Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий - Страница 55

Утром за мной зашла Настя.

— Слышал ночью в подъезде шум какой-то? — спросила она, глядя как я доедал яичницу.

— Не смотри с укором. Съешь одно яйцо, белок. Тебе на пользу пойдёт.

— Как ты можешь утром столько жрать?

— Сколько столько? — засмеялся я. — Два яйца? А ты что употребляешь на завтрак?

— Йогурт, — пожала она плечами.

— Йогурт? Так у тебя через полчаса начнётся.

— Что начнётся?

— Кишка кишке бьёт по башке, вот что.

Она засмеялась. А у меня зазвонил телефон. Я Кукуше посылал сообщение, чтобы он позвонил, когда проснётся.

— Привет, дядя Слава, — сказал я, глянув на Настю, всегда болтающуюся рядом, когда не надо.

— Случилось что? — встревоженно спросил он.

— Нет, ничего такого. Хотел поинтересоваться персоной одной. Сможешь выяснить кто и что?

— Ну, интересуйся, а там посмотрим. Что за кент, откуда взялся?

— Соломка. Лёня Соломка. В девяностых вроде торговал тем, что стало его погремушкой.

— Наркотой барыжил? — уточнил Кукуша.

— Вроде как.

— Ладно, племяш, спрошу. Но это чё, срочно? У меня же не ментовская база. Может затянуться. Пока позвоню, встречусь там с кентами…

— Не горит. Но по возможности не затягивай, пожалуйста.

Глотова во все глаза на меня смотрела.

— Это ты с кем говорил? — спросила она, когда я закончил.

— С дядей, — нахмурился я. — Из Новосибирска.

— Да? — хитро прищурилась она. — И о чём?

— Ты же слышала. Переезжаем мы с мамой. Там сестра у неё. А это её муж… Вот, просил узнать информацию про риэлтора. Мама нашла варик нормальный.

Я уже постепенно привыкал к новому языку.

— Какой Новосибирск⁈ Ты чего, Красивый! Нет! Я тебя не отпускаю!!! А я как же? Ты с ума сошёл⁈

— Ну, а что я могу сделать, — усмехнулся я. — Поехали со мной. Только от тебя толку мало.

— Что⁈ — возмутилась она.

— Не готовишь, не стираешь, уборку не делаешь.

— А-ха-ха, как смешно. Вы что, правда переезжаете?

— Окончательно ещё не решено, но мама хочет.

— А ты? — пристально уставилась на меня Глотова.

— А я думаю пока, не решил ещё. Боюсь, зачахнешь ты здесь без меня.

Она поджала губы и ничего не ответив, пошла обуваться. Но долго дуться у неё не получалось.

— А где пистолет? — спросила она когда мы шагали к школе.

— Что за пистолет? — удивился я.

— Ну, тот, из которого ты в преступников стрелял.

— Настя. Этот инцидент уже давно пора было забыть. И пистолет тоже. Это был случай массового гипноза. Я всех загипнотизировал, и тебя тоже.

— Покажешь мне?

Она забежала вперёд и встала передо мной.

— Ой, деточка, ты даже не знаешь, что просишь, — усмехнулся я.

— Я прошу показать пистолет. А давай поедем за город и постреляем, а?

— А давай пострелять в тир сходим. Там и пистолет арендуем. А то видение, о котором ты упомянула, оказалось игрой воображения, договорились? И вообще, это был травмат, и я его выбросил.

— В тир договорились, — кивнула она и тут же скисла. — О, твоя идёт.

— Кто моя? — нахмурился я и обернулся.

— Милфа твоя… — прошептала Глотова. — Здравствуйте, Елена Владимировна.

— Здравствуйте… дети… Вы почему в школу не заходите? Урок уже через пять минут начнётся.

— А мы это… — криво улыбнулась Настя. — Не решили ещё, думаем. Красивый меня уговаривает домой пойти, пока квартира свободна.

— Настя, — покачала головой Альфа и укоризненно глянула на меня. — Что за шутки? Тебе не идёт. Бегите в школу.

Не задерживаясь, она прошла к крылечку и поднялась по ступеням.

— Видал? — спросила моя подружка.

— Чего?

— Сколько косметики? Всю ночь наверное слёзы лила. Круги так и не смогла замазать.

— С чего бы ей слёзы лить?

— Да уж не по тебе, не надейся, — скривилась Настя.

— А точнее?

— Так у неё жених абьюзер. Это все знают. Змей Горыныч. Так что если хочешь добыть милфу, отруби головы её змею. Все головы, ты меня понимаешь?

— А что такое абьюзер? — спросил я. — Ты уже второй раз слово это произносишь. Меня так называла, а теперь вот и Витю.

— О, ты откуда знаешь, что он Витя?

— Что за манера вопросом на вопрос?

— Абьюзер — это… короче… ну, как тебе объяснить… Тиран домашний, вот. Понял? Не обязательно домашний вообще-то. В сексе тоже может быть. Знаешь песню Свит дримс? Послушай, в общем. Ну чё идёшь в школу?

— Пойдём, — кивнул я, заметив Назаровскую тачку.

Большая чёрная машина остановилась у обочины. Некрасивая, но брутальная. Он на ней приезжал к нам во двор. Но сейчас он вышел с заднего сиденья. В школу его привозил водитель.

Водитель тоже вышел и хотел провожать своего вип-пассажира до входа но тот рыкнул и водила остался стоять у тачки.

— Здорово, — ухмыльнулся Назар, останавливаясь перед нами. — Задрот и жертва харрасмента. Охренеть парочка.

Он заржал.

— Не дёргайся, — подмигнул он мне. — Видал моего водилу? Он, между прочим, двадцать лет в Моссаде отпахал. Одним мизинцем может отряд вооружённых мудаков раскидать. Так что бойтесь.

— Двигай поршнями, придурок, — подбоченилась Глотова. — Проезжай мимо.

— Ох, доиграешься ты, — заржал он. — Ты знаешь, что вся эта школа мне принадлежит? Вместе с учениками и ученицами. И я любую могу…

— Так, ты хотел что-то? — прервал его я. — Говори по делу, не заплывай за буйки, из-за которых можешь не вернуться.

— Бля, ты прямо притчу сейчас выродил, — снова хохотнул он. — Давай, Глотова, беги на урок. Я с бойфрендом твоим поболтаю.

— Иди, — кивнул я. — Нам поговорить надо.

Она опасливо глянула на меня и пошла. Но в школу не зашла, остановилась на крыльце.

— Ты чё, треплешь, что дал мне люлей? — прищурился Назар.

— С чего бы? — пожал я плечами. — Во-первых, не припоминаю, чтобы такое произошло когда-нибудь. А, во-вторых, даже если я и навалял бы тебе люлей, то точно не стал бы об этом трепать.

— Валялка ещё не отросла, — скривился он. — Люлятель, блин. Да ладно, не парься, знаю что не ты. Даже знаю, кто эту херню разносит. Да мне похеру, что овцы блеют. Нам до черни дела нет.

— Ну, а до чего есть дело? — хмыкнул я. — Чего от меня-то хочешь, барчук?

— Да, смотрю, ты с Князем трёшься.

Я промолчал. Два раза, что я разговаривал с Князем в школе, вряд ли можно было назвать словом «трёшься».

К школе подъехала ещё машина. Белая, космическая. Из неё выскочила Алиса и направилась к крыльцу. Заметив нас, она подошла.

— Слушай ты, Краснов! — зло воскликнула она и ткнула пальцем мне в грудь.

А грудь у меня в этом месте ещё болела. Поэтому я аккуратно и, можно сказать, ласково, отвёл её руку, чем вызвал ещё больший гнев.

— Алис, ты чего такая возбуждённая? — улыбнулся я.

— Я тебя вообще… — она замолчала подыскивая словечко. — Загрызу, ты понял меня?

— Любов, любов, любов, — сокрушённо помотал я головой, а она дёрнулась и, задрав подбородок, зашагала к школе.

От бедра. Как манекенщица на подиуме.

— Ты прям звезда школы, — ухмыльнулся Назар. — Самый популярный чел. Ладно, короче. Вопрос такой. Я с цыганом не общаюсь, знаешь, да?

— А почему?

— Да блин, Крас, ну ты ж понимаешь, ещё с цыганами я не тёрся.

— Расист что ли? Это плохо.

— Плохо, знаю. Поделать только ничего не могу. Короче. У меня вечеринка будет. Мне нужно чего-нибудь хорошего, врубаешься? Я знаю, у него вроде нормас дерьмо. Можешь выручить? Типа, как посредник. Можешь даже накинуть себе что-нибудь. Но без перегибов, конечно. Что скажешь? Если хочешь, можешь и сам прийти. Даже с этой вон дурочкой своей. Не бойся, ничего ей не будет. Да мы бы и тогда не обидели. Бабла бы дали столько, что она ещё и сама бегала потом.

Я стоял и смотрел на этого борова, чувствующего себя настоящим пупом земли с отцовскими бабками. Смотрел и думал, что не этого, наверное, хотели те, кто крушил Союз, ради свободы и справедливости.