Магия, кофе и мортидо наставника Медея. Дилогия (СИ) - Ютин Макар - Страница 31

— Ах, так ты еще и ложь чувствуешь? — он попытался улыбнуться, но губы отказались слушаться.

Медей знал, что она не чувствует. Просто опыт, ум и… Тонкое знание человеческих реакций.

— Быстрый удвоенный щит… ты что, за сутки успел сравниться в мастерстве с выпускниками? Причем, талантливыми выпускниками. Или всегда умел, только, хмф, притворялся?

Иронией в ее голосе можно было накормить всех детей Африки. Однако во лжи она его не обвинила.

"Ну естественно, она может более-менее распознать правду. Лет через сто я даже без ее врачебных навыков и чувствительности тоже бы смог. Ага, если бы отродье не сдыхал, по сюжету, через два с копейками года. Не то, чтобы я сильно переживал по этому поводу, но все равно неуютно.

А теперь вопрос на миллион дог-коинов: стоит ли рассказывать своевольной полубогу о перспективной вундервафле? А, собственно, что я теряю? Рассказать третьему лицу ей все равно не даст полубожественная природа. А похвастаться тянет уже меня. Не, ну какой смысл создавать тайное супероружие (в перспективе, ребята, в перспективе), если нельзя рассказать о нем городу и миру? А так, хоть кому-то проболтаюсь.

Может, Эскулап даже подскажет чего. Окей, уговорил, чертяка языкастый, намекну ей. Посмотрим, насколько мое изобретение перспективно и как она на меня насядет с просьбой научить".

Перед глазами встала картина умоляющей девушки с умильно-влажными глазами и молитвенно сложенными ладошками.

«Да, было бы неплохо», — мечтательно покивал он благостной картине.

— Скажем так, одно мое бесполезное умение оказалось лучше, чем я думал. И теперь мои заклинания выросли в силе и скорости произнесения, — пафосно ответил он.

— Риторика, что ли? — пренебрежительно фыркнула миниатюрная девушка и порылась в карманах своего гигантского (для нее) халата.

Выудила оттуда некий камень, иголку, без предупреждения ткнула Медея в щиколотку, а затем поднесла к пористой структуре капельку крови. Медей не смог узнать заклинания в ее тихом бормотании. Вместо этого он издал полный удовлетворения стон, когда все его болячки разом потеряли актуальность.

— Нет. А что, упражнения, типа разговора с набитым камнями ртом или бесконечное повторение скороговорок, могут помочь?

— Разве что для проблем с дикцией, — махнула она белым, накрахмаленным рукавом.

— Тогда я нашел другой способ.

— Хм, — она никак не прокомментировала его заявление, затем наткнулась на испытующий взгляд и безразлично зевнула.

— Не хочешь — не говори. Нет, ты точно хочешь. Тогда не говори тем более. Вы, смертные, до смешного трясетесь над своими мелкими секретиками. Часто бесполезными. И очень обижаетесь, когда ваша страшная семейная тайна уже пару столетий, как практикуется всеми, кому не лень.

А вот щас обидно. Ничего, она еще распробует, в смысле, распознает величие моего ума. Может, он не самый высокий интеллектуал в Академии, но, по сравнению с отродьем…

— А если бы ты посчитала его полезным лично для себя? — задал он провокационный вопрос.

— Тогда бы предложила что-нибудь на обмен. После достижения зримого результата, — педантично уточнила она и уселась к нему на кровать.

— Лежи уже, — сказала, когда он собрался встать, — эту ночь проведешь в терапевтирионе. Иначе та вздорная девица съест тебя на завтрак вместо хлеба с сыром.

— Ах, моя благодарность не знает

— Когда стоит промолчать. Как ты вообще продержался три года? Нет, не говори. Понятно как: не попадал ко мне ни разу. Что изменилось?

— Земля налетела на небесную ось, — буркнул Медей.

Его собеседница моргнула, а затем, внезапно, расхохоталась.

— Ох, какое освежающее самомнение. Ладно уж, храни свои секреты. А если найдешь что-нибудь действительно ценное… для меня, — уточнила Эскулап, — то я пороюсь в закромах, достану нечто интересное уже тебе.

— Можешь начинать прямо сейчас, — подмигнул ей Медей.

Тело без импульсов боли привело его в чувство и настроило на игривый лад.

— Сначала заслужи мое прощение своей выходкой. Ты все еще под угрозой лишения век.

Медей издал показательный вздох.

— Знаешь, как начинают болеть глаза уже через несколько часов? — она пододвинулась к нему, интимно прошептала на ушко, а потом отстранилась, провокационно улыбнулась маленькими, аккуратными губками, когда заметила его реакцию в виде приподнятого холмика под одеялом.

«Вот ведь стерва!» — благодушно подумал он.

— Хорошо. Так как насчет страшных историй?

— Принимается, — благосклонно кивнула она.

Щелчок пальцев, свет в приемном покое моментально погас, лишь два наконечника копий в руках барельефных стражей продолжали слабо разгонять тьму мистическим синим цветом. Интимная обстановка — чек. Осталось либо прижать к себе подружку на ночь, либо рассказывать страшилки. В целях сохранения жизни, нервов и свободы передвижения Медей выбрал второе.

"Итак, о чем бы рассказать? Слава местному Богу Гелику, память на разные тексты после перерождения только улучшилась. В отличие от имен родственников, точных воспоминаний прошлой жизни и другой ненужной чуши. Главное — знать наизусть Гомера и Луку Мудищева, тут древние греки не ошиблись. Хотя та книжка про осла и подглядывания в купальнях тоже ничего. А вот про бомжа в бочке с анимешным именем Дио мне не понравилась. Маринетти и смешнее коленца откалывал.

Хм. Так кого мне выбрать? Лавкрафт? Рано, слишком сильный импакт. Сначала не страшно, а потом становится жутко. Вот уж кто действительно маэстро ужасов. И передать в рассказе тяжело. Кинг? Ну такое, на любителя. Скорее интересно, чем крипово".

Медей непритворно задумался. Потому что столкнулся с проблемой, о наличии которой даже не подозревал. На самом деле, большая часть ужастиков сильно слабеет в реалиях фэнтези-мира. Ну вот чем может напугать «Кладбище домашних животных», когда здесь есть жрецы некромантейона, храма-убежища спиритов с кусочками классической фэнтезийной некромантии? Или истории о призраках, с которыми местные сталкиваются регулярно. Не говоря уже о том, что некоторая классика, вроде «Дракулы» или «Призрака дома на холме», сама по себе скорее неуютная, чем страшная.

А значит что? В дело вступает фантастика. Местные еще не знают этого жанра, поэтому история про другой мир или будущее, или мрачное прошлое древней цивилизации проберет их гораздо сильнее, чем современника Медея.

— Эта история началась, когда набитая трупами повозка пересекла незримую черту опасных районов и выехала на границу Запретной Территории. В место, под названием лимес, фронтир, «Кордон»… — он не стал играть голосом на манер местных сказителей или актеров озвучки из своего мира.

Нет, Медей имитировал злой, прокуренный, но цепляющий, четко поставленный голос своего товарища по лестничной клетке — ветерана последней войны, одного из немногих уважаемых им в прошлой жизни людей. Этот голос, совершенно не профессиональный, саднящий, точно дым в легких, он и пытался передать.

Потому что только такой звук и мог создать нужную атмосферу для его рассказа.

Глава 15

Где все какие-то токсики

❝ В ушах обрывки тёплого бала,

а с севера — снега седей —

туман, с кровожадным лицом каннибала,

жевал невкусных людей. ❞

Владимир Маяковский

— … Так называемый «Кордон». Привычное дело для тех мест, однако Богиня Удачи распростерла над проклятым местом свое крыло: один из мертвецов еще дышал. Его выходил жадный торговец, но когда человек открыл глаза — то не помнил о себе абсолютно ничего.

Лишь странная, несмываемая ни водой, ни магией надпись на предплечье гласила, что он побывал в самом сердце смертельно опасных земель. Надпись: «О. Х. О. Т. Н. И. К.» Все, что осталось от его личности. Потрепанная одежда, надпись, да замурзанный свиток с единственной фразой:

«убить Пельтаста».

Он многозначительно промолчал, прежде чем продолжить историю. Разумеется, Медей не стал пересказывать весь сюжет. Даже с сокращениями он не дошел и до середины. Однако Эскулап хватило.