Системный Кузнец IV (СИ) - Мечников Ярослав - Страница 13

— Ладно, — прошептал молотобоец, губы едва шевелились. — Кай здесь. Ульф с Каем. Кай — друг.

В уголках его глаз блеснули слёзы, которые парень тут же смахнул ладонью — стало до боли его жаль. «Вот же ты, Дима, — мысленно укорил себя. — Притащил за собой в этот ад почти ребёнка». Но жалость тут же сменилась решимостью. «Дело сделано. Теперь ты за него в ответе до самого конца.»

Проехали мимо ковочного цеха и въехали в огромное помещение — очевидно, казарма. Потолок терялся в темноте, вдоль стен в несколько рядов стояли двухъярусные деревянные койки, которые сейчас пустовали. Воздух был холодным, пах сыростью, затхлой соломой и немытыми телами. Посередине зала несколько длинных столов и лавок. От зала в разные стороны уходили сводчатые проходы — к складам, столовой и другим ярусам.

— Здесь! Стоять! — голос Рэггла ударил как хлыст, и возница тут же натянул поводья.

Лошадь, дрожа всем телом, остановилась на пороге зала. Возница без сил откинулся на месте и начал вытирать липкий пот со лба. Мы с Ульфом стояли рядом — ощущал себя как в бреду. Разум отказывался принимать, что это стойло, пропахшее безнадёгой, теперь будет моим домом.

— Сгружайтесь, — скомандовал сержант, не обернувшись к нам. — Свои вещи — к тому проходу, там склады. Вам укажут, куда свалить. А пока — ждите здесь. Скоро придёт мастер Брандт и введёт вас в курс дела.

Мужик подошёл к вознице, который был бледен как смерть и, казалось, постарел на десять лет за время пути по туннелям.

— Жду тебя у входа в дубильни, — кивнул Рэггл назад, в сторону грохота. — Отвезём скарб кожевника, и ты свободен. Барон заплатит за услугу.

Сержант пристально посмотрел в глаза вознице, вбивая в него приказ. Тот судорожно кивнул. Убедившись в повиновении, Рэггл развернулся и солдатской походкой зашагал назад.

Мы остались одни в относительной тишине. Оглушительный рёв ковочного цеха доносился и сюда, но был уже приглушён расстоянием и стенами, превратившись в низкий гул — здесь хотя бы можно дышать и слышать собственные мысли. Возница, кряхтя, осторожно слез с повозки, разминая затёкшие кости. Мы трое — я, Ульф и он — просто стояли, приходя в себя, не глядя друг на друга — каждый по-своему переваривал увиденное.

Первым опомнился возница — вздрогнул, будто его ударили, и бросил на меня затравленный взгляд.

— Ну? Давайте, давайте! Ускоряйтесь! — голос дрожал и срывался на фальцет. — Чем быстрее разгрузим, тем скорее уберусь из этого проклятого места!

Я медленно повернул к нему голову и посмотрел холодно и спокойно.

— Послушай, — мой голос прозвучал тихо, но отчётливо. — Ты хоть не командуй — командиров здесь и без тебя хватает.

Возможно, просто сорвал на нём напряжение последних часов, а может, просто уже надоело выслушивать в свой адрес грубости.

Возница дёрнулся как от пощёчины — открыл было рот, чтобы возразить, но встретился с моим взглядом и, опустив глаза, молча уставился на сапоги.

Я посмотрел на молотобойца и кивнул на гору наших пожитков.

— Давай, старина. Разгружаемся.

Ульф судорожно кивнул, лицо выражало явное облегчение. Понятное действие было для него спасением от неизвестности и грохота места. Мы принялись за работу — быстро и слаженно перетаскали ящики с инструментами, мешки и личные вещи на влажный пол, свалив в кучу в одном из тёмных углов казармы.

Возница тут же вскочил на козлы — с поспешностью развернул опустевшую повозку и, нещадно хлестая лошадь, скрылся в туннеле, из которого прибыли. Удаляющийся стук копыт и скрип колёс быстро затихли, поглощённые гулом «Кузни».

Мы остались вдвоём посреди зала — уселись прямо на мешки и стали ждать. Время тянулось, как густая смола.

И вдруг до меня донёсся голос — хриплый, прокуренный, с ворчливыми нотками, но такой знакомый, что замерло сердце. Голос, который одновременно и ждал, и не ожидал услышать сейчас, в этом каменном мешке.

— КАЙ⁈

В окрике было столько изумления, что я резко обернулся. Из одного из тёмных проходов показался огромный силуэт — борода, мокрая от пота, лицо, перепачканное сажей, но сам мужик, казалось, немного похудел и осунулся с тех пор, как видел его в последний раз.

Я вскочил на ноги, не веря глазам.

— Мастер Гуннар!

Улыбка сама собой расползлась по лицу, а сердце застучало так, будто встретил родного отца после десятилетней разлуки, хотя прошло всего ничего.

Старый кузнец вышел из тени в тусклый свет ламп — лицо было уставшим и понурым, глаза запали, но в них плясал тёплый огонёк радостной встречи.

— Какого лешего ты тут забыл, щегол⁈ — старик раскинул огромные руки, словно пытаясь обнять абсурд ситуации.

Глава 6

Ритмичный перестук десятков наковален, утробный рёв мехов и гудение пламени сливались в один бесконечный гул, доносившийся из чёрного провала за моей спиной. Индустриальная симфония была единственным, что заполняло тишину между нами. Старик Гуннар стоял неподвижно и сверлил взглядом, ожидая ответа.

— Так вы не слышали, что случилось? — спросил осторожно, пытаясь нащупать правильные слова. — С Оплотом?

Мужик молчал — лицо, только что сиявшее удивлением, мгновенно потемнело. Брови сошлись на переносице, превратив лицо в грозовую тучу. Гуннар с болезненной усталостью провёл огромной ладонью по мокрому лбу, размазывая грязь.

— Оплот? — переспросил глухо — в голосе не было вопроса, только страх. — Оплот пал?

Наконец мысль, которую кузнец гнал от себя, оформилась в слова — глаза вспыхнули лихорадочным блеском.

— Да, мастер Гуннар, — ответил, стараясь звучать ровно и твёрдо, хотя внутри всё сжалось. — Падальщики прорвались из-под земли — cотни тварей. Даже промёрзшая порода не стала для них преградой.

Старик бросил короткий взгляд на Ульфа, который застыл с полуоткрытым ртом, глядя на кузнеца, затем снова посмотрел на меня долго и тяжело. Потом вдруг ссутулился, словно из него выпустили воздух — сделал несколько шагов вперёд, волоча ноги.

Остановился у кучи наших вещей и отсутствующим взглядом уставился на детали мехов — совместного незаконченного проекта. Настроение мужика переменилось мгновенно — радость встречи была раздавлена тяжестью новости, но он, как старый медведь, не позволял себе рассыпаться.

— И что… много полегло? — спросил, не поднимая глаз — пальцы нервно перебирали край грязного фартука.

— Прилично, мастер Гуннар, — честно ответил я. — Точно сказать не могу — в хаосе не разберёшь.

Мужик медленно поднял взгляд — сложная смесь чувств: боль, гнев, бессилие и странное подозрение. Или, может, это вина выжившего? Грудь старика вздымалась и опускалась с хриплым свистом, напоминая работу старых мехов.

— А ты чего? — спросил он вдруг резко, с раздражением. — Припёрся сюда за лучшей долей? Или тебя подпрягли?

Было трудно ответить — слова застряли в горле. Ведь и сам думал покинуть деревню, сбежать от воспоминаний, ещё до того, как Родерик лишил выбора. Казалось, если скажу, что хотел уехать сам, старик сочтёт это предательством, но врать, глядя в уставшие глаза, не мог.

— Честно? — выдержал взгляд. — Сам думал уехать. Слишком много плохих воспоминаний с Оплотом связано… А потом зашёл капитан «Грифонов» и просто поставил перед фактом. Приказал ехать с колонной беженцев сюда, в Замок.

Мужик шумно выдохнул.

— Хмм… Значит, кузня моя пустует, — пробормотал, глядя в пустоту. — Беженцев много? Кто-то остался?

Голос Гуннара был сухим, словно спрашивал о погоде, а не о гибели дома. Почувствовал себя не в своей тарелке — неужели винит меня? Злится, что я здесь, а не там, среди руин?

— Да, остались люди, — кивнул. — Мастер Свен с семьёй. Всего не знаю, сколько — может, сотня, может, две — в таком хаосе трудно считать. Примерно столько же сюда с караваном прибыли.

Кузнец медленно кивнул.

— Ситуация там тяжёлая, мастер, — продолжил я, чувствуя необходимость объяснить. — Оставаться, как по мне, смысла нет — падальщики в лесах кишат, ещё твари покрупнее вылезают…