Повелитель дронов – 3 - Сапфир Олег - Страница 1

Юрий Винокуров, Олег Сапфир

Повелитель дронов – 3

Глава 1

Где-то на окраине Многомерной Вселенной

Механический Пастырь ошибся.

Эта простая холодная мысль, лишённая эмоций, пронзила его вычислительные ядра. Он, чьё существование было построено на безупречных расчётах и абсолютной уверенности, допустил ошибку. Надежда, этот иррациональный, присущий органике баг в системе, оказалась ловушкой.

Шанса не было. Была лишь новая, непонятная ему тактика врага.

Пастырь бросал свои железные легионы в бой снова и снова, уверенный, что замеченная им слабость врага – это трещина в обороне, которую нужно лишь расширить.

Сталь билась о сталь в безмолвии космоса, где не было места ни крикам, ни стонам – только вспышки взрывов и сухой треск разрываемых корпусов.

Его механические колоссы – несокрушимые Титаны – огромные, как малые луны, космические корабли – схлёстывались с жужжащим Роем вражеских дронов-убийц. И неумолимое продвижение его войск раз за разом останавливали юркие, почти незаметные атомные торпедоносцы.

Эти мелкие незаметные машины смерти разваливали все его грандиозные планы, находя уязвимые места в броне, превращая мощь его флота в бесполезную груду металла.

На поверхностях планет разворачивалось не менее жестокое побоище. Его безупречная механическая пехота, марширующая идеальными, выверенными до миллиметра шеренгами, превращалась в искорёженный металл под натиском безликих дронов-камикадзе. Эти безумные твари, лишённые инстинкта самосохранения, просто бросались в гущу его войск, взрываясь и унося с собой десятки его безупречных воинов.

Механический Пастырь снова и снова терпел поражение. Его легионы отбрасывали назад, планы рушились, а ресурсы, которые он считал бесконечными, таяли с пугающей скоростью.

То, что он сперва принял за слабость врага, оказалось лишь новым безжалостно эффективным алгоритмом. Проанализировав сотни бесконечных массивов боевых данных, Механический Пастырь наконец идентифицировал его. Враг не отступал и не был слаб. Рой дронов перешёл в режим, который его собственные аналитические системы классифицировали как «Протокол „Удержание“».

Враг занял глухую оборону, экономя силы и энергию, и не давал себя обойти. Он превратился в несокрушимую стену из стали и огня, о которую разбивались все атаки Пастыря.

Он понял – ему не пробиться. Не так. Не сейчас.

Отчаяние – ещё один органический рудимент, но Пастырь ощутил нечто похожее. В порыве ярости он сам повёл свои лучшие армии в бой, надеясь личным присутствием переломить ход битвы. И потерпел унизительное, сокрушительное поражение. Его флагман был повреждён, авангард – практически уничтожен. Отступая под шквальным огнём, он вдруг почувствовал это…

Странное и нелогичное ощущение пустоты. Там, где раньше ощущалось всепроникающее присутствие вражеского разума – холодного и чуждого, но несомненно живого, – теперь была лишь пустота.

Вернувшись в свой командный центр, Механический Пастырь погрузился в анализ. Триллионы массивов данных, отчёты сенсоров, записи с камер уничтоженных машин… Он прогонял симуляцию боя снова и снова, пока не нашёл аномалию. Ту самую переменную, которой не хватало для полного уравнения.

Да, Рой по-прежнему сражался, но его действия стали другими. Более предсказуемыми. Лишёнными той дьявольской изобретательности, которая отличала его раньше.

А всё потому, что у врага исчез его гениальный живой предводитель. Феликса там не было.

И в этот миг для Пастыря всё встало на свои места. Его первоначальная догадка оказалась верна, но он сделал из неё неправильный вывод. Рой действительно был лишён своего господина. Он был автономен. Но он не ослаб, а просто перешёл в другой режим, действовал по заложенным в него директивам.

А раз весь Рой здесь, на этом фронте… значит, у Феликса сейчас Роя нет. Он где-то там, в глубинах Многомерной Вселенной. Одинокий и уязвимый.

Вот он – настоящий шанс. Не прорвать оборону здесь, а нанести удар в самое сердце. Найти и уничтожить Феликса, пока он слаб, пока отрезан от своей несокрушимой армии. А без своего создателя Рой будет обречен…

Механический Пастырь помнил их единственную личную встречу. Тот разговор, который определил ход этой войны. И он запомнил его. Не только слова. Он запомнил его сигнатуру – уникальный энергетический отпечаток, который невозможно подделать или скрыть.

Он начал ритуал – акт технологии. Вся мощь его планеты-крепости была направлена на одну-единственную цель. Целые процессорные блоки, размером с города, сгорали, перенаправляя энергию в главный передатчик. Жертвуя частью своих вычислительных мощностей, он соткал гигантский поисковый луч, способный пронзить пространство и время. Он искал ту самую, единственную сигнатуру.

И нашёл.

Феликс сбежал. Укрылся на далёкой, заштатной планете в каком-то захолустье Многомерной.

На остатках энергии, пока поисковый луч ещё не угас, Механический Пастырь сделал последний ход. Он разорвал ткань реальности, создав прямой нестабильный телепорт – червоточину, ведущую точно к цели. И отправил туда одного из своих лучших бойцов.

Железного убийцу, затянутого в выращенную в лаборатории человеческую кожу, неотличимую от настоящей.

Антропоморфный робот нового поколения, серия 800 – сокращённо А-РН800. В его родной Вселенной, модели этой серии использовались для ликвидации лагерей повстанцев. Те, кому не посчастливилось с ним встретиться, но посчастливилось выжить, чтобы рассказать об этом, дали ему простое и страшное прозвище.

Они называли его «Арни».

Я стоял у подножия башни, задрав голову, и с удовольствием разглядывал её кривой силуэт, вонзающийся в ясное небо. Солнце припекало, воздух был чистым, и настроение у меня было превосходное.

– Повелитель, – раздался рядом голос Сириуса, – я провёл окончательные расчёты. У нас по-прежнему нет дронов-рабочих, чтобы выровнять эту конструкцию. А местные технологии, согласно моим расчётам, чрезвычайно сомнительны, дороги и потребуют не менее трёх лет для реализации проекта. И это при условии идеального финансирования.

– Ага, – кивнул я, не отрывая взгляда от накренившейся громадины.

– Следовательно, мы не сможем быстро и качественно это исправить.

– Ага, – снова кивнул я, и моя улыбка стала шире.

– Простите, Повелитель… – Сириус явно сбился, его аналитические модули пытались найти логику в моём поведении. – А чему именно вы улыбаетесь?

– Как чему? – я наконец опустил голову и посмотрел на него. – Погода классная, солнышко светит, птички поют. Разве этого мало для хорошего настроения?

– Но башня…

– А что с ней?

– ОНА КРИВАЯ! – не выдержал Сириус. В его синтезированном голосе прозвучали нотки отчаяния, как у перфекциониста, увидевшего криво повешенную картину.

Я расхохотался.

– Спасибо, я вижу. Дело в том, мой механический друг, что мы пока не будем её выпрямлять. Более того! Это сейчас абсолютно не нужно.

– Но это же нарушает все мыслимые строительные нормы! Это неэффективно с точки зрения статической и динамической устойчивости! Да это просто… эстетически неправильно! Если сюда прилетят Архитекторы, они умрут от смеха, увидев это! Её нужно немедленно выровнять, укрепить и покрасить в правильный умиротворяющий цвет…

– Я же не ошибаюсь, – прервал я его праведный гнев, – в своём нынешнем состоянии эта башня может стоять вечно?

– Ну да, – после короткой паузы, видимо, для перепроверки расчётов, подтвердил Сириус. – Конструкция прочная. Опасность обрушения возникнет только в том случае, если начинать возводить внутренние перегородки, навешивать внешнюю обшивку, монтировать крышу, прокладывать коммуникации, устанавливать лестничные пролёты и, разумеется, лифты…

– Вот именно, если увеличивать массу конструкции, – снова перебил я его. – Но зачем нам всё это? Лифты, лестницы…