Имперский повар. Трилогия (СИ) - Фарг Вадим - Страница 4

Я криво усмехнулся. Да, Игорюша. Похоже, этому городу и впрямь придётся заново знакомиться с Игорем Белославовым. И что-то мне подсказывало, что это знакомство им вряд ли понравится. А мне… мне просто нужно было выжить. И, может быть, однажды, найти дорогу домой. Если он ещё существует.

Глава 2

На следующее утро я проснулся с удивительно ясной головой, что после вчерашних событий казалось настоящим чудом. Тело, в которое я угодил, хоть и выглядело откровенно хилым и измождённым, кажется, обладало неплохой способностью к регенерации.

А может, всё дело было в том, что я наконец-то выплеснул накопившееся за последние дни раздражение и смирился с новой реальностью. Как бы то ни было, в голове созрел план. Простой, как три копейки, но от этого не менее гениальный в своей сути. Я должен был встать к плите.

Моя душа, душа Арсения Вольского, больше не могла этого выносить. Она была заперта в теле какого-то неудачника по имени Игорь и отчаянно требовала действия. Требовала огня, шипения раскалённого масла и божественного аромата настоящей еды, а не той серой, унылой бурды, что стояла на плите в старой кастрюле и одним своим видом оскорбляла само понятие «суп».

Я даже не мог понять, из чего это варево состояло. Кажется, там плавали разваренные макароны, несколько кусочков картошки и что-то неопознаваемое, отдалённо напоминающее морковь. Запах был соответствующий — кислый, пресный, запах безнадёжности.

Я решительно закатал рукава старой, но чистой рубашки и твёрдым шагом направился на кухню. Это был мой личный Рубикон. Мой первый шаг к тому, чтобы вернуть себе хотя бы часть своей прошлой жизни, своей личности.

В этот самый момент в узком коридоре появилась Настя, моя новая сестра. С большой плетёной корзинкой в руках она, очевидно, собиралась на рынок. Увидев меня, она на секунду замерла, а потом на её лице промелькнула слабая, немного вымученная улыбка.

— О, ты уже встал! — её голос был тихим и заботливым. — Как себя чувствуешь? Я сейчас быстро на рынок сбегаю, продуктов куплю. А то у нас почти ничего не осталось. Может, тебе чего-нибудь особенного хочется?

— Не надо, — отрезал я. Мой голос прозвучал неожиданно твёрдо и низко, совсем не так, как, по моим ощущениям, должен был говорить прежний Игорь. Я подошёл к плите и с таким нескрываемым отвращением посмотрел на кастрюлю с баландой, будто это был мой заклятый враг. — Сегодня готовлю я.

Настя замерла на полпути к двери. Медленно, словно в замедленной съёмке, она обернулась, и на её лице отразилось такое искреннее, неподдельное изумление, что я невольно хмыкнул. Она смотрела на меня так, словно я только что объявил о своём твёрдом намерении полететь на Луну, используя старый веник в качестве ракетного двигателя.

— Ты? — она недоверчиво моргнула, склонив голову набок. — Готовишь? Игорюш, может, не надо, а? Ты же… ну… ты же совсем не умеешь. Помнишь, как в прошлом году решил яичницу пожарить? У нас потом занавески пришлось менять, да и сковородку еле отмыли.

Я мысленно закатил глаза так сильно, что, казалось, увидел собственный мозг. Яичница! Сожжённые занавески! Я, Арсений Вольский, человек, который мог приготовить яйцо пашот шестьюдесятью семью способами, включая такие, о которых мир ещё не слышал, и какой-то бездарь, устроивший пожар из-за простейшего блюда! Это было невыносимо. Моя профессиональная гордость была растоптана и унижена.

— Не помню, — холодно ответил я, глядя ей прямо в глаза. — Значит, не буду повторять ошибок прошлого. Давай сюда корзину. И деньги. Я сбегаю сам.

— Но… Игорь, ты уверен? — в её голосе звучала неподдельная тревога. — Там же выбирать надо, торговаться… Ты же не любишь всё это.

— Настя, — я посмотрел на неё так, что она осеклась на полуслове. Во взгляде, который я ей послал, было столько уверенности, что она невольно сглотнула. — Просто доверься мне. Один раз. Обещаю, хуже, чем-то, что сейчас стоит в этой кастрюле, я точно не приготовлю.

Она ещё несколько секунд колебалась, разглядывая моё лицо, словно пытаясь найти там подвох. Но, видимо, не найдя, протянула мне корзину и несколько помятых купюр.

— Возвращайся скорее, — только и сказала она.

И вот я здесь. Первый полноценный выход в люди. До этого я несколько дней провёл в Сети, пытаясь сопоставить реалии двух миров. И чем больше я узнавал, тем сильнее убеждался, что кто-то провернул глобальную аферу. В моём прошлом мире специи и пряности были основой кулинарии, здесь же их использовали в алхимии, медицине и даже для травли вредителей.

А еду готовили с помощью «магических добавок» — порошков и кристаллов, которые, по заверениям магов, содержали «первозданную эссенцию вкуса». Бред сивой кобылы. Кто-то просто убедил всех, что розмарином можно отравиться, а щепотка «магического огня» в супе — это вершина поварского искусства.

Где находится рынок и как до него добраться, я узнал покопавшись в памяти Игоря. Он находился в минутах двадцати ходьбы и был достаточно большим.

Рынок гудел, как растревоженный улей. Пахло всем и сразу: свежей выпечкой, сырыми овощами и дешёвыми духами. Я уверенно лавировал в толпе, направляясь к самой шумной и кровавой его части — мясным рядам. Моя цель — вон тот гигант за прилавком. Гора мышц, заляпанный кровью фартук, суровый взгляд из-под густых бровей и огромный тесак в ручище. Идеально.

— Мне нужна говяжья вырезка, — без предисловий заявил я, подойдя к прилавку.

Мясник оторвался от рубки туши и смерил меня взглядом, в котором читалось откровенное пренебрежение.

— Ты серьёзно, пацан? — пробасил он. — Возьми фарш, сестра котлет нажарит.

— Мне нужна вырезка, — повторил я, глядя ему прямо в глаза. — И не абы какая, а центральная часть. Покажите вон тот кусок.

Он хмыкнул, но здоровенный шмат мяса на прилавок всё же швырнул.

— И что ты с ним делать будешь, герой? Спалишь к чертям собачьим, только продукт переведёшь.

— Это уже мои проблемы, — я обошёл прилавок сбоку, чтобы лучше рассмотреть мясо. — Сделайте срез вот здесь. И потоньше.

Мясник удивлённо вскинул брови, но нож взял. Он явно не ожидал такой наглости. Он смотрел на меня как на полного идиота, когда я заставил его сделать ещё несколько срезов с разных сторон, чтобы убедиться в свежести и мраморности. Но в итоге я нашёл то, что искал.

— Вот этот кусок я беру.

В этот момент за широкой спиной мясника мелькнуло симпатичное личико. Девушка с любопытством разглядывала меня, но громила, приметив это, тут же рявкнул:

— Дарья, марш работать! Нечего тут глазами стрелять!

Девушка ойкнула и скрылась в глубине лавки. А мясник снова повернулся ко мне, но взгляд его неуловимо изменился. В нём пропало пренебрежение, а на его месте появилось что-то похожее на уважение.

— А ты изменился, Игорь, — хмыкнул он, заворачивая мясо в плотную бумагу. — Уже не тот сопляк, что за сестрину юбку прятался. Радует.

— Жизнь заставила, — уклончиво ответил я.

— Ну, смотри, — он протянул мне свёрток. — Если у тебя и правда что-то путное получится и ты это не спалишь, лично приду пробовать. Если понравится, то тогда другой разговор с тобой будет.

Вызов принят.

— Отлично. Тогда жду вас с дочерью сегодня вечером на скромный ужин. Буду рад, если оцените. Думаю такого ужина вы не пробовали никогда в своей жизн!

Мясник на секунду опешил от такой наглости, а потом громко, на весь ряд, расхохотался. Он с силой хлопнул меня по плечу, отчего я едва устоял на ногах, и, подмигнув, швырнул на прилавок ещё один свёрток, поменьше.

— А это в качестве бонуса, — он снова хмыкнул, явно пытаясь меня смутить. — Печёнка. Посмотрим, что ты с ней придумаешь. Придем сегодня в семь вечера. С женой и дочкой.

Я, ничуть не смутившись, с благодарностью принял подарок.

— Спасибо! Из этого получится великолепный печёночный паштет «Нежданный дар». Вам понравится.

Улыбка мясника стала ещё шире, отчего проходящие мимо покупатели начали удивлённо оборачиваться. Кажется, видеть сурового громилу в таком благодушном настроении было для них в новинку.