Тренировочный день 7 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 10

— Ты еще Ленина вспомни. — кивает Айгуля: — лучше скажи, а ты чего в театре делаешь? Всегда хотела в театре работать…

— Между прочим Владимир Ильич мимо страдающего человека не прошел бы! Вить, займи рупь, а? Много не надо, один рупь, мне до зарплаты, аванс мы же на благородное дело пустили, Вить… — заламывает руки Женечка: — Христом-богом клянусь, хотел я тебе пятерку вернуть, стыдно было тебе в глаза глядеть, но у Нурдина дочка родилась и…

— Алтынгуль уже почти год, чего ты мне тут лепишь. — морщится Виктор.

— Да не от Самиры. — машет рукой Женечка: — от Оксанки.

— Чего?

— Какие у вас тут интриги Мадридского двора. — говорит Айгуля: — а я думала ты один тут бабник, Вить. Ну, ты и Серега Холодок, а оно вон как оказывается… слышь ты, болезный, а ну иди сюда, у меня рубль найдется. Расскажи, что еще за Оксанка…

— Ээ… вот же… — чешет в затылке Женечка: — Нурдин же просил никому не говорить… он мне потом рога набок свернет, а я насилие не приемлю. И драться не умею.

— Так ты рубль хочешь? — Айгуля достает кошелек и копается в нем, извлекает купюру и показывает Женечке: — а я никому не скажу. Я у вас тут вообще посторонняя, мне просто интересно как при живой жене и ребенке годовалом он еще кому-то дочку заделал.

— Да ничего интересного… — потеет Женечка, кося красным глазом на рублевую купюру, зажатую между указательным и средним пальцами девушки: — давайте я лучше про Виктора расскажу. Он меня тайну не просил хранить…

— Ах ты ж Иуда… — качает головой Виктор: — а я тебе пятерку занимал.

— Так пятерка, когда была. — рассудительно замечает Женечка: — и потом я же вас знаю, Виктор, вы же меня бить не будете, пожалеете бывшего интеллигентного человека, а Нурдин меня как бог черепаху изукрасит.

— Давай, говори про него жареные факты и желтые сенсации, а я… два рубля дам! — Айгуля достает еще одну купюру из кошелька.

— Ты же только вчера из дома ушла. — пытается урезонить ее Виктор: — побереги финансы, любительница жареных фактов. Он тебе сейчас напридумывает.

— Виктор… — Женечка бросает на него умоляющий взгляд: — Виктор, видит бог, не хочу выбирать между дружбой и деньгами! Займи мне рупь и я не скажу твоей девушке кто именно и когда у тебя в комнате ночует!

— Вот зараза… — восхищенно крутит головой Виктор: — вот как ты умудряешься одновременно и в доверие втираться и сдавать всех подряд? Тебя, Женечка, нужно в тыл врага закидывать и даже задание можно не давать, ты сам по себе будешь вокруг себя атмосферу недоверия и паранойи распространять. Вот передать тебя на баланс Министерства Обороны и первым же самолетом в США направить, чтобы они через пару лет развалились. Ты же ходячий источник энтропии, принц Евгений.

— Оказывается у тебя в комнате много кто ночует. — прищуривается Айгуля: — сейчас мы всю твою подноготную вытянем. По рублю за каждую девушку, что я не знаю! — повышает она ставки, тыча в Женечку пальцем: — за Маринку и Светку я в курсе, имей в виду!

— Ээ… ну… — Женечка отводит взгляд в сторону: — Вить! Спасай! Во имя нашей дружбы — дай рупь! А то эта девушка меня пугает!

— Ох. — Виктор хлопает себя по карманам и достает металлический рубль с олимпийской символикой: — но чтобы вернул! На вот… только денатурат не пей, траванешься, кто потом будет про историю театра нашего города рассказывать?

— А ну стоять! — Айгуля встряхивает волосами и поднимает свою руку: — как тебя там? Женя? Я тебе два рубля дам! Говори, что там было и кто у Витьки в комнате ночует!

— А… я человек скромный, уважаемая. — говорит Женечка, поспешно сжимая олимпийский рубль в кулаке: — мне и рубля хватит. Не могу я тайнами друзей торговать.

— Вот паршивец. — разводит руками Виктор: — только что же торговал и шантажировал. Твоя способность, Жень, тебя же и губит. Вот как на тебя сердится? Ты у нас развил потрясающую способность к социальной мимикрии, но это и есть твой крест, имей в виду.

— Чего это? — вскидывает голову Женечка: — я ж всеобщего блага для. Думаешь мне экзистенциальный ужас бытия в этом теле и в этом мире легко перенести?

— Да я к тому, что другого на твоем месте давно бы уже били. И он бы сразу за ум взялся, а ты знаешь, что тебе всегда деньги дадут, вот и валяешь дурака. — замечает Виктор: — и так решимости природный цвет хиреет под налетом мысли бледным. В смысле — поглощенные выживанием сами подготавливают почву для вымирания.

— У меня такое ощущение что мы все уже слегка выпили. — жалуется Айгуля, пряча деньги в кошелек: — что-то говорите, а я ни черта не понимаю.

— У Виктора есть такая способность. — кивает Женечка: — он и трезвый может себя как пьяный вести. Подозреваю что водку на него расходовать нету смысла… у него поведение не меняется, только запах появляется. Ну… — он подбирается и выпячивает грудь колесом: — засим я желаю вам отлично провести время, особенно вам, Виктор. В обществе трех прелестных дам в лес… хорошо быть молодым. В моем возрасте согласие дамы скорее пугает чем радует.

— О, кстати! — Виктор чешет себе подбородок: — а ты где топливо для своих баков берешь? У нас же антиалкогольная компания, не купишь…

— Если хорошую хочешь взять — то такси вызывай, но будь готов тройную цену заплатить.

— Тройную цену. В магазине стоит три рубля… — прикидывает Виктор.

— Два рубля восемьдесят семь копеек. — уточняет Женечка: — а с такси всю десятку.

— Даже если будет восемь все равно мы пить не бросим. — кивает Виктор, вспоминая стишок времен… а как раз этих времен. Скоро умрет Андропов и на пост заступит «Горби», который в рамках антиалкогольной компании вырубит виноградники в Крыму и повысит цену до десяти рублей за бутылку. Толку конечно от этого не будет никакого…

— Так и есть. — говорит Женечка: — а ежели хочешь нормальное чего, то я тебе сам куплю у Захаровича, он кому не попадя не продаст, а меня знает. По три рубля ноль пять, как в магазине.

— Вот тебе как раз два рубля и не хватает. — подхватывает Айгуля: — так что, торганешь Витькиными секретиками? Что за бабы к нему ходят? За каждую незнакомую мне — рубль!

— Витя! Снова твоя девушка меня в искушение вводит! А я ни сном ни духом!

— Да ладно. — говорит Виктор: — мне и самому интересно. Кто там ко мне ходит по версии сидящих под грибочком на площадке. Марине я ключ дал чтобы она могла спать, когда Света и Батор… особенно сильно мирились. Я все равно на сборах был всю неделю… да и до этого у Лильки ночевал частенько. Светлана ко мне ходит только чтобы Марину забрать… ну и все. Где тут коллективы паломниц? Куда не зарастет народная тропа?

— Витька ты опять ему денег дал⁈ — из подъезда выходит Марина, волоча за руку Светлану: — я же говорила — не давай! Сколько дал?

— Да с чего ты решила, что дал-то? — изумляется Виктор.

— Рубль дал. — ябедничает Айгуля: — этот обещал, что расскажет про всех его баб, вот Витька и запереживал. Испугался что мне станет известно про его школьниц.

— Чего?

— Пфф… подумаешь секрет. Я твою сталкершу малолетнюю еще с того раза запомнила… и училку, которая столичная фифа. И комсорга… мы же вместе в лагере были! — Айгуля поводит плечами: — вот я и решила что замуж за тебя не хочу. Зачем мне нервы себе трепать? Только одну из твоей постели вытащишь…

— Точно-точно. — кивает Марина: — Витька-бабник. Горбатого могила исправит. Свет, садись в машину, поехали. Водопады, лес, костер, комары нас жрут — сразу отвлечешься.

— Не поеду я. — упирается Светлана: — чего я там не видела?

— Мы же договорились. Айгуля, держи ее за ноги и в машину засовывай… ага, вот так…

— Ай!

— Да как ты ее держишь…

— Она вырывается!

— Отпустите, дуры, я сама!

— Между прочим я не подписывался в похищении человека участвовать. — говорит Виктор, глядя как девушки заталкивают Светлану на заднее сиденье белой «Нивы».

— То — человека. А то — Светка. — выпрямляется Марина и сдувает с лица упавший локон: — все, поехали, пока она реветь не начала.