Развод. Не прощу за "походную жену" (СИ) - Гераскина Екатерина - Страница 54

Будто пытаясь понять, распознать, откуда вокруг «пахнет» чем-то… знакомым? Родным?

Её зрачки расширились.

— Что… это… — прошептала она странно, как будто сама не верила своему ощущению.

Я почувствовала, как внутри поднимается зов магии.

Старая, древняя.

Та, что всегда спала во мне… И та, что так же текла по её венам.

Сила прошла по коже, как жидкий свет. Зелёные линии проступили на моих руках, по ключицам, по шее. Узоры вспыхнули. Моя ведьма подняла голову.

Марго выдохнула судорожно.

Она видела это. Чувствовала это.

Эта магия была её продолжением — тем, что невозможно перепутать.

Она отступила на шаг, но не от страха.

От шока.

Потрясения.

Её губы приоткрылись, будто она потеряла способность дышать.

Пальцы дрогнули.

Она медленно, почти болезненно протянула руку вперёд, как будто боялась, что я исчезну, если она моргнёт.

Я молчала. Но тоже подняла руку в ответном жесте. Магия между нами ударила, как ток.

Две силы — одинаковые, родственные — встретились в воздухе.

Она качнулась.

— Ты… — Марго сглотнула. Её голос стал низким, хриплым. — Ты носишь… мою кровь.

Слова сорвались с её губ, как крик души, как судорога.

Она смотрела на меня, и в её глазах впервые за всё время не было безумия.

Она шагнула ко мне. Сделала один нерешительный шаг, как будто проверяя, не сон ли это.

— Девочка… моя, — голос её сорвался.

Моё сердце дрогнуло. Сила в воздухе дрожала между нами. Пространство вибрировало.

Я тихо сказала то, что понимала уже давно, но боялась произнести вслух:

— Марго… я… Кьяра…

Её глаза расширились ещё больше.

Она зажмурилась, снова вдохнула, будто пыталась впитать мой запах, магию, кровь.

А потом…

— Моё дитя… — прошептала она так, будто эти слова разрывали ей горло.

Марго дрогнула. Её губы задрожали — не от ярости. От боли. От той, что копится годами. Она сделала рваный вдох, словно задыхалась.

И… заплакала. Не громко — нет. Слёзы просто покатились из ее глаз. Щёки, исполосованные зелёными узорами, покрылись влажными дорожками.

— Моё… дитя… — прошептала она. Голос разламывался. — Моя девочка…

Она потянулась ко мне, почти робко. Будто боялась, что я исчезну. Будто боялась, что это всё — иллюзия, игра тьмы, очередной способ сломать её.

И именно в этот миг, самый хрупкий, самый человеческий — воздух свистнул.

Я успела повернуть голову. Варис бросил маленький кинжал точно в сердце Марго.

— НЕТ! — сорвалось с моих губ.

Но раньше, чем я подняла руку, прежде чем сила сорвалась с моих пальцев…

Металл зазвенел, ударившись о другое лезвие. Арагон спас мою маму.

Отбил кинжал в сторону, и тот отлетел. А в следующий миг клинок моего мужа уже лежал у горла… Вариса.

Тот заорал на высокой ноте.

— Дочь! — выкрикнул он. — Ты моя дочь! Ты должна меня спасти! Она сошла с ума! Эта ведьма! Она хотела убить меня!

Я замерла на миг. Марго дёрнулась, всхлипывая, сжимая ладонями рот, будто её снова били. Варис, наоборот, выкатил глаза и я увидела, как в них мелькнула надежда, грязная, липкая, как гной.

Он пытался переиграть. Он пытался купить себе шанс. Он пытался схватиться за первое, что пришло в голову.

— Дочь! — повторил он, задыхаясь. — Кьяра! Спаси меня! Я же… я твой отец! Ты должна подчиниться! ДОЛЖНА!

Арагон надавил клинком на его шею, и тонкая полоска крови выступила под лезвием.

— Ещё одно слово, — прорычал он низко, — и я отрежу тебе язык.

Варис пискнул, но продолжал пищать:

— Она… она ведьма! Она сумасшедшая! Она ОПАСНА! Ты же видишь! Она убьёт нас всех! Кьяра! Помоги мне! Спаси! Ты должна слушаться меня! Я твой…

— Замолчи. — Это сказала я. — У меня нет отца… Арагон забирай их на суд.

И я сама сделала шаг вперёд. Оставила за спиной шум, крики, лязг металла и вздохи ужаса. Шаг — другой — третий. И обняла… маму.

Ту самую ведьму, что минуту назад рвала в клочья дворцовый парк. Ту, чья ярость трясла землю так, что дворец едва не рухнул, как трухлявые доски. Ту, что могла перехватывать нити портала и подчинять себе всё невидимое, что была в разы сильнее всех нас. Теперь она просто обняла меня. Сжала крепко, отчаянно, будто боялась, что я исчезну. И заплакала, просто превращаясь в угнетённую годами женщину.

— Твоя… бабушка… она..? — голос её сорвался.

— Её не стало очень давно, — прошептала я, гладя её спутанные, седые, будто выжженные силой волосы. — Но перед этим она нашла моего истинного. Арагон… мой муж.

Марго снова всхлипнула. Плечи её задрожали под моими руками. Я только крепче прижала её к себе, гладила по волосам, по худым плечам, по разорванному серому платью.

Поверх ее плеча я увидела, как отряд Арагона взял этих ублюдков. Вариса тащили, словно падаль. Он пытался вырываться, что-то орал, визжал, плевался, но его тянули уверенно, без малейшего шанса на освобождение.

И внутри меня… ничего не дрогнуло. У меня не было отца. Никогда. И точка.

Маме не повезло в жизни. Слишком много боли, слишком много лет в цепях, слишком много слёз, что высохли там, в темноте, где она сидела, доверив свою судьбу жадному, лживому ублюдку.

Но теперь у неё была я. И мой муж. И мой сын. И наш род.

С этого момента все будет по-новому.

И кровь ведьм наконец перестанет быть проклятием. Она станет силой. Силой, которую никто больше никогда не уничтожит.

Больше не будет бессмысленной войны. Не будут погибать воины ради прихоти жадных ублюдков. Наши жизни не будут больше кормить амбиции тех, кто забывает, что власть дана для защиты, а не ради разрушения.

Наша империя наконец… вздохнёт спокойно.

Я стояла посреди дворцового парка, усеянного руинами и корнями, и ощущала — мир изменился. Земля пульсировала под ногами тихой, ровной силой, будто впервые за много лет могла дышать полной грудью. Ветер обдувал лицо мягкими прикосновениями, в нём больше не было металлического привкуса крови — только аромат мокрой травы и свободы.

Мама всё ещё прижималась ко мне, дрожа, как раненый зверь, впервые увидевший не клетку, а небо. Она всхлипнула, прижимая лицо к моему плечу, и я крепче обняла её, словно могла этим объятием стереть всё зло, которое сделало её такой.

Я подняла взгляд. Арагон стоял рядом — мощный, уставший, с мечом в руке. Он волновался и смотрел на нас. Земля вокруг нас медленно затягивала раны, словно сама хотела стереть следы этой ночи.

А потом подошел к нам и обнял нас двоих.

— Всё закончилось, — сказал он тихо, но так уверенно, что мне стало тепло. — Теперь все буде иначе.

И я знала — это не просто слова.

Я посмотрела на свою мать — её глаза были огромными, зелёными, полными слёз, но в них уже не было безумия. Только боль. И… надежда.

— Пойдём домой, — сказала я ей мягко.

Она кивнула и зажмурилась, словно ей было тяжело поверить, что это не сон.

Арагон успел подхватить маму под руку, когда она обмякла. Её выброс магии — тот самый, что она копила десятилетиями, удерживала в себе, не имея возможности выплеснуть, — иссяк.

Сила, что только что рвала землю, ломала дворец, подчиняла себе стихии и портал, вдруг погасла, будто вырвали фитиль у свечи. Марго обмякла на его руках.

Арагон удержал её, притянул ближе, придерживая за плечи и за талию, чтобы она не упала на землю.

— Всё хорошо, — тихо сказал он, поднимая её на руки. — Держу.

Она была бледной, дыхание едва ощущалось, лицо — уставшим, но спокойным. Будто десятки лет боли, ярости и заточения наконец-то нашли выход.

Я сделала шаг к ним.

Моё сердце сжималось от страха и от сострадания.

Арагон поднял на меня серьёзный и спокойный взгляд.

— С ней всё будет в порядке, Кьяра. Покажем ее лекарю. Она отдала слишком много силы.

Я кивнула. Провела рукой по маминым спутанным, выцветшим волосам, по её виску, где всё ещё тлели слабые, почти угасающие зелёные линии.

— Мама… — прошептала я.