Системный Кузнец IV (СИ) - Мечников Ярослав - Страница 42

Отбросил его и взял другой.

[Уголь древесный (Дуб). Качество: 74%.]

А этот был плотнее и тяжёлее, поверхность с металлическим блеском. Когда ударил его о ручку, раздался звонкий, «стеклянный» звук. Присмотрелся к нему повнимательнее — вся поверхность испещрена годовыми кольцами, которые гораздо плотнее чем у сосновых.

— Ага… — прошептал тихо. — Вес. Блеск. Звук.

Когда парни вернулись с лампами и факелами, тёмная куча озарилась пляшущим светом. Теперь можно работать.

— Слушайте сюда, — взял два куска угля. — Смотрите.

В левой руке был кусок сосны, а в правой кусок дуба, чёрный и блестящий.

— Вот это, — показал левую руку, — мусор. Лёгкий как пух и совсем не блестит. Если сжать — крошится в пыль и пахнет ёлкой. В горне вспыхнет и погаснет, только искр наделает.

Швырнул его в сторону.

— А вот это… — поднял правую руку. Уголь ловил отсветы пламени, переливаясь синевой. — Тяжёлый и плотный — блестит как крыло ворона, посмотрите…

Ударил о каменный пол — раздался звонкий звук, будто прозвенел.

— Слышите? Поёт — это звонкий уголь, дуб или бук — будет гореть долго и жарко. Ваша задача — искать именно такой. Щупайте, взвешивайте, стучите. Всё, что не звенит — в сторону. Всё, что звенит — в тачки. Поняли?

Лица парней в свете факелов всё ещё выражали растерянность. Я их понимал — слишком много информации, ещё и в такой суете. Сам, помнится, в первый день на учебной башне путал узлы. Когда делаешь что-то новое, то невольно тормозишь, начинаешь слишком щепетильно всё проверять, боясь ошибки. Скорость придёт потом, сейчас главное — понимание.

— Да вроде… понятно, — наконец, выдавил Финн-Огарок. Парнишка смотрел виноватыми, огромными глазами, словно извиняясь за то, что не родился гением. — Вот только запомнить сложно всё сразу… Блестит, не блестит, звенит…

— Молодец, что сказал честно! — подхватил с энтузиазмом, хлопнув угленоса по плечу. — Это главное! Лучше переспросить, чем с умным видом наделать ерунды, а потом огрести. Я же сказал: здесь за вопросы не бьют.

Лицо паренька смягчилось и расслабилось.

— Так ведь нас тут… только и делали, что поносили, — с пылом пожаловался тот самый седой мужичок-подносчик. — «Тащи быстрее, дубина!», «Куда прёшь⁈». А толком никто и не объяснял.

— Забудьте. Давайте сюда, ближе. Ещё раз, для закрепления.

Снова взял куски угля. Быстро, но чётко, расставляя акценты, прогнал материал ещё раз. Вглядывался в лица, замедлялся там, где видел непонимание, а затем устроил экспресс-тест — давал парням уголь в руки, те щупали, взвешивали, стучали друг об друга и выносили вердикт. «Сосна!» — «Верно». «Дуб!» — «Молодец».

Пришлось потратить драгоценные пятнадцать минут, но знал: это инвестиция — двадцать минут сэкономят часы в будущем.

Когда увидел, что в глазах зажёгся огонёк уверенности, отпустил подносчиков.

Оставил их в Яме и направился обратно в кузню. В начале конвейера Первая Группа уже закончила сортировку. Мастера укладывали первые отобранные заготовки в раскалённое чрево горнов.

Йорг Бык ходил между рядами — ничего не говорил, не вмешивался и не орал, только с выжидающим интересом разглядывал новую расстановку сил, словно пытаясь понять, где именно странная машина даст сбой.

Я направился к «Зоне Основы» — работа там уже кипела, горны ревели, мехи качались. С удовлетворением отметил, что не ошибся в выборе людей — мастера действительно чувствовали металл нутром — вытаскивали заготовки именно в тот момент, когда те наливались оранжевым цветом, не передерживая ни секунды.

— КАЙ! — пробасил на весь цех лысый здоровяк, поднимая руку.

Сорвался с места — тело, усиленное четвёртой ступенью, двигалось быстрее мысли, и я оказался у наковальни в одно мгновение.

На лице наковальни лежала дышащая жаром болванка — не стал тратить время на слова, сосредоточился, направил поток в руки и, не касаясь металла, сделал резкий пасс ладонями, толкая энергию внутрь.

Поток Огненной Ци ударил в заготовку.

Лысый здоровяк отшатнулся, прикрывая лицо от вспышки жара.

— Во даёт… — выдохнул кто-то рядом.

— Ловко ты это…

Другие мастера, побросав дела, сгрудились вокруг, глядя на магию.

Металл изменился на глазах — оранжевое свечение стало глубже и насыщеннее, приобретя золотистый оттенок. Поверхность заготовки на миг стала глянцевой, словно оплавилась, а затем затвердела, но при этом казалась более пластичной. Окалина сама собой осыпалась с неё, обнажая чистую сталь.

— Готово! Бей! — крикнул я изумленному кузнецу.

Тот вздохнул, шмыгнул носом и ударил. Молот вошёл в металл мягко — сталь подалась как воск.

— КАЙ! — тут же донёсся другой окрик с соседнего ряда.

Закончил здесь и, не сбавляя темпа, рванул к следующему горну. Несмотря на бессонную ночь, усталости не было и в помине — я был на пике. Воодушевление, адреналин и переполненный «Горн» гнали вперёд. Пересёк пролёт, кажется, за секунду, оставив за собой шлейф горячего воздуха.

Послышались испуганные охи. Мужики отпрянули, когда я материализовался у их наковальни.

На ней лежала прогретая полоса, и выбрали они просто отменную, углеродистую сталь, видел даже без Системы.

— Отличная работа, парни! — не преминул похвалить их, видя, как загораются глаза.

И без заминки влил в металл порцию огненной души.

Конвейер заработал.

Цех наполнился ритмичным грохотом — удары молотов слились в единую мелодию. Работа пошла полным ходом. Да, мастерам на следующих этапах — Гуннару, бульдогу и остальным — пока приходилось ждать, нервно постукивая клещами, но я уверен в стратегии. Специализация — это скорость, тот, у кого рука набита на осадку, сделает её быстрее и чище, чем универсал — наверстаем время, знал это.

У меня даже выдалась свободная минута — стоял и наблюдал, как лысый кузнец уверенно осаживает металл, отсекая лишнее — движения были точными. Под Ци сталь поддавалась легко, и на лице мужика блуждала довольная улыбка — мастер не боролся с материалом, а играл с ним.

— КАЙ!

Гулкий бас Ульфа перекрыл шум цеха — здоровяк стоял чуть дальше, у соседнего ряда, и махал мне рукой. Детина заметил, что кузнец собирается вынуть заготовку, и подал сигнал.

Огненная Ци взметнулась внутри, и я, поддавшись порыву, сорвался с места — нёсся между рядами, огибая людей. Добежал за пару секунд.

На самом деле, такая бешеная скорость сейчас была не нужна я просто упивался новыми возможностями, ощущением полёта. В памяти всплыла картина из шахты: так же стремительно двигались охотники, что спасли нас с тем старым шахтёром… как же его звали? Имя шахтёра стёрлось из памяти, но образ силы воинов остался. Теперь я был почти таким же.

Однако, «Внутренний Горн» тревожно кольнул — такие рывки жрали уйму энергии. Решил притормозить — побаловался и и хватит, силы нужно беречь. Настоящий производственный ад начнётся через час, когда заработают все линии — вот тогда придётся метаться, как угорелому, и каждое ускорение будет на вес золота.

Подбежал к наковальне. Здесь мастер выбрал сталь похуже, но всё равно разительно лучше того шлака, что обычно шёл в дело.

Влил в металл порцию Ци, стабилизируя структуру. Кузнец замахнулся, и тут я увидел проблему, заготовка была чуть перегрета.

— Стой! — поднял руку, останавливая занесённый молот.

Цвет ушёл в желтизну — перегрев. Если сейчас ударить — зерно поползёт.

— Жди, — скомандовал тихо. — Пусть остынет до оранжевого.

Помчался к следующему окрику, оставляя мастера с целой заготовкой.

Первый час пролетел, как вспышка — план вроде бы работал. Первая группа гнала «основы» — прямоугольные болванки, ещё бесформенные, но напитанные моей силой. Вторая, под началом Гуннара и Томаса, превращала те в узнаваемые головы с аккуратными проушинами. Третья вытягивала шипы и лезвия, а четвёртая проводила всю термообработку.

Но гладко было только в плане.

— Кай! Брак! — крикнул бульдог.

Я подбежал — тот стоял над наковальней, вытирая пот. Перед кузнецом лежал запоротый топор — проушину повело, стенка с одной стороны стала тонкой — ещё удар и лопнет.