл бы, чтобы на звонок ответила помощница. К сожалению, это бы ничего не изменило.

– Да, – сказал сдержанно.

Мышцы натянулись, плечи сковало, я сжал в руке стакан.

Смотрел на серое небо – оно казалось бесконечным. Виски обжёг глотку, прокатился теплом и оставил во рту горький привкус. Сегодняшний день отлично подходит для того, чтобы пить виски до вечера.

– Да, я услышал тебя, – сказал сдержанно. – Что же… Новостью это не стало. Я приеду вечером. И да, я отправил его девчонку на аборт.

На мгновение в трубке возникла тишина. Мне она не понравилась.

Но тишина продлилась недолго.

– Я понял тебя!

Крепко выругавшись, я оборвал звонок и, на ходу схватив пиджак, вышел из кабинета.

Кристина, увидев меня, вскинула голову.

– Сегодня меня не будет, – бросил ей. – Отмени всё, что на сегодня запланировано. Слепаков принесёт документы – отправь их мне курьером. В ближайшие два часа я не на связи.

– А что говорить, если будут вас спрашивать?

– Что-нибудь, – ответил с раздражением и быстро пошёл к лифтам.

Чёрт! Провались оно всё пропадом!

Лилия

Меня снова качало на волнах, а на руки и лицо дул тёплый ветер. И я не лежала… Открыла глаза, застонав от дикой боли в висках. Замутнённое сознание не дало мне обмануться ни на миг. Я была в машине. Сидела на переднем сиденье, пристёгнутая ремнём. От движения за стеклом голова заболела сильнее, тошнота стала едва преодолимой, но это не мешало мне жутко хотеть пить.

– М-м-м…

Голову словно ватой набили. Куда они меня везут? Те двое мужчин?

На колени мне вдруг упала бутылка с водой. Открыв её, я сделала несколько жадных глотков. Клиника, медсестра…

Сердце бешено заколотилось, я положила ладонь на живот. Нет, мне не привиделось и не приснилось! Я была в клинике, и…

– Всё твоё на месте, – услышала голос и повернулась.

За рулём сидел Мирон Добронравов.

Смерив меня уничижительным взглядом, он отвернулся к дороге. Я попыталась сглотнуть. Язык казался распухшим, а от выпитой воды легче не стало.

Лицо Мирона покрывала тёмная щетина, глаза у него, в отличие от брата, были холодные – холодные.

Меня охватили разом ярость, отвращение, страх. Но их сожрало другое чувство.

– Я вас ненавижу! – просипела я. – Вы – чудовище! Как только у Марка может быть такой брат?! Теперь я поняла, почему он не говорил о вас! Вы… Ненавижу! – голос сипел и срывался, горло драло.

Я закашлялась. Облизнула сухие губы.

– Остановите машину.

Он на меня не посмотрел.

– Остановите эту чёртову машину! Немедленно!

Я хотела отстегнуть ремень. В этот момент он, не сбавляя скорость, подался ко мне.

– Сидеть! – рявкнул он.

Сжал мою руку. Я вскрикнула от боли. Добронравов припечатал меня к сиденью. Я застыла, забыв, что нужно дышать.

Он посмотрел на меня со злостью и презрением. Как ни в чём не бывало опять устремил взгляд на дорогу, и плевать ему было на мою ненависть.

– Что вам от меня нужно?!

– Твой ребёнок.

– Только что вы хотели от него избавиться!

Я заметила, как он напрягся, как выступили сухожилия на крепких запястьях, как изогнулась жёсткая линия рта. Руку с живота не убирала. Только так я могла защитить своего ребёнка, пусть это была лишь иллюзия.

– Обстоятельства изменились, – сухо ответил Мирон. – Ты носишь наследника нашей фамилии. Выносишь и родишь его. До этого момента ты будешь под присмотром.

От циничности его слов, от того, как он это говорил, по коже мурашки бежали, а злость становилась сильнее.

– Под присмотром? Запихнёте меня в психушку?!

– А знаешь, отличный вариант. – Он глянул на меня мельком. – Жаль, я не подумал об этом раньше.

– Мерзавец!

Его губы едва заметно искривились. Я схватилась за ручку двери, дёрнула – бессмысленно. Взгляд метался по салону машины. Сиденья из кожи кремового цвета, запах свежести, на приборной панели – иконка. Иконка!

Да ему место в аду среди чертей! Гореть ему там – не перегореть!

– Я не собираюсь плясать под вашу дудку! Мой ребёнок – наследник Марка! Ваша фамилия ему не нужна! Если Марк…

– Закрой рот! – вдруг рявкнул он и наградил меня взглядом, от которого передёрнуло. – Сиди молча, Лиля, – сказал, угрожающе понизив голос. – Иначе я в самом деле рассмотрю твоё предложение относительно психбольницы. Устроить тебя труда не составит, уж поверь.

Я поверила. Запросто, учитывая, с какой лёгкостью он собирался отнять жизнь у нашего с Марком сына.

– Ты будешь жить в моём доме, – продолжил он спокойнее. – Я найму врача, который будет следить, чтобы беременность проходила нормально. И…

– Ни за что!

Он снова посмотрел на меня. Спокойно, холодно.

– Выбора у тебя нет.