"Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Керлис Пальмира - Страница 64

Комната Артема оказалась огромной, доверху забитой игрушками и всевозможной техникой, предназначение которой осталось для меня загадкой. Как он выдержал в моей скромной квартирке четыре дня? Спасибо Владу, что играл с ним и развлекал. Он молодец.

Артем кинулся показывать мне комиксы собственного авторства. Комментировал нарисованные картинки, разыгрывал сцены эпичных битв и едва не расшиб лоб. Время пролетело незаметно. Спохватилась я к полуночи, сообразив, что Артему пора ложиться спать.

– Когда ты в следующий раз придешь? – печально спросил он.

– Мы видимся каждый день, – напомнила я.

Артем исправно названивал мне на мобильный с воплем: «Пойдем куда-нибудь».

– Ну, не по-настоящему же.

– О… – в смятении выдавила я.

Поначалу возвращаться домой из Потока никому не хочется. Люди готовы сутками в нем сидеть, отвлекаясь лишь на еду и сон. Еще бы, там они могут все, а здесь жизнь редко складывается удачно. Путешествуют и о реальном мире вспоминают поздно. Некоторые совсем не вспоминают. Нарываются на ловушку, и играм приходит конец. Артем получил дар недавно, и вряд ли Поток ему наскучил, а он уже считает его «ненастоящим». Поразительно! Я обняла его на прощание, ощутив нечто вроде… гордости?

Испугавшись нахлынувших чувств, я поспешила на выход. В коридоре меня перехватил Михаил с настойчивой просьбой уделить ему время. Поводов для отказа я не придумала, пришлось проследовать за ним на второй этаж, в тот самый кабинет, где мы впервые встретились с Артемом. Обстановка ничуть не изменилась, даже записная книжка была раскрыта на той же странице. Кого я не ожидала увидеть, так это жену Зорьева. Нина сидела в кресле у камина и изучала свой маникюр, боясь встретиться со мной взглядом. Состояние ее было плачевным, я бы сказала, близким к обмороку. Причина была не во мне, хотя мое присутствие ее нервировало.

– Мы забыли поблагодарить вас. – Михаил плотно закрыл за собой дверь. Надеется что-то скрыть от Артема, наивный…

– Вы же компенсировали причиненные неудобства.

– Ерунда, – отмахнулся он.

Вспомнив о сумме «ерунды», я не удержалась и хмыкнула. Еще обналичивать стеснялась!

– Вы с ним сделали что-то волшебное, – продолжил Зорьев. – После того как Кира привезла Артема, ребенка словно подменили. Слушается, не сбегает, не хамит, а к его фокусам мы еще привыкаем.

– Каким фокусам? – уточнила я.

Михаил замялся.

– Странности, зависания, невероятные истории. Сейчас они выглядят детской фантазией, но потом его примут за психа…

– Артем умеет хранить секреты.

Он так никому и не проболтался о нашем совместном приключении. Я тешила себя надеждой, что ни у кого не возникло подозрений. Артем будет в безопасности, только когда разберется в своих способностях. Или когда я в них разберусь.

– Валерия, – неуверенно начал Михаил. – Как вы смотрите на то, чтобы заняться его… м-м-м… воспитанием?

– Как заняться?

– Например, вы могли бы переехать к нам… присматривать за ним.

– Вы в своем уме? – Я всмотрелась в Зорьева. Нет, он говорил абсолютно серьезно.

– Вы живете одна, нигде не работаете, вот я и подумал…

– Подумали, раз я веду такую никчемную жизнь, то с радостью побегу к вам в няньки наниматься?

– Что вы… – смутился Михаил. Похоже, рассчитывал на другую реакцию. – Я так не думаю.

Это было правдой – он относился ко мне хорошо, даже с некоторым уважением. Впрочем, неважно.

– Нет, – решительно отмела я его предложение. – Всего наилучшего.

Я направилась прочь из кабинета, но взволнованный оклик Зорьева меня остановил.

– Поймите, мы не знаем, что делать!

– Просто будьте его семьей, – искренне посоветовала я. – Любите его, заботьтесь о нем. И не притворяйтесь, он все чувствует.

– Вдруг Артем снова удерет? Как за ним вообще присматривать? Глядишь на него в упор – бум – и его уже нет! Помните, что он сделал с нами? Моя жена до сих пор в шоке!

Нина отвела взгляд от маникюра, обхватила себя руками и уставилась в пол. Я застыла на пороге, разрываясь между желанием сказать что-нибудь обнадеживающее и хлопнуть дверью.

– Очевидно, деньги вас не привлекают, – заключил Зорьев. – У меня есть много других возможностей, которые могут оказаться весьма полезными.

– Нет, – повторила я. – К вам я не перееду. Но…

…секундные колебания, искорка сомнения, последняя попытка рассудить здраво. Напрасная.

– Ладно, сходим, – сдаюсь я. – Туда и обратно.

– Ура! – ликует Соня, щелкая пальцами в воздухе.

Отказ вертится на языке, но никак не оформится в слова. Еще не поздно сказать «нет». Почему я молчу?

– Втроем мы справимся, – мурчит она. – Мы лучше всех, забыла?

– Не забыла.

Соня улыбается, как сытая кошка. Знает, что победила…

– Но? – переспросил Михаил, устав ждать, пока я закончу фразу.

– Пусть Артем поживет у меня, – неожиданно для самой себя ответила я.

– Что?! – Нина вскочила с места. – Об этом не может быть и речи!

– Милая, – остудил ее муж, – давай обсудим.

– Я никому не отдам моего мальчика, – упрямо выговорила она, глядя на меня с вызовом. Словно это изначально была моя идея.

– Кто его забирает? – рассердилась я. – Временно за ним присмотрю, вот и все.

Михаил с готовностью закивал.

– Ты только и думаешь о том, как от него избавиться, – бросила Нина ему в лицо.

Зорьев нахмурился:

– Я пытаюсь предотвратить трагедию.

– Не будет никакой трагедии!

– Вообще-то будет, – вмешалась я.

Нина моего участия не оценила. Прищурилась и наградила убийственным взглядом. Счастье, что взгляды не смертельны, иначе меня бы уже упаковывали в мешок.

Мне что, больше всех надо? Признаюсь самой себе – да, надо. Даже если надо не мне. Вдруг сейчас тот самый момент, когда еще можно помешать свершиться чему-то ужасному? А я снова промолчу?

– Оставьте нас вдвоем, – попросила я Михаила.

На мгновение он замешкался. Затем кивнул и скрылся в дверях, до которых мне добраться так и не удалось.

– Нина… – мягко сказала я, но осеклась. Дружеской беседы у нас не получился. Зачем зря тратить силы?

– Что вы о себе возомнили? – прошипела та, отбросив приличия.

Она права. Кому нужны прелюдии, ободряющие слова, корректные обращения? К черту вежливость и обдуманные фразы. Скажу как есть. Как бы страшно оно ни прозвучало.

– Все хуже, чем вам кажется.

– Без вас обойдусь! – сверкнула яростью Нина.

– В прошлый раз не обошлись.

– Мы были к этому не готовы.

– Полагаете, готовы к остальному?

– У вас нет шансов меня запугать, ясно? Я говорила с Артемом, он больше нас не тронет.

– Специально не тронет, – согласилась я. – А если перенервничает…

– Что вы имеете в виду?

– Моя подруга однажды поссорилась с родителями. Из-за чепухи полнейшей. Мать сказала ей что-то обидное, отец добавил. Ну, она разозлилась и нечаянно перекинула их в то же чудное место, где побывали вы с мужем. Все бы ничего, но в это время ее отец вел машину. На хорошей такой скорости.

– И что с того? – тихо спросила Нина.

– Ей пришлось жить с этим дальше. Одной.

– Вы сочиняете на ходу! – Она воинственно скрестила руки на груди. – Не верю ни единому слову!

– Ваше право.

– Я знаю, знаю, чего вы добиваетесь! Убеждаете, что мой сын для меня опасен.

– Вы для него тоже.

– Последнюю совесть потеряли? – Нина едва не задохнулась от злости. – Что мать сделает своему ребенку?!

– Как вам сказать… – протянула я, стараясь отсрочить миг, когда произнесу это вслух. – Моя вот пыталась меня убить.

Нина вздрогнула и отступила на шаг. Я продолжила:

– Психика – интересная штука. Человеческая воля сильна, очень, поэтому если ломается, случается всякое. Я получила дар рано – в четырнадцать. Отца я не знала, а мама… не готова была принять меня такой. Я хотела показать, какой неизведанный мир ее окружает. Настаивала, давила на нее, лезла без спроса в мысли и чувства. Я не заметила, как она начала меня бояться, перестала доверять. Из-за этого любое мое воздействие доставляло ей боль. Я не понимала. Думала, дарю ей нечто прекрасное, но за полгода просто свела ее с ума. Мама сломалась. Как-то раз она резала салат, я подошла спросить, надо ли помочь. В общем, выжила я только благодаря тому, что лезвие застряло между ребер. И бабушка заскочила нас проведать на час раньше, чем договаривались. Маму не спасли, она покончила с собой. Вскрыла вены там же, на кухне. Может, совсем помешалась, а может, поняла, что сделала.