Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий - Страница 62

— Придумал бы ты, — сделал он лицо типа «я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся»… — Думаю, за такие материалы, если бы они существовали, сумма была о-го-го, а не вшивый лям. Улавливаешь?

— Конечно. Круглый и сам об этом говорил. Типа так безопасней для него.

— Желающих купить по дешёвке такую бомбу нашлось бы не мало.

— А вы бы купили? — спросил я.

— Нет, я же не самоубийца. Я бы в это точно не полез. Хотя Никитку бы засадил на пожизненное с большой радостью. И без права искупить кровью, понимаешь?

— А почему, можно спросить?

— Спросить можно, но ответа не будет. Не обо мне речь. Я вот думаю, что у Круглого ничего нет. Так, херня какая-нибудь, которая или всем известна, или такая, что никуда не приспособишь. Не пришей козе баян, короче. И ещё я вот сейчас подумал, что этого твоего Круглого сам Никитос и контролирует. Въезжаешь?

— Ну, да, — кивнул я. — Въезжаю.

У меня уже тоже такая мысль возникла. Практически, убеждение даже.

— А что, тема вообще рабочая, — покрутил головой Краб. — Появляется такой Серёжа Краснов, который имеет зуб на Никитоса. Ему сообщают, есть Круглый, а у него компромат на Щеглова. Улавливаешь мысль?

— Улавливаю, Икар Артурович.

— Ну и приходит твой Серёжа к Круглому, а тот и говорит, я, мол, так Никитоса ненавижу, что досье на него собрал. Давай лям и оно твоё. Серёжа Краснов уходит думать, где лям взять, а Круглый звонит Никитосу и даёт ориентировку. Так и так, Краснов Серёжа что-то затевает, хочет бяку делать. И Никитос тут же принимает меры. Гасит этого Серёжу. Красиво?

— Ага, — кивнул я. — Красиво, если так. Я, кстати, в общих чертах уже придумал, где лям взять.

— Лучше на девок потратить, чем на Круглого, — наставительно произнёс Икар и добавил мечтательно. — Девушки прекрасные существа. Пользуйся молодостью, пока молодой. И приёмами ММА. Шутка. Но, короче, ты понял, да? Понял, почему Никитос тобой заинтересовался? Но теперь вопрос? А зачем это тебе? Круглый у тебя не спрашивал, кстати?

— Не спрашивал, но мы сами сказали.

— В смысле?

— Да, я с товарищем был. И товарищ ляпнул, что я племянник Бешеного.

— Чего⁈

Икар даже рот открыл от изумления.

— Ну, пипец, Краснов. Это кто догадался-то? Теперь понятно, почему у Никитоса подгорело. У него не просто подгорело, у него… у него… у него там вообще внутренних органов не осталось из-за взрывов. Про него же слухи ходили, что он причастен к смерти Бешеного. Ну, ребята, вы пипец! А ты что, действительно?

— Нет. Никаких родственных связей нет.

— А как ты вообще узнал про Бешеного? Его уж тридцать лет, как в живых нет.

— Да… — пожал я плечами. — Слухами земля полнится. Я женщину одну знаю, которая была знакома с Никитосом и Бешеным в те годы ещё.

— И что, она может показания дать?

Ага, давала уже, хватит с неё. Она своё пережила.

— Нет, какие там показания.

— Интересно, интересно… Кто такая?

— Познакомлю потом, — кивнул я. — У меня вот ещё одна не очень хорошая новость.

— Какая? — насторожился Икар.

— Вчера, пока я сидел в этом ангаре, мне на телефон поставили жучка, шпионскую программу и слушали все мои разговоры. Кто я, с кем я и о чём я. Может, и вообще всё что я говорил, когда находился рядом с мобилой.

— То есть…

— То есть и наши с вами разговоры, да. И это может быть причиной того, что генерал ваш, как его? Суржиков, так быстро получил информацию, кто пробивал Усы.

— А ты удалил эту программу?

— Да вроде. В школе там один деятель сказал, что удалил. Сейчас-то телефон в рюкзаке, вон у дальней стены. Даже если и не удалил, всё равно не слышно, что мы говорим.

Я думал не рассказать ли Икару и про Розу, а также про Петровский диктофон, который вчера записал наш разговор с Усами. Но решил, что надо сначала понаблюдать за ним. Хрен его знает, кому верить, кому не верить…

— Здравствуйте!

Мы обернулись. В зал начали заходить борцы.

— Здравствуйте. Краснов, давай бегом переодевайся! Тренировка через пять минут!

После тренировки я двинул к Кукуше. У меня прямо маршрут уже сформировался, практически традиционный. Спортцентр, баня, дом. Сейчас вот ещё Альфу в него интегрируем.

— А, племяш, — кивнул Кукуша, — присядь там, я сейчас.

Выглядел он озабоченно и перекладывал бумажки в толстой папке.

— Люба, нету здесь! Ищи, где-то у тебя!

— Я уже всё проверила, — сварливо крикнула люба из подсобки.

— Проверила? Ещё раз проверь! Пятьсот штук штрафа ты платить будешь?

— Ага, щас прям, разбежалась! Я таких денег не заработала ещё!

— Вот и ищи тогда! — рявкнул Кукуша и подошёл к моему столику. — Держи. Квас.

Он поставил передо мной гранёный стакан с янтарной пенной жидкостью.

— Что за кипиш, дядя Слава? — спросил я, хотя уже начал догадываться.

— Да блин! — покрутил он головой, усаживаясь напротив меня.

Кукуша взял со столика салфетку и промокнул лоб и шею.

— Налоговая, как с цепи сорвалась. Налетели, как коршуны. Никогда такого не было, а тут на тебе.

— Выкрутишься? — прищурился я.

— Да я ж ничё не делал, не жулил, не уклонялся. Нет, говорят, вы вот этому заплатили, а где товар?

— Так он нас кинул! Вот мы разбирались же.

— Нет, вы, говорят, выводили средства, чтобы налоги не платить. Чё там выводить-то? Три рубля? Я чё тут, нефть качаю? У меня доход с гулькин нос! Суки, выжимают честных предпринимателей!

— А уже бывало такое?

— Нет, никогда. Всё чётко всегда было.

— А я думаю, это привет от Никитоса.

— Чего-чего? — удивился Кукуша. — Ты уж так-то не перегибай. Где он, и где баня городская.

— Мне кажется, Круглый сливает всех, кто им интересуется прямо Никитосу. Я сейчас с Икаром об этом говорил. Он так же думает. А ещё… вот. И вот.

Я показал ему ключ, рассказал о происшествиях, которые ему ещё не были известны и дал послушать разговорчики, записанные брелоком-диктофоном.

— А как она там, ты не звонил? — спросил он про Розу.

— Звонил, конечно. В реанимации ещё. Состояние тяжёлое, сделали шунтирование. Проводят интенсивную терапию.

— На дно надо залечь, — нахмурился Кукуша. — Типа детские шалости были. Не знаю… Чтобы щенка его прижать. Может, и из школы уйти? Нахер тебе эта школа? Других что ли нет? Тебе какая разница, где два года досиживать? Затаиться надо. Видишь, как оно перевернулось всё? Сука Круглый! Почему его ещё не закопал никто?

— Так потому, наверное, что с Никитосом бодаться не решаются.

— Наверно…

— Короче, дядя Слава, у меня есть ключ. К какой двери он подходит? Думаю, сейчас у Розы дома уже шмонают.

— Сто процентов.

— Быстро они сообразили, кто она такая. Моментально, можно сказать. Возможно, все эти годы Никитос держал её в уме. Но сейчас, ты прав, лучше не дёргаться. Притухнуть немного. Попробовать с Мэтом, например, замирить… И подумать. Где Калякин мог своё добро заныкать…

Кукуша задумался.

— Дядя Слава, — хлопнул я его по плечу. — Ты не паникуй пока. Собери как можно больше бумаг, но сразу не отдавай, тяни до самого последнего дня, понимаешь? Тебе же спешить некуда?

— Да злить не охота, — помотал он головой.

— Не торопись, тяни время. Глядишь, придумаем, как тебя из долговой ямы выдернуть.

— Ага…

— Слушай, у меня ещё вопросик есть. Михеич твой не проявлялся?

— Матвеич. Нет, не проявлялся пока.

— Да, Матвеич. Можешь его дёрнуть? Мне тут нужно на одного человечка надавить. Он сможет его пресануть малость?

— Смочь-то он сможет. Смогёт. Да только потом от него не отделаешься. Присосётся, как пиявка. Будет требовать больше, чем дал.

— А это не беда. Я знаю, как мы с ним расплатимся.

— И как?

— К делу его подключим. Потом расскажу. Так что, поговоришь с ним? Только надо бы поскорее.

— Ладно, — кивнул Кукуша. — Сегодня постараюсь. Только ты мне расклад дай, что к чему и почему.