Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9 (СИ) - Афанасьев Семен - Страница 29

Мая чувствовал по тону, что ему стараются донести сложные вещи простым языком, однако строки появлялись на экране быстрее, чем он успевал читать. И много быстрее, чем он успевал обдумывать.

— Что вы сказали? — сотрудник иммиграционной службы обернулся на ходу.

— Мысли вслух. Говорю, на какие только подлости люди не способны ради денег.

Очки парня полезли на лоб, абсолютно не мешая при этом вписываться в повороты, шагая затылком вперёд.

— Я не вас имею в виду! — поторопился оговориться якудза. — Я сейчас о причинах, заставивших меня работать курьером в МИДе.

Кабинет начальника смены в иммиграционной зоне Ханэда выглядел скромно, но функционально: белые стены, встроенный стеллаж с папками, два монитора на угловом столе, телефон с отдельной кнопкой прямого вызова на пограничную полицию.

Рядом стоял кожаный диван, на нём — кипа журналов «Immigration Review». Через стеклянную перегородку было видно, как помощник — молчаливый, в очках, в перчатках даже внутри офиса — разбирает принтованные списки.

— … как сказано.

Они вошли стремительно, хозяин кабинета разговаривал с посетителем.

Мая, вежливо кланяясь с порога, незаметно, но цепко просканировал второго визитёра — в совпадения он не верил.

— Было бы неразумно считать, что сегодняшний визит указанного гражданина послужит гармонии текущей обстановки. — Тот окончил фразу и лишь потом обернулся на звук.

Не пафосный, но отдельный служебный офис рядом с основной иммиграционной зоной будто наполнился невидимым туманом — сгустилось напряжение.

— Вот это я и имел в виду, Такакадзу-сан, — ровно, не сбиваясь (спасибо тренированному годами дыханию), в свою очередь выдал Мая сопровождающему, склоняясь в вежливом поклоне благодарности за оказанную помощь.

Прозвучало так, как если они тоже говорили в коридоре по пути сюда и фраза была продолжением некой предыдущей мысли.

Больше борёкудан ничего не сказал, однако на лице молодого сотрудника последовательно сменились удивление, понимание и снова удивление.

А ведь то, что Акисино на территории спецотряда полиции прошлой ночью пыталась развалить серьёзное уголовное дело, какой-то части общества известно — отстранённо думал кумитё. Иммиграционная служба — не дознание и не преследование, но всё равно какая-то часть юстиции.

Посетитель начальника смены тем временем впился взглядом в оябуна и усердно заработал мозгами — профессиональное.

Около пятидесяти пяти лет, цвет кожи безупречно чистый, как у человека, привыкшего избегать солнца. Волосы зачесаны строго назад и зафиксированы, словно гель заменяет самурайский лак — ни единого выбившегося волоска.

Ногти коротко острижены и отшлифованы до матового блеска.

Тёмно-синее формальное кимоно (montsuki) с пятью едва видными гербами императорского ведомства.

— Приветствую представителя Управления по делам Императорского двора. Меня зовут Миёси Мая, возможно, вы тоже обо мне слышали, — борёкудан качнулся вперёд на филигранно выверенный угол.

Ровно столько, не больше. Взгляд оппонента при этом он поймал и не отпускал. Да, чуть невежливо по отношению к хозяину кабинета, но последняя фраза их беседы не оставляет сомнений в правоте и предусмотрительности Решетникова, изыскавшего возможность позвонить из, оказалось бы, невозможной ситуации.

— Господин Татикава, шестой отдел Управления по протоколу, — представил начальник смены одного одетого в кимоно другому. — Миёси-сан, что вы хотели? — и взгляд, вежливо передающий ход.

Называться сам сотрудник иммиграционного ведомства не стал — бейдж на груди. В лишнюю вежливость хозяин кабинета тоже не играл — давал понять тоном, что первый гость ему важнее незваного второго.

Глава Эдогава-кай огляделся, прикинул дальнейшие действия и сделал шаг вперёд.

Письменный стол, телефон, два монитора — один с системой контроля пассажиропотока; второй, видимо, с доступом к визовым данным и миграционным досье.

Стенка с папками, распечатанными инструкциями, распоряжениями министерства. Мини-холодильник в углу, кофеварка. Всё предельно аккуратно и чисто, канцелярия по линеечке.

— Вы со мной здесь поговорите или?.. — якудза кивнул на комнату для собеседований с пассажирами, примыкавшую к этому аппендиксу.

С другой стороны стеклянной панорамы раздавался тихий гул из общей комнаты — там кипела своя работа.

— В чём суть вашего вопроса? — эмоции, транслируемые начальником смены, были более чем красноречивыми.

Сопровождавший сотрудник затеял выходить — своё дело он сделал, важный гость у начальника.

Дверь в помещение с двумя десятками простых сотрудников оказалась открытой.

Мая качнулся вбок, подхватил стул и заблокировал вход, не давая створке захлопнуться, чтобы разговор был слышен всем, кому можно:

— У вас на исполнении находится срочная депеша от государственного органа. — Якудза умел говорить громко и внушительно.

Шум за спиной стих. Это хорошо — значит, внимание приковано сюда.

— Никого не обвиняю, но с высокой степенью вероятности предполагаю, что вместе с этим господином вы сейчас заняты прямым саботажем распоряжения. — Продолжил борёкудан.

Пусть так. Гневный взгляд, чужую обиду можно пережить; главное — китаец. Не просто же так дворцовый хлыщ заявился при параде.

Хань должен войти на острова без сучка и задоринки, прочее неважно.

Представитель Двора среагировал на заявление якудзы на удивление резво и не менее странно, особенно с учётом его возраста. Некто Татикава стремительно перекёк к стеклянной стенке со стула в попытке убрать преграду и сделать беседу недоступной для невольных свидетелей — он явно хотел захлопнуть заклиненную дверь.

Мая лаконично шагнул вперёд и вправо, загораживая путь:

— Я не позволю вам предать его ещё раз.

Тишина в рабочем зале будто материализовалась. Стало казаться, что её можно потрогать, стоит лишь развернуться.

— Я абсолютно случайно услышал последнюю фразу Татикава-сан, когда входил в ваш кабинет. — Глава Эдогава-кай разговаривал с чиновником, намеренно игнорируя придворного.

Кстати, насчёт придворного. Интересно, уместен ли сейчас этот анахронизм в речи? С одной стороны, Управление Двора — тоже государственная организация. С другой стороны, что полезного они делают для остальных? Одна конкретная семья не в счёт.

Даже если это Семья, а не семья, всё равно без разницы.

— И что теперь? Гордитесь своим хорошим слухом где-нибудь в другом месте, — сотрудник Канцелярии Императора решил сыграть в регби — попытался врезаться грудью в оппонента и куда-то продавить.

Ничего себе расклад. Хорошо, что перестраховался, думал якудза, споро смещаясь в сторону на две ширины ступни. Хорошо, что послушал Решетникова.

Руки бывшего спортсмена не потратили и доли секунды, захватывая Татикаву за отворот кимоно и кисть руки. Ступни Миёси описали безукоризненные дуги, колени подсели на идеальную глубину, исполняя классический сеои-нагэ .

Бросок через плечо получился чисто-чисто, как никогда в молодости — вероятно, сказался непрофессионализм противника.

Ноги сотрудника Управления Двора описали дугу под низким потолком помещения, спина его с треском впечаталась в некстати попавший под руку стол и вместе с обломками пластика обрушилась на пол.

— НАПАДЕНИЕ НА ЧЛЕНА ОБЩЕСТВЕННОГО СОВЕТА МВД! — по предыдущему роду занятий глава Эдогава-кай очень неплохо понимал и тот текст, который сейчас ему следует если не кричать, то как минимум очень громко говорить вслух в расчёте на свидетелей.

Здесь везде камеры, аудио- и видеофиксация. Да, теоретически при известной расторопности и связях — потом можно подтереть. Но этого «потом» никто им не даст.

— ПОЛИЦИЮ СЮДА! СРОЧНО! — потребовал борёкудан, распахивая дверь шире и увеличивая громкость.

На полу с безумным взглядом ворочался ошалевший интриган из Дворца. За рабочим столом очумело моргал глазами начальник смены иммиграционного контроля в тщетной попытке протереть мозги — он никак не мог сообразить, что предпринять.