Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 10 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 13

Повисла тишина. На лицах полицейских последовательно сменились задумчивость, удивление и облегчение — дело стремительно выходило из-под подведомственности.

— Прошу считать мои слова официальным заявлением ветерана Сил Самообороны Японии. Я имел дело с этим оборудованием, кроме прочего, в рамках службы по контракту. Применение средств из списка тридцать седмой поправки, само наличие их на территории Японии не является полицейской компетенцией. — Решетников мимикой дал понять, что всё это время он старательно давал Хасэгаве проявить себя поярче и увязнуть поглубже. — Прошу представителей прокуратуры, в рамках продекларированного вами же надзора за законностью, в срочном порядке уведомить центральный аппарат контрразведки Министерства Обороны, в частности, контразведки флота.

— Почему? — один из оперов полиции брякнул на автомате, чистый рефлекс.

— Потому что ни у кого из здесь присутствующих не хватит ни знаний, ни подготовки для надлежащего следствия. Есть перечень номенклатур. Да, здесь не ядерная боеголовка, но в перечне тридцать седмой поправки не она одна. Есть вещи, на которые Государство реагирует однозначно. Ящик — из их числа.

— Хм.

— Я вам больше скажу — уверен, вы и типа не сможете в итоге идентифицировать, — логист небрежно махнул рукой в сторону трупа. — И только углублённо покопавшись, получите в лучшем случае что-нибудь типа размытого экспертного мнения: «…фенотип и конституциональное сложение типичного китайца».

— Какой ты прошаренный в биологии, — нейтрально заметила Моэко, после заявлений о тридцать седмой наплевавшая на политесы.

Хину хорошо знала подругу, потому поняла, что всё это время та здорово волновалась.

— Что за незнакомые слова? Такидзиро-кун, расскажи? — вспыхнула любопытством Уэки.

— Есть генотип. Есть фенотип. Есть конституциональное сложение типичного представителя этноса. Давай чуть позже?

— Почему вы так уверены, что он — китаец? — задумчиво спросил Кондо Рё.

— Видел по нему. Исходя из вышеперечисленных идентификационных признаков, маркеров-идентификаторов. Действовала государственная организация, иностранная, действия носили откровенно враждебный нам характер. Это не «пьяный в бассейне» утонул.

— Не круто для простого бездарного логиста с нижних этажей? — попыталась взять на слабо прокурорша.

— Кто на что учился, — не стал вступать в полемику Решетников. — Хотя, если только персонально для вас… Хасэгава-сан, я буквально несколько часов назад вернулся в Японию из КНР. В Пекине я принимал участие в операции Аналитического Департамента Министерства иностранных дел Японии. Если не для протокола…

— Вы покидали Японию? С ограничительным браслетом на ноге, вопреки предписанному? — на лице девицы вспыхнуло неприкрытое удовлетворение. — Признаётесь сами?

— Готов ответить за проступок по всей строгости закона, — ухмыльнулся половиной лица логист. — Суть в другом. Аналитический Департамент подтвердит: в результате второй, параллельной операции, о которой я не могу сказать по независящим от меня причинам, самые верхние круги Тяньаньмэнь могли захотеть по недипломатическим каналам дать ответ Японии на нашу дипломатическую миссию.

— Из-за того мужика в туалете? — брякнула непосредственная Ута на автомате.

Решетников поморщился:

— Уэки-сан, это не наша с тобой информация. — Кивнул на Хасэгаву, — а она — не наш друг и не доброжелатель тех, кто нам помогал в Пекине. Хотя ты и права: верхушка хань должна была отреагировать очень остро. Это щелчок по носу даже не их хвалёной Системе, а конкретной персоне, которая полагает себя себя Самым Могущественным Человеком Мира.

— Хм.

— Я тебе потом объясню нюансы.

— Да я и сама понимаю… — с поправкой на имидж айтишницы смотрелось более чем убедительно.

Моэко решительно хлопнула в ладоши:

— Уважаемые прокуроры, жду ваших действий. Предлагаю оставаться в рамках действующего законодательства. Какова ваша официальная реакция на официальное заявление компетентного участника событий? Вопрос относится к компетенциям национальной безопасности, не к полицейской функции. Сказано гласно, при всех, под неудаляемую запись. Или у вас какое-то своё особое мнение?

Глава 6

— Пожалуйста, не нужно мной руководить, — достаточно резко ответила помощница прокурора. — Адвокат-сан, во избежание возможных недоразумений между нами, примите к све…

— А какие у нас могут быть недоразумения? Между нами? — подняла бровь Моэко. — Извините, что перебиваю, но о личных отношениях речь не идёт. Мы с вами контактируем первый и, возможно, последний раз в жизни исключительно в рамках работы каждой из нас.

— Не вам указывать, как мне мою работу делать!

Отсроченное зажигание, кивнула обладательница диплома по психологии. Уэки прокуроршу здорово подловила, но отыгрывать обратно у той не было технической возможности. Нервишки шалят, после такой-то деанонимизации — вот оно и прорвало.

— Автопилот — страшная штука, — вроде как ни к кому не обращаясь, нейтрально заметил сбоку Решетников.

На самом деле он аккуратно подлил масла в огонь. Автопилот равно подсознание, не раз и не два обсуждали.

— Перехватит управление у пилота — и привет, — продолжил «вздыхать» логист. — Зато «я начальник — ты дурак».

— Держите свои отвлечённые сентенции на умозрительные и не относящиеся к делу темы при себе! — Хасэгава реально поймала поток, её язык сейчас говорил без участия высшей мыслительной деятельности.

— У вас появились некие неизвестные мне полномочия? — Решетников поднял брови в точности вслед за адвокатом. — В частности, отдавать мне распоряжения? Ассистент-сан, я не служу по вашему ведомству, никогда в нём не состоял и никогда не буду. Вы мне не сэмпай, не друг, не родственник. Как только что сказала моя полномоченная представитель, — кивок на адвоката, — давайте оставаться в рамках действующего законодательства? Или вы возражаете?

— И эту её последнюю фразу ультимативно вносим в протокол, — буднично подытожила за подзащитным Моэко. — Кому-то настала пора отвечать за то, что вытворяется. Кондо-сан, не нужно ёрзать, как первоклассник! Закон есть закон! Мне очень странно, что вам об этом напоминаю я!

Между строк повисло, прокурору — якудза. Ещё и о чём, о необходимости неукоснительно придерживаться законности.

Ей не понравились эмоции сотрудника юстиции, потому Миёси-младшая на сказанном не остановилась:

— Здесь более десятка независимых участников. По вашему лицу вижу, вы планируете прямые незавуалированные оскорбления ваших подчинённых в адрес добросовестных граждан Японии покрывать?

Прокурор снова промолчал. По нему было чётко видно, как он старательно ищет варианты, но не находит никаких хороших решений.

— ЗАКОН БУДЕТ СОБЛЮДАТЬСЯ, ХОТИТЕ ВЫ ТОГО ИЛИ НЕТ, ТОЧКА! Позвольте вам напомнить, — якудза спохватилась и вежливо поклонилась. — Против возможного произвола зажравшихся исполнителей, возомнивших себя богами на деньги налогоплательщиков, существуют противовесы.

— Какие? — ангельским голосом подыграла Ута.

— В лице гражданского общества, — Моэко прекратила сдерживаться, отпустила эмоции, оттого в последней фразе лязгнула сталь. — Если у некоторых государственных служащих короткая память, мы будем напоминать раз за разом, столько, сколько потребуется. Чтобы вы зарубили себе на носу. — Чеканные слова слетали с языка легко, как последний приказ пилоту токкотай, вылетающему на самую главную в жизни задачу. — Эдогава-кай — не барыги, а последний оплот надежды простых людей на справедливость. Вы представляете государственную структуру, я — общественную организацию. Померяемся, чей герб сегодня более влиятелен? Если за его плечами правда?

— И снова эта мертвецкая тишина, — с нескрываемым удовольствием Уэки подняла вверх указательный палец. — Продолжай, Миёси-сан, пожалуйста, не останавливайся! Когда ты так говоришь, моя депрессия проходит, тоска и безнадёга исчезает, а надежда робким лучиком в конце тоннеля начинает возвращаться!