Спасение Веракко (ЛП) - Эвелин Виктория - Страница 50

Сжимая глубокую фиолетовую бутылку, он остановился и сказал:

— Я говорил тебе. В моём сознании она больше не моя невеста. — Он сделал большой глоток из бутылки, затем протянул её Лили.

Лили склонила голову, чувствуя негодование из-за его будничного тона.

— Твой контракт всё ещё в силе, да? Это значит, что ты всё ещё обручен. Не важно, что у тебя в голове. Важно, что в головах у всех остальных.

Веракко взял бутылку из её рук и сделал ещё один глоток, затем поставил её обратно; его жёсткий взгляд впился в неё.

— Состояние моего контракта зависит только от тебя.

— Зависит от меня? — переспросила она, чувствуя, как снова нарастает путаница. Она рассмеялась, саркастически подняв свою бутылку. — Ну, что ж ты сразу не сказал?

— Через пару недель я должен жениться. Есть только два способа расторгнуть мой контракт. — Расстегнув большой карман на своём бедре, Веракко достал две бутылки, обе явно старые и пыльные. — Во-первых, я объявляю, что мои глаза изменились, что означает, что я узнал кого-то, кто потенциально может быть моей парой. — Он вылил жидкость из меньшей бутылки на руки, не обращая внимания на капли, падающие на пол, и потер их друг о друга. — Во-вторых, я объявляю, что у меня появились метки, доказывающие, что ты моя пара вне всякого сомнения.

Веракко поднял руки. Она уставилась на ярко-синие узоры, обвивающие его запястья и руки, которых секунду назад не было. Её дыхание застыло в горле. Как могли такие метки появиться из ниоткуда? Есть ли на этой планете какая-то магия? Когда он сказал «пара», он говорил серьёзно? Это не просто фраза для обозначения жены, а реальный честный спутник души? И она — его?

— Я подписал контракт, ещё до того, как мы встретились, — он говорил тихо, мелодичный тон его голоса исчез. — Есть последствия за его разрыв. Если я это сделаю, я больше никогда не смогу жениться ни в одном городе, и меня вышлют. Появление пары не происходило веками. До тех пор, пока Джейд не появилась в начале этого года. Ты не понимаешь, насколько это особенное событие. Насколько редки эти метки, — сказал он, снова подняв руки.

Лили сглотнула и попыталась игнорировать острые вспышки желания, пронзавшие её.

— Я почувствовал, что ты можешь быть моей, как только я впервые увидел тебя. Но я не сразу тебя узнал. Я откладывал рассказ о Зирите, потому что очень хотел тебя признать и боялся, что ты будешь относиться ко мне иначе, если узнаешь. Это было эгоистично, но… я не знал, что ещё делать. Я думал, что, может быть, если объясню свою ситуацию, мы могли бы быть вместе после того, как наши браки пройдут. Но теперь, когда я признал тебя, тебя не заставят быть с кем-то другим.

— Меня только заставят быть с тобой, — вспомнила Лили то, что он говорил о парах и о том, что это на всю жизнь. Холодный страх перевернул её желудок. Она начала метаться по комнате, отчаянно пытаясь справиться с хаосом эмоций. — Ты говоришь, что у меня есть выбор, но какой это выбор? Быть со странником и смотреть, как ты женишься на ком-то другом, или быть с тобой навсегда? Как мне принять такое решение за две недели? — Она замерла и повернулась к нему, ярость, желание и страх, все соревновались за внимание. — Ты хочешь, чтобы я взяла на себя обязательство на всю жизнь, после того как ты только и делал, что лгал мне? Как ты хочешь, чтобы я это сделала, Веракко? Как я знаю, что ты не скрываешь что-то ещё?

Веракко поднял руки и открыл рот, но из него вышел лишь разочарованный вздох.

— Ты знаешь, как я отношусь к браку. Я сказала, что хочу знать своего партнёра вдоль и поперёк, прежде чем полностью посвятить ему всю свою жизнь. И ты знал, как я относилась к клеканийским бракам, но ты всё равно привёл меня сюда. Ты, может быть, передумал в последний момент, но ты собирался привезти меня сюда раньше. Это была какая-то игра для тебя? — Слёзы обожгли ей глаза и размыли зрение. Она напряглась, чтобы не сорваться. — Люди стали ценным товаром на твоей планете, так что ты заставил меня зависеть от тебя. Заботиться о тебе. Открыться тебе. Так что, если ты меня признал, мне пришлось бы согласиться или смотреть, как ты женишься на ком-то другом? Прошло всего несколько дней! — Лили закричала и подняла руки, как бы защищаясь. — Я не позволю себя запереть.

— Я никогда не хотел, чтобы ты почувствовала себя запертой, Лили, — он окинул взглядом помещение и обхватил свои волосы руками. — Я неправильно это объясняю.

— Ты объяснил достаточно. Я злюсь, но я понимаю, почему ты сделал то, что сделал. Если бы ты сказал мне о своей невесте, я бы относилась к тебе по-другому. Если бы ты сказал мне о том, что могло бы произойти со мной здесь, я бы никогда не согласилась прийти. И теперь я понимаю, что ты хочешь меня, хочешь, чтобы мы были вместе, но… — Она сделала глубокий вдох, а затем продолжила. — Я понимаю, но это не меняет того, что я чувствую. Я чувствую обиду, предательство и глупость. И я чувствую, что больше не знаю тебя, — Лили смахнула слезу с щеки. — И это заставляет меня чувствовать себя ещё более глупой, потому что мы встретились всего неделю назад. Я не знаю тебя, — грудь Веракко дрожала, а взгляд боли и печали в его глазах разрывал её на части. — Если ты просишь меня принять решение на всю жизнь прямо сейчас… я не могу. — Лили вспомнила, как Веракко говорил ей то же самое, и всхлип вырвался из её горла.

Веракко подошёл к ней, прежде чем она успела моргнуть. Она отпрянула назад, а удар дымного кедра ударил по её чувствам, но вместо обычного успокаивающего эффекта, он только вызвал ещё больше злости.

— Ты обо мне заботишься? — Он взял её за щёку, и ей хотелось растаять. — Будь честна, — добавил он. Его голос эхом прозвучал в её голове, и огонь пробежал по её венам.

— Не смей пытаться мной манипулировать! — Лили толкнула его изо всех сил.

Веракко посмотрел ей в глаза, интенсивность его ярко-зелёного взгляда пробирала её до костей.

— Если я покажу эти метки кому-нибудь, об этом узнает моя мать, и она заставит тебя быть со мной. Если я не сделаю этого объявления, мне придётся жениться на Зирите, чтобы избежать наказания, а тебе придётся заключить контракт с каким-нибудь другим мужчиной. Если бы всё зависело от меня, я бы уже назвал тебя своей парой. Но я понимаю, что я уже слишком много скрыл от тебя, и я также понимаю, что ты не чувствуешь эту связь так, как я. Так что, я соврал — моей матери, королеве — чтобы дать тебе время решить, что ты хочешь делать. Выбор за тобой.

— Мне нужно время. Где я могу побыть одна? — тихо спросила Лили, закусив щеку, чтобы не заплакать.

Веракко указал на лестницу, и она молча пошла наверх. Она едва обратила внимание на второй уровень с диванами, дающими обзор на потрясающий вид, или на экраны с короткими фильмами на стенах, что, как она предположила, было их вариантом искусства. Лили не хотела признавать утончённый вкус этой загадочной женщины. Она просто хотела побыть одна.

Веракко привёл её в большую, яркую спальню с высокой кроватью, и её взгляд задержался на мягкой горе одеял и подушек. Она почувствовала, как Веракко замер за её спиной, и глубоко вздохнула.

Она не хотела больше смотреть на него или его красивое, страдающее лицо. Это было нечестно. Он лгал ей с самого начала, но каждый раз, когда она смотрела на него, ей хотелось забыть, что она узнала о его предательстве. Ей хотелось броситься к нему в объятия и притвориться, что всё будет в порядке.

Стремление простить и забыть злило её и пугало. Будет ли она всегда так быстро прощать его? Всегда игнорировать любую оплошность, потому что не могла вынести мысли о жизни без него?

Она скрестила руки на груди и взглянула на потолок, покрытый серебристыми светящимися сферами, затем обернулась к нему. Его густые тёмные брови слегка приподнялись, отражая обеспокоенность и боль. Он пробежался взглядом по её телу, не с похотью, а с едва сдерживаемым желанием. Он смотрел на неё так, словно она была по другую сторону толстого стекла. Как будто он хотел коснуться её каждой частичкой своего существа, но мог только смотреть.