Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 10 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 2

Никогда не думал, что буду общаться таким образом, однако жизнь полна сюрпризов. Знаете, недавно прочёл у умного человека:

«Те люди, которые считают себя слишком умными для того, чтобы заниматься политикой, в итоге страдают от того, что ими правят дураки».

Я давно, уже пару недель, получаю от вас большое количество личных сообщений. Извините, что не отвечаю — физически нет возможности. (Может быть, усажу за это младшую дочь со временем).

Ни для кого не секрет, что в ближайших выборах мы вместе с моим партнёром по тому противостоянию на перекрёстке будем участвовать.

В этом месте мне полагалось бы начать старательно копировать других политиков: как добросовестный спортсмен, я отлично знаю, что приходя в новый вид спорта и в новые правила, самое лучшее, что ты можешь сделать — это аккуратно опереться на существующий опыт уже состоявшихся игроков. Если сам — ноль опыта.

Я так делать не буду. В общении с вами я решил пойти другим путём. Оставшиеся 100 дней собираюсь посвятить освещению своего альтернативного видения — по тем ключевым вопросам, которые волнуют меня лично.

Один день — один пункт. Начнём с п.1. Моё задержание в аэропорту Ханэда вчера…

…на меня после выхода из полиции уже выходили, завуалированно и нет, с различными вариантами замять инцидент.

Я отказался.

Вроде бы и не самый вопиющий случай, не правда ли? Представители старой аристократии…

…разошлись мнениями с исполнительной властью, какой-то её частью — так бывает. Да и один гайдзин, рисковавший отправиться обратно — далеко не вся Япония.

Причина моего отказа идти на компромисс следующая. По мне, Японию в перспективе не устроит, если часть жителей начнёт жить по одним правилам, а остальные будут соблюдать совсем другие. Мне очень не нравится идея разделения на «народ» и «избранных», ради которых прогибается национальное законодательство, нарушаются обычаи, рушится обычная человеческая порядочность.

Я против того, чтоб наше общество жило по двойным и тройным стандартам. В конце концов, это вопрос, какую именно страну мы оставим детям и внукам. Наверное, будущему политику стоит себе о таком напоминать почаще.

Да и человеку, прилетевшему из Пекина в тот день, мы давно и здорово задолжали, без подробностей. Вопрос банальной чести государства.

Я считаю, честное имя Японии принадлежит каждому из нас и за его чистоту буду бороться всегда и везде, чего бы мне это ни стоило.

У меня только один вопрос к самому себе. А что было бы, если бы на месте того китайца, из-за которого нас, троих японцев, в наручниках увезла из аэропорта полиция, убежища в Японии просил совсем другой человек? У которого бы даже визы не было?

Который добрался бы до наших островов чудом, вплавь, из последних сил? В надежде получить если не глоток воды, кров от дождя и кусок хлеба — то хотя бы справедливое рассмотрение своего вопроса?

Так, как правильно по нашим законам? Его, не окажись меня рядом, даже слушать не станут?

Я не мастер красиво и долго говорить, точно объяснять свои мысли — мой опыт лежит совсем в другой части. Кем я был всю жизнь, есть в сети полностью, от и до.

Сказать красиво не смогу, однако я очень надеюсь, что когда-нибудь, если наступит ещё один такой день, как вчера, мне и тому с трудом доплывшему до Японии парню снова поможет какой-нибудь незнакомый и добросовестный человек. Тоже вставший на защиту справедливости. Вопреки всем грозящим ему проблемам. Занявший место рядом со мной, ни о чём не спрашивая и ни на что не рассчитывая — кроме того, что мы устоим и на этот раз.

Потому что Япония — это не только леса, горы, города. Это ещё и то, что чувствует каждый японец, хотя у меня всегда очень плохо получалось это передать словами.

Мой дед в последней записке, которую его сослуживцы из батальона аэродромного обслуживания после войны передали моему отцу, написал: «Токубэцу ко:гэки тай — это не столько самолёт в первую очередь. Это — пилот, которого нельзя остановить. Носи свою фамилию гордо, что б ни случилось — твой отец твоего имени ничем не запятнал. Тэнно хэйка банзай».

Мне бы очень хотелось, чтоб к подобному стремились и те, кто считает либо зовёт себя элитой.