Поместье для брошенной жены (СИ) - Белова Екатерина - Страница 10

— Давай лучше отвар сделаю.

Из представленных ингредиентов можно было составить простенький регенерирующий отвар. Сердечные раны не залечит, но для здоровья… Для здоровья тоже слабенький получится. По-моему опыту, осветлит веснушки дня на два.

Но Сальме будет приятно. Она никогда не говорила, но я знала, как сильно ее расстраивает собственная внешность. Старость, слабость, больные спина и колени, ошеломляюще-быстрая деградация от сияющей красавицы до старухи.

Щелчком пальцев я активировала магический нагрев и налила в толстый чан ровно две чашки воды, чтобы сократить время приготовления. Следом сложила хох-траву, немного каменистого мха, отвечающего за непосредственную регенерацию, кору драконьего древа, скатанную в шарик и веточку лаванды.

— Ты лавандовый маньяк, — с удовлетворением заметила Сальме.

Ей нравилось подшучивать над моей любовью к лаванде, которую я охапками растила в садике, варила из нее кремы, клала в чай и в кофе, делала из нее притирания и гели, и даже духи.

Я послушно улыбнулась.

Мне не было ни весело, ни спокойно, ни больно, ни грустно. Мне было никак. Но расстраивать Сальме не хотелось, и я старалась хотя бы выдавать близкие к реальным эмоции, чтобы та не беспокоилась обо мне.

Отвар — штука простая. Знай себе, следи за температурой и добавляй ингредиенты, а в конце можно немножко магии. Капельку. На две чашки много нельзя.

На миг я помедлила. Никогда раньше я не вкладывала магию в бытовые или косметические средства. Все уходило на артефакторику, детские амулеты, эксперименты с цветником и артефактами для дома. Тратить законную каплю магии на себя или на какой-то там отвар казалось кощунством.

Но ведь теперь эта капля никому не нужна, теперь она моя по праву.

У меня была возможность использовать свою слабую каплю один раз в день. Глупо, если сегодняшняя доза пропадет всуе из-за глупой привычки экономить на себе. Вот возьму и потрачу ее на этот отвар. Потрачу на себя впервые за восемнадцать лет.

Я кольнула палец острой кромкой броши, которой всегда скрепляла шейный платок и капнула две капли крови в чан.

Сальме резко распрямилась:

— Что ты делаешь?! Девочка моя, это просто-напросто опасно!

Она протянула руку, чтобы остановить меня, но к тому моменту решилась добавить еще немного крови. Магия у меня настолько слабая, что хоть поллитра накапай, толку никакого.

Но веснушки осветлит. С учетом магии может даже на полгода.

В чане полыхнуло розовым, а после золотым, что меня мгновенно утешило. Золотой цвет отвара говорил о приличном составе и качестве зелья. Эх, была не была. Дай-ка загадаю кроме веснушек еще регенерировать у Сальме старые шрамы после нападения перевертышей.

— Спокойно, подруга, — успокоила разволновавшуюся Сальме, которая, забыв про хвори, скакала около чана, боязливо заглядывая внутрь. — Я же местная калека. Все могут управлять магическим потоком напрямую, а я не то, что струйки, капли не могу выдавить. Но я могу вложить магический поток в кровь.

Увы. Такова была горькая правда.

Иномирянок в этом мире было мало. Так мало, что они практически не пересекались во времени. Но их ценили, их дары уважали и старались предоставить комфортные условия для жизни и развития. Вот и мне их тоже предоставили.

Я стала удостоверенной клана Кайш и послушно отучилась в магической Академии полтора года. Нормальные люди учатся там от пяти до десяти лет, а я училась полтора, да и то по особой просьбе императора. Моего магического ресурса было недостаточно для перехода даже на второй год обучения. А весь первый год, когда драконы начинали владеть магическим потоком, я пыталась его в себе хотя бы найти.

Даже то, что мне удавалось выдавливать магию через кровь было сродни чуду.

Вот и сейчас. Я потратила всего четыре капли крови, насыщенные магией, а меня уже шатает от слабости. Скоро начнутся тошнота и мигрень.

Перестаралась. Две капли крови — это уже много. А я четыре отдала.

Обиды на местных боженек у меня уже не было, осталась только легкая, едва уловимая горечь. Драконы в Академии едва шевельнув пальцами открывали магический поток — широкий, белый, сильный, а мне руки резать приходилось, чтоб хоть каплю выдать.

Чан тихо звякнул, напоминая, что начался процесс кипячения, и я тут же деактивировала нагрев, ловко подхватив емкость за ушки.

— Тащи чашки, — скомандовала Сальме, и та заметалась по мастерской.

Принесла мне две огнеупорные реторты с широким горлышком.

— Лей сюда, — сказала ворчливо. — Кто ж знал, что чаепитие затеем.

Переглянувшись, мы дружно хмыкнули.

Отвара было совсем немного, и он быстро остывал, так что я отпила и тут же скривилась. Фу, горько! А травки ведь все были хорошие. Поколебавшись, с усилием допила. Не пропадать же потраченной магии. Я девушка опытная, бережливая.

— Пей, — с усилием улыбнулась подруге. — Горько, но точно полезно. У меня магия хоть и мелкая, но всегда по делу работает.

Та по-детски зажмурилась и махом опрокинула реторту в горло. Меня уже накрывало слабостью, так что я последовала примеру Сальме — зажмурилась и выпила до дна.

И.… уснула.

6. Маленькое преображение

Первое, о чем я подумала, открыв глаза, это о том, что еще никогда не падала в обморок дважды за сутки. Я вообще никогда в обморок не падала. Даже в больнице на последнем издыхании здравый ум и трезвая память никак не желали со мной расставаться.

Да что говорить. Я на руки Берну упала в полном сознании.

Подспудно ожидая мигрени и тошноты, осторожно поднялась с кровати и обнаружила, что чувствую себя на удивление годно. Нигде не болит. Даже в груди. Где сердце. Где, в общем-то, должно болеть.

Взгляд зацепил розоватых потолстевших щенков, дрыхнущих в корзине. Я погладила сонные мордочки, а после накинула на кровать толстое покрывало.

— Вы проснулись, вейра Кайш! — ко мне тут же подлетела горничная, ютившаяся в угловом кресле.

Я резко обернула, среагировав на резанувшее сознание имя. Горничная —совсем юная и веселая — подскочила ко мне и, видимо, хотела предложить ванну, а после выбрать платье, но вместо этого замерла, уставившись на меня во все глаза. Радость поочередно сменили растерянность, неверие и, наконец, шок.

— Вейра…. Кайш? — уточнила она робко.

Чтобы не пугать ребенка, милостиво кивнула, но горничная смотрела на меня, как смотрят верующие на икону. В карих глазах сияла детская вера в чудо.

Мне стало не по себе, и я легонько взяла из ее рук набор с аксессуарами для волос, стараясь вернуть обыденными движениями девочку в реальность.

— Как Саль… вейра Арнош? С ней все в порядке?

— Да, вейра! — девочка, наконец, моргнула и отвлеклась от моего созерцания. — Только проснулась раньше вас на сутки!

На.… На сколько?!

— И сколько же проспала вейра Арнош? — уточнила недоуменно.

— Четверо суток, — отрапортовала горничная. — А вы…

А мы пять, надо думать.

Ничего себе стресс меня подкосил. Пять дней, как ни бывало. Волосы у меня на голове тихо зашевелились. Я должна была подписать документы в первые три дня после уведомления о разводе!

Не дожидаясь помощи горничной, натянула домашнее платье и отработанным движением свернула волосы ракушкой.

— Сначала корреспонденция, после ванна, — распорядилась коротко. — Розовое масло и лаванда. Можно добавить шарик вейхи.

Глаз уже успел зацепить золотой поднос с горкой писем на прикроватном столике.

Горничная умчалась готовить ванну, а я отработанным движением, вскрыла первое из писем с гербом Кайшей. Из конверта выпала маленькая черная кнопка, которую я со вздохом вставила в ухо.

Последние дни в Вальтарте набирали популярность звуковые письма, и многие экономили время, записывая информацию на носитель. Берн не был исключением.

«Я сознаю, что ты, должно быть, расстроенна и растеряна перед предстоящим разводом, — голос мужа в наушнике подрагивал от ледяного бешенства. — Но будь любезна, Риш, прими и смирись с ним, предстоящий развод — неоспоримый факт. Твои жалкие попытки проигнорировать подписание документов ничего не изменят. Ты дважды проигнорировала встречу со стряпчим. В случае третьего пропуска развод состоится без твоего присутствия и на моих условиях».