Чужая тень II (СИ) - Гудвин Макс - Страница 43

Маг открыл свои усталые, залитые кровью жёлтые глаза и посмотрел на меня пристально, будто что-то вспоминая.

— Ты знаешь, пехотинец, а ведь я раньше пел в хоре Триединого, — зачем то произнес он.

— Да? А по голосу не скажешь, — покачал я головой и, убедившись, что он может стоять, отпустил локоть мага.

— Да-да, представляешь? Так началась моя культивация. Я выкупил свою жизнь у огромной бронзовой ящерицы в сфере земли.

— За сколько? — спросил я его, просто чтобы поддержать разговор.

— Равными платежами в течении десяти дней… — прохрипел маг. — Скажи, Райс, встречал ли ты тут, в Лозингаре, толстого культиватора по имени Лиро? У него еще был артефакт — трость с навершием в виде сжатой медвежьей лапы. Эта скотина чуть не скормила меня своему господину!

— Выберемся — поспрашиваю. Но, наверное, у тебя и без него множество врагов? — спросил я и вдруг догадался по несвязности последней фразы, что у Ящера начался бредовый жар. Я снова взял его под локоть. Не мог же я снова принести лекарю труп, совсем недавно пообещав обратное.

Глава 28

Компромиссы?

Когда я в третий раз увидел лекаря, работающего даже под ливнем, в горле застрял ком. Неожиданно для себя я осознал, что ничего о нём не знаю, кроме того что он словно был мужским отражением Лары, возможно, её отцом или на худой конец далеким предком. Я не знал о нём ничего, начиная от банального имени и заканчивая причинами, по которым он помогает всем этим людям, окружавшим его на холме скорби. Кто он — зверь сферы, отражение искры Лары, ее отзеркаленное желание тащить всё на себе или что-то большее?..

На сей раз я не остался незамеченным. Лекарь будто почувствовал наше приближение и обернулся, всматриваясь сквозь водяную завесу в меня и едва живого Ящера, не падающего на мокрую траву лишь потому, что я продолжал его поддерживать.

— Спасибо, что держишь слово и в этот раз доставил мне не труп, — произнес лекарь вместо приветствия. По его светлым, прилипшим ко лбу волосам стекали струи, белые одежды висели на плечах мокрой мешковиной.

— Он станет таковым, если ты не поможешь ему, — отозвался я. — У него в крови — некросубстанция, превращающая его в ходячего мертвеца.

— Оглянись, Райс Бабуин Бенджи Зиннал Кровавый. — При этих словах над холмом тут же пронесся единый вздох сотен голосов. Меня тут явно знали, и отнюдь не с хорошей стороны. — Это ты принес этим теням боль благодаря своей некромагии.

— Но не я поднимаю мёртвых и не заставляю их жрать всё на своём пути, — ответил я скорее машинально, уже понимая, на что намекает лекарь.

Тени убитых в Лозингаре, словно пчелы на цветок, слетались сюда без надежды на воскрешение. Они просто выбрасывались из тел и, не найдя ничего лучше, каким-то образом попадали сюда. Если бы какой-нибудь культиватор решил пройти испытание этой сферой, он бы провел здесь многие-многие годы, пока не научился лечить все болезни этих несчастных. Хотя они погибли от лап и зубов нежити, при жизни все чем-то болели и нуждались в лечении.

— Слышал? — спросил лекарь. — Они считают тебя виновным в их смерти.

— Возможно, отчасти… — покачал я головой, вспоминая, как впустил некроманта в Тёмный мир. Артефакты, отвечающие за светомагию, дрогнули, охладев и потеряв часть Ци, недвусмысленно намекая, что это именно моя вина.

— Я не стану никого лечить из твоих… — лекарь взглянул на Ящера, — товарищей, пока сюда приходят тени тех, кого убил некромант.

— А если я остановлю нашествие?

— Останови. А я узнаю, если у тебя не получится.

— Как?

— Твоя искра придёт сюда, покинув мертвое тело, как пришли все они, и ты вечно будешь перевязывать раны тем, кто тут, как ты говоришь, отчасти по твоей вине.

— Считай, что всё сделано.

— Ха, к-ха! — Ящер попытался рассмеяться, но закашлялся. Его тело согнулось, и он выплюнул себе под ноги несколько вонючих масляно-чёрных, словно измазанных в смоле, ягод. — Там их тысячи. Ты не пройдешь. Или тебя заразят, или разорвут, причем и тебя, и твоё жалкое войско культиваторов бронзовой лиги.

— Еще посмотрим… — буркнул я и вдохнул и выдохнул, покидая сферу.

Ящер был прав. Поднятые магом серебряной лиги зомби были не слабее зверей серебряной сферы, а значит, очень опасны для меня, даже если их яд на меня не подействует. Однако у меня был в напарниках маг-огневик Блик, да и я сам теперь мог бить тварей одним лишь светом, который для них был опаснее мечей и секир.

В общем, надежда была. Но настолько призрачная, что я старался даже не думать о степени ее призрачности…

Когда я вернулся, Зэр и Блик стояли передо мной.

— Райс, — завидев меня, вцепился в грудки император, разом растерявший свое иронично-снисходительное величие, — скажи, что ты вызвал легендарного зверя и тот сожрал Ящера!

— Он еще в сфере, и он теперь нам не враг. По крайней мере, пока, — ответил я, проходя тень Зэра насквозь.

— Я не покажу ему, где мой меч, — мотнул головой Зэр, снова оказываясь перед моим лицом и, видимо, желая убедиться в том, что я все правильно понимаю.

— Да понял я тебя, понял, — отмахнулся я от него. — И он тебя понял тоже… Блик, — обратился я к шуту, — ты готов идти со мной против некроманта? Но учти, что эта дрянь может тебя заразить.

— Он уснул на ногах, словно ишак, который решил практиковать некромагию, — сообщил уже явно пришедший в себя Зэр. — Скорее всего, в этом как-то замешан его артефакт.

— Думаешь, череп пожрал его тень? — спросил я.

— Если не пожрал, то пожирает… Куда ты? — спросил император, видя, как я разворачиваюсь и кладу руку на плечо Блика.

— Наводить порядок в голове у нашего шутомага…

Вход в голову Блика был похож на вход в сферу. Я никогда этого не делал, но моя магическая интуиция, порождение светомагии и записей Чилли, шептала, что у меня получится. Льющийся из моей ладони свет окутал тело маленькой девочки, и я, пожелав увидеть тень Блика, мысленно проложил ярко-золотую тропу от моей искры до того места, где она сейчас пряталась от внешнего мира.

Внутри было мрачно и как-то даже пыльно. Ничего не напоминало о том, что это — сознание весельчака и балагура, признанного шута при дворе самого Зэра Илькаара. В глаза бросались лишь две клетки, расположенные неподалеку друг от друга, и сидящие в них даже не люди, а очертания — шута и одиннадцатилетней девочки.

Спиной ко мне стоял абсолютно голый мужик, настолько худощавый, что, казалось, под его кожей совсем нет мяса, а только лишь выпирающий скелет.

— … и никаких матерных песен про некромантов чтоб я больше не слышал. Ни песен, ни этого твоего воя, — наставлял он узников, грозя им пальцем с грязным и длинным, расщепленным на конце ногтем.

Зэр и Ящер в очередной раз оказались правы: артефакт, добытый Бликом в некросфере, каким-то образом взял верх над тенями девочки и шута и рассадил их по клеткам. Радовало только одно: он не пожрал их, а значит, с негодяем можно было разговаривать и договариваться, пусть и с позиций силы.

— Ну всё, Ларри, тебе конец! — довольно проговорил Блик, замечая меня и опираясь спиной о прутья клетки.

— Что за трюки, шут? Я не куплюсь на это, даже не старайся! Ни на белую спину, ни на развязавшиеся завязки сапог, ни на убежавшее молоко! — рявкнул Ларри, но, увидев хлюпающую носом девчёнку, которая тоже смотрела в мою сторону, всё-таки обернулся. — Райс⁈ Ты как тут? — удивился он, назвав меня моим настоящим именем. На его бледном безволосом лице проступил испуг.

— Зашел кое-что прояснить.

— Сожги его светом! — воскликнул Блик. — Он света как огня боится. То есть больше, чем огня!

— Ну и каково тебе, когда твоё тело занимают, а тебя сажают в клетку, а? — спросил я у шута, указывая на томящуюся в соседней клетке Филицию. Что-то мне подсказывало, что девочка сидит взаперти уже очень-очень давно.