Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий - Страница 12

Я продолжать спор не стал. Просто кивнул и всё. Вскоре Юля засобиралась.

— Я пойду провожу, — кивнул я.

— Ну, иди, — согласилась мама. — Не поздно только. Не задерживайся.

Мы вышли из подъезда.

— Чего тебе? — нахмурилась Салихова.

— Юля…

Она посмотрела, будто рублём одарила.

— Андреевна, — добавил я. — Не из-за вас его убили.

— Тебе-то откуда знать, юный медиум?

— Ну, скорее всего, вас просто как предлог использовали. Или заманили там, знаете…

— Сериалов насмотрелся что ли? «Бригаду» или «Слово пацана»?

— Да нет, я правда так думаю.

— Ну ладно, спасибо за моральную поддержку. А резюмируя нашу сегодняшнюю дискуссию, скажу, не будь дураком и учись как следует.

— Ладно, — кивнул я. — Можете мне адрес Шалаева дать?

— Зачем ещё? — нахмурилась она.

— Ну, неформальное общение хочу наладить.

— Не смеши, я же знаю, что у тебя с ним сегодня конфликт произошёл. Зачем тебе его адрес?

— Извиниться хочу, — хмыкнул я.

— За то, чего не совершал?

— Ну Юля! Тётя… Как кстати там Марина ваша поживает?

— Нормально поживает, — недовольно ответила она. — Разводится со своим козлом.

— Прям совсем козёл? — поинтересовался я.

— А я ведь её сразу предупреждала, да вы разве слушаете кого-то кроме себя? Самые умные, на кривой кобыле к вам не подъедешь, да?

— Ну почему…

— Вот и я не знаю, почему. Слушай, Сергей, не гробь свою жизнь, правда. Шалаев живёт на Зелёной поляне.

— Это где такая?

— Как где? Ты чего, шутишь что ли? Там где, дядька твой живёт, в коттеджном посёлке.

— А-а-а… — протянул я. — Ну да… Точно…

— Ты в это время только на такси можешь уехать за дорого. И имей в виду, там частная охрана, полиция и всё такое. Это я на всякий случай тебя предупреждаю, чтоб ты даже в мыслях в том направлении ничего не допускал. Ясно?

— Прям полиция?

— Так! Не морочь мне голову. Всё, иди домой. До свидания.

Попрощавшись с ней, я побродил по знакомым улицам, фиксируя изменения, а остаток вечера провёл с телефоном и обнаруженным в столе ноутбуком. Разбирался и разобрался. На самом деле, когда включился в процесс, всё пошло само собой и навыки Серёжи Краснова «из архива» распаковывались и вставали на место почти в автоматическом режиме.

Спал я крепко и снов не видел, а утром ко мне завалилась Глотова.

— Я в школу с тобой пойду, — сказала она не терпящим возражения тоном. — Я под твоей защитой теперь.

Я усмехнулся, одета она сегодня была на удивление скромно. Возражать не стал, тем более, лучше было зайти в школу с кем-нибудь, а не в одиночку, мало ли какие у них там ещё хитрости имелись. Идти было всего-то десять минут, даже меньше.

Первым уроком по расписанию стояла литература. Класс оказался красивым, светлым и современным. С огромными плоскими экранами, компьютерами и, разумеется, портретами классиков. Когда я вошёл, сначала никто не обратил внимания, но потом заметили и понеслось на все лады.

— Красивый красоту свою усилил!

— Красивый стал Неотразимым.

— Крас решил биться с Мэтом.

— Он за ночь скиллы прокачал.

Ну и всё в таком роде.

— Серёженька, — разулыбалась розовая Алиса. — Иди посиди со мной. Ты такой красивый стал.

Но я отыскал глазами Рожкова, занятого своим телефоном и подошёл к нему.

— У тебя свободно? — спросил я.

Он поднял на меня глаза и завис, уставившись на мою новую стрижку.

— Подобное — к подобному, — засмеялась Алиса.

— Тебе чё надо? — рыкнул он и кивнул на угрюмую черноволосую дивчину. — Иди вон к жирной садись! Неприкасаемым сюда нельзя.

— Понятно, — кивнул я и опустился на стул рядом с ним.

— Э, ты не понял меня? Пошёл вон, Краснов!

Прозвенел звонок.

— Ты чё кипешуешь, Илюха? — усмехнулся я. — Мне спросить у тебя надо кое-что.

— Да мне по барабану, что тебе надо!

— Здравствуйте, — раздался приятный девичий голос, но никто не обратил внимания.

Все ржали над Рожковым, который не мог от меня избавиться.

— Ты чё, Краснов⁈ — он несильно саданул меня по плечу и сделал страшную рожу.

— Рожков, я сказала здравствуйте. Поднимайтесь, поднимайтесь, десятый «бэ».

Все неохотно начали вставать. Я посмотрел на училку, ту самую, которую вчера вечером упоминала Юля. Молоденькая, хорошенькая. Сама, как ученица. Стройная, голубоглазая, с русой косой, как Алёнушка. Ну, собственно, она и была Алёнушкой, вернее Еленой Владимировной.

— Здравствуйте, ребята. Садитесь, пожалуйста. Так, кого у нас нет сегодня?

— Деменёва и Шалаева.

— Понятно. Шалаев, как обычно. Он на другие уроки ходит?

— Бывает.

— Ну, передайте ему большой привет. Ладно, возвращаемся к нашему дорогому Илье Ильичу Обломову. Дочитали вы произведение?

— Чё те надо, Крас? — повернулся ко мне Рожков. — Чё ты докопался до меня?

— Два вопроса и оба конфиденциальные. Чисто по-пацански, лады?

Он насмешливо скривил губы:

— Ну?

— Первый. Ты чем занимаешься?

— Литературой! — воскликнул он громче, чем надо.

— Илья, что такое? — улыбнулась училка. — Хочешь о своём тёзке поговорить?

— Нет, — резко ответил он.

— Ну, тогда веди себя потише, а то я захочу рассмотреть твою точку зрения.

— Короче, — продолжил я, когда Елена Владимировна переключила внимание на кого-то другого, — ты чем занимаешься, боксом?

— Нет.

— А чем?

— ММА, — хмыкнул он.

— Это что, бои без правил или как там? Слышал я такую тему.

— Слышал такую тему? Ты прикалываешь меня или что?

— А где занимаешься?

— В «Энергетике». Тебе-то что?

— Да я тоже хочу заняться. Можешь меня тренеру представить?

— Ты чё, дурак что ли? Ты же в зеркале своё отражение видел. Я свидетель, ты видел. И ты думаешь, тебя возьмут что ли с такими данными?

— Да, думаю возьмут.

— Типа, потому что ты свои патлы состриг? — хмыкнул он.

— Краснов! — окликнула меня училка. — Вы так увлечённо обсуждаете с Рожковым проблему.

— Елена Владимировна, отсадите его от меня! — воскликнул мой сосед.

— Почему? — удивилась она.

— Мнениями не сошлись, — ответил я.

— Смотрите, Крас заговорил, — крикнула Алиса. — Исторический момент.

— Ну, давай, Краснов, выходи сюда, раз заговорил, — довольно дружелюбно предложила учительница. — Ребята, потише, пожалуйста.

— Тихо, король говорит! — заржал кто-то.

Я вышел, и все с интересом на меня уставились. Даже с каким-то азартом, будто ждали, что я выкину какой-нибудь фортель.

— Это ошибка, Елена Владимировна, — крикнул наглый пацанёнок в чёрном выпендрёжном пиджаке с блестящими лацканами. — Вы же знаете, Краснов тупой, он двух слов связать не может.

— Он кретин! — добавил один из тех, что крутился вчера вокруг Мэта.

— Так, может, ты, Вогулов, хочешь ответить вместо него? Или ты, Янусов?

— Нет, я не хочу.

— И я не хочу.

— Ну, вот и помолчите. Давай, Серёжа, отвечай.

— Да он же второгодник!

— Так, прекратите все, — чуть повысила голос училка. — Итак, говорим о мнении Добролюбова. Что такое обломовщина согласно его представлениям?

Я пожал плечами. Все притихли, готовясь захохотать, выпалить что-нибудь глумливое и едкое, а я провёл ладонью по своему свежему ёжику. Катя моя курсовую писала по Гончарову. Причём, совсем недавно писала.

— Ну, не вздыхай, Серёжа. Отвечай.

— Не понимаю я, Елена Владимировна…

Класс взорвался от смеха.

— Ну-ка, тихо! — хлопнула она ладошкой по столу. — Что не понимаешь? Поясни.

— Не понимаю, почему этого русофоба Добролюбова никак не изгонят из школьной программы.

Сразу стало тихо.

— Что-что⁈

Она широко раскрыла глаза, пытаясь понять, что у меня на уме.

— Ну, посудите сами. Он говорит, что обломовщина — это типичный образ жизни русского человека, включающий в себя апатию, лень и бесцельное существование. Нет, такие люди встречаются, конечно. Даже в нашем классе имеются, и далеко ходить за примерами не надо. Посмотрите на Вогулова и Янусова.