Тьма. Игрушка мажора (СИ) - Княжина Ника - Страница 53

А ещё я рассказываю о том дне, когда Настя была у меня в гостях, когда я ушла от неё, соврав, что иду к однокласснице. И рассказываю про мой побег к Насте после того, как поняла, что Мотя серьёзно намерен воплотить в жизнь своё желание. А именно – лишить меня девственности. Быть первым.

По её глазам я вижу, что она в шоке. Но не перебивает. И я уже даже готова к тому, что к концу моей речи Настя просто вычеркнет меня из своей жизни. Я слишком много врала ей, и понимаю это.

Сглатываю и продолжаю. Вечеринка у Шипа дома, где я пообещала позволить Моте всё. От отчаяния, потому что уже не знала, как от него отделаться. И таблетки снотворного, и мой «гениальный» план накачать его и сделать вид, что между нами что-то уже было…

Боже. Каким же бредом это сейчас кажется…

И вишенкой на торте выступает видео, где я прошу в самой некрасивой форме Матвею уже сделать то, что он так хочет. Ибо я напилась так, что до сих пор не помню этих часов своей жизни. А потом безумный спор, что я буду жить у него и если между нами ничего не случится, то он меня отпустит. И моё же поражение.

– Ты спала с Матвеем? – охает Настя.

– Даже больше. Я сама… полезла к нему, – я прикрываю глаза и вспоминаю этот день. Нет, перед подругой не стыдно открывать этот эпизод. Потому что я всегда думала, что так и случится. Я расскажу ей сразу же, как только это произойдёт. Ведь это Настя! Ближе у меня никого нет. – В тот день мы поссорились с нашими родителями. Они заявили, что хотят завести общего ребёнка. А мы с Мотей вспылили. Ушли на задний дворик и там всё и случилось.

– На улице?!

Кажется, Настиному изумлению нет конца и края.

– Я была сверху, – добиваю я. – На лавочке.

– Обалдеть.

Я смеюсь. Впервые за время исповеди мне становится смешно. Тогда с Матвеем я переключилась. Отпустила эмоции и позволила себе почувствовать себя счастливой. И ведь мне казалось, что мы с Матвеем так близки. Я поверила, что между нами не просто игра или какой-то идиотский спор.

И возможно я права. Может быть он тоже это чувствовал. Но это не отменяет того факта, что Мотя этого признать не смог. Ему потребовалось намного больше времени, чем мне, чтобы понять, что он неравнодушен ко мне.

Чтобы признаться мне в любви.

– Он кончил в меня, – закусываю я губу. – И возможно я беременна, потому что месячные со мной решили попрощаться.

– Что?!

Настя резко садится в кровати. Смотрит на меня шокировано. Хотя куда уж больше. И я переворачиваюсь на бок. Подкладываю руку под голову.

– Я не делала тест. Потому что боюсь, что это правда. Глупо, да?

– Ира… Ну почему ты не рассказывала? Я бы всё поняла. Я бы поддержала тебя. Во всём, что бы ни случилось. Матвей полный придурок. Если бы ты только сказала… Надо было рассказать всё Илье!

– Ты знаешь… После того случая на лавочке мы уехали от родителей. В отель в горы. Ну помнишь… Я не появлялась в универе. И тогда всё было по-другому.

Я отвожу взгляд в сторону. Потому что этот отпуск навсегда останется в моей памяти светлым пятном. О чём я и говорю. Открыто признаюсь, как я наслаждалась этими днями. Как поняла, что влюбилась. И мне казалось, что Матвей любит меня.

А потом мы вернулись. И всё было хорошо до поры до времени. Но я накрутила себя из-за его визитов в общежитие, а потом Литвинов меня затащил в комнату… Тут я рассказываю сухо и быстро, чтобы не вводить Настю в ещё больший транс. Да у меня и самой нет желания ковыряться в этом деле.

И катарсис. Матвей шантажирует меня видео.

– Не может быть!

– Да. И твой Антон это слышал.

– Что?!

По глазам Насти вижу, что в её голове стыкуется какая-то картинка. Она ложится обратно на кровать. Обнимает подушку и смотрит на меня.

– Ира, у меня просто нет слов. Одни только маты в голове на эту историю. Спасибо, блин, Антону за обогащение моей речи. У него через слово бранная речь проскальзывает…

И Настя замирает. Будто вспоминает о чём-то очень болезненном. Только что отвлекалась на мой треш, а тут осознала, что собственный её не покинул. Я тянусь к ней и беру за руку в подбадривающем жесте.

– Вы такие разные. Расскажешь, что у вас случилось?

– Обязательно расскажу. Но у меня вопрос.

– М?

– Что ты собираешься делать дальше?

Хороший вопрос. Очень хороший. Потому что на самом деле я понятия не имею, что мне делать и что ждёт меня впереди. Мотя в доме моего отца и рано или поздно мы с ним увидимся.

И что-то случится.

Глава 64. Прочистить мозги

Матвей Потёмкин

– Подъём, салага!

Бездна. Какого чёрта происходит? Резкий женский голос над головой. А внутри… проще сдохнуть сразу, чем начать разбираться. Ощущение, будто башку сдавило обручем, а во рту раскинулась пустыня.

– Пить, – хрипло выдыхаю.

Глаза-щёлочки. Пытаюсь рассмотреть кто там надо мной возвышается.

Определённо, объект неопознанный. Последнее воспоминание, как валяюсь в ногах у Иры, умоляю меня простить и признаюсь в любви. Как долбанный придурок упустил своё счастье, но рассчитываю ещё на что-то.

Мечтаю всё исправить. Но в её глазах… не вижу прощения.

Блядь. Без неё всё бессмысленным становится. Ничего не хочу. Мне только моя конфетка нужна. Моё спасение. Где она?!

– Пить я могу организовать, а в принципе, почему бы и нет?

В лицо с размаха получаю дозу долгожданной воды. Только, блядь, в рот нихрена не попадает. Подрываюсь с места и протираю лицо руками. Твою мать, что за херня творится?! Я умер и попал в ад?

– Блядь! Что вы творите?!

– Так. Со мной, молодой человек, вам придётся подружиться. А я очень не люблю маты. Поэтому за каждое бранное слово вы переводите мне на карту сто рублей.

Я ошалело смотрю на невысокую хрупкую женщину примерно лет пятидесяти. Тёмные волосы. Каре. Строгие глаза. И несмотря на внешнюю хрупкость, понимаю, что баба огонь. В смысле, женщина в расцвете сил и с железным характером.

Куда это я умудрился вляпаться?

– Сто? – изумлённо тяну.

Что за детский сад? Материться при ней нельзя. Кто она вообще такая?

– Да, вы правы. Судя по брендовой одежде, припаркованной у дома машине, часам… Мажор. Думаю, что тысяча сгодится. Но вы не переживайте, это я не для себя. Все средства отправлю в благотворительный фонд. Идёт?

– Пиздец какой-то.

Я протираю снова лицо руками. Сжимаю виски, где меня нехило так лупят молоточки. Который час? И в какое адское место я попал? Мне сейчас только нравоучений не хватало. От незнакомой дамочки.

– Две тысячи уже накапало, – хмыкает женщина. – Меня зовут Надежда Петровна. Думаю, что я могу уже на «ты» перейти? Вроде познакомились, Матвей. Если будешь хорошим мальчиком, налью тебе чай и дам поесть.

– А может быть вы меня сразу прибьёте, чтоб не мучился? – уточняю у Надежды. Очень у неё имя звучное. Вот я на неё и рассчитываю. На надежду.

– Ирочка расстроится. А нам этого не надо, да? Будем возвращать тебя к жизни.

Я вздыхаю. Ладно. Будем решать проблемы по мере поступления. Раз всплыло имя моей конфетки, значит, всё не так плохо. Это, скорее всего, дом её отца, а значит, эта Надежда Петровна имеет какое-то отношение к Ростовским.

Смотрю на женщину новым взглядом.

– Конечно, называйте меня как пожелаете, Надежда Петровна. А я могу… ополоснуться, прежде чем пойду заслуживать чай и жратву?

– Еду, Матюша. Не порть красивую русскую речь. Конечно, ты можешь искупаться. Я даже для тебя нашла одежду. Надеюсь подойдёт. Это Илюшина. Иришиного братика.

– Спасибо.

Я кошусь на стопочку, которую мне аккуратно сложила удивительная Надежда Петровна. И когда она оставляет меня в комнате одного, поднимаюсь и плетусь в ванную комнату. Жизнь полный отстой, а после коньяка, выпитого на голодный желудок, ещё отстойнее.

Но ради Иры я продержусь. Узнаю, где она и буду снова и снова упорно добиваться её. Пока не заслужу прощения.