Драконий лекарь (СИ) - "Gerodot" - Страница 16

— Бьорн, Сигурд, — обратился я к ним, быть может, парня можно отсюда убрать, а мне лишний раз кое-что показать, — а парня самого ваша шаманка осматривала?

Раз эта Альма не лечит животных, то такие пустячки должна щелкать двумя пальцами! Так почему еще не помогла?

— А? — уставились они на меня, будто я спросил, не пробовал ли он лечиться драконьей слюной.

— Ну… — черт, как им это объяснить, чтобы они поняли? — Курицы стали разносчиком болезни. А из-за того, что Сигурд постоянно находится рядом с ними, он заболел и сам. Он вдыхает пыль с их пометом, трогает больных птиц, а потом, может, ест, не помыв руки. Он заражается снова и снова.

Сигурд испуганно посмотрел на свои руки, а Бьорн почесал густую бороду.

— Ну… Альма ему говорила, что само пройдет, коли жрать че попало не будет и отваром из шиповника поиться, — пробурчал он.

— Да, так и есть, — согласился я. Спорить с авторитетом местной шаманки было бы глупо. Да и тем более, такое лечение… да пойдет, выздоровел бы. — В целом, его тело должно справиться.

Я не стал углубляться в вопросы иммунитета и антител у местного населения. Может, они тут веками живут бок о бок с этой заразой и уже выработали какой-то иммунитет. А может, этот штамм вируса сюда принесли такие же бедолаги, как Альфред, и он должен косить местных, как чума, как раз по времени болезни и появление этой троицы примерно совпадают. В таком случае я сам — ходячая биологическая бомба. У меня в организме могут быть десятки вирусов и бактерий, к которым у этих людей нет никакой защиты, абсолютно! Не помню, как исторически люди набирали иммунитет в этих краях, но вот обычный герпес или вирус папилломы человека, к которому у нас привыкли, здесь может вызвать эпидемию. И это самый легкий случай… Так ведь и я могу подцепить от них какую-нибудь местную дрянь, о которой наша медицина и не слышала. Ну черт! А еще ведь драконы, какая от них хрень может передаваться то? Так что лучшее, что я могу сделать, — это соблюдать хотя бы элементарную гигиену. Без мыла, блин. Зато я уже заприметил у них что-то вроде бань на берегу.

Я вернулся к теме, прогоняя из головы мысли о глобальных пандемиях.

— Но парень постоянно сидит здесь. Он спит в этой грязи, дышит этой заразой. Он не выздоровеет, пока будет здесь. Это чудо, что за несколько месяцев он еще не слег окончательно.

— И что ж это получается, куры тоже из-за парня болеют? — почему-то вернулся к курицам Бьорн.

— Да нет же, наоборот.

— Так все-таки сглаз?!

Ай, да иди ты… Может, сглаз у них — это просто синоним любой непонятной болезни.

— Да, сглаз! — сдался я. — Но в снятии сглаза с животных я могу помочь. А парня нужно убрать отсюда. Хотя бы… на десять ночей. Дать ему чистую постель, нормальную еду. Пусть чаще дышит воздухом в хвойном лесу — фитонциды, все дела. И пусть еще раз сходит к вашей шаманке. Может, у нее есть травы, которые поставят его на ноги. А куриц… с курицами я разберусь.

Ну вот, Саян, это мой звездный час. Либо я сейчас докажу свою полезность, либо так и останусь безымянным рабом, таскающим камни. Я должен был предложить им план. Четкий, понятный для дикарей — чтобы не сочли за конкурента шаманке или злым колдуном — и, главное, эффективным.

— Слушай, Бьорн, — начал я, переходя на деловой тон. — Чтобы остановить этот мор, нужно сделать несколько вещей. Вот даже прямо сейчас. Во-первых, — я указал на больных кур, — всех, кто выглядит вот так — сидит нахохлившись, не ест, с соплями и синим гребнем — нужно немедленно убрать от здоровых. Они уже не жильцы, но они продолжают заражать остальных. Их нужно забить и сжечь. Не есть! Сжечь! И трупы, что уже лежат, тоже.

Бьорн скривился.

— Сжечь? Хорошее мясо?

— Это мясо — яд! — жестко отрезал я. Ну как так!? Как вы живы еще с такой философией? Или у меня желудок настолько нежный? — Если вы съедите его, можете заболеть так же, как Сигурд. А то и хуже.

Эта угроза, кажется, подействовала. Он кивнул.

— Во-вторых, — продолжил я, — весь этот загон нужно вычистить. Полностью. Снять верхний слой земли с пометом, все вывезти и тоже сжечь или закопать как можно дальше от деревни и источников воды. Потом все здесь — стены, насесты, ограду — нужно обработать. У вас есть, э-э-э… — чтобы им предложить среди древнего антисептика? — зола от очагов?

— Золы полно.

Так, ну это даже мне в будущем пригодится для мытья.

— Отлично. Нужно сделать крепкий щелок — смешать золу с водой — и промыть им все поверхности. Он убьет заразу. А после этого посыпать все сухим песком. И менять его почаще.

— В-третьих, вода. Откуда они пьют?

Сигурд, который до этого молча слушал, ткнул пальцем в старое деревянное корыто, наполненное мутной, зацветшей водой.

— Вот отсюда, — прохрипел он.

Ну треш. Не вода, это рассадник болезней. — Воду нужно менять каждый день. И поилки тоже мыть. И в воду нужно добавлять отвар. У вас есть чеснок? А хвоя? Сосна, ель?

— Есть, — кивнул Бьорн.

— Прекрасно. Нужно сделать крепкий отвар из чеснока и хвои и добавлять его в питьевую воду для кур. Это природный антибиотик и витамины… — стоит ли объяснять им, что это…? — Он поможет здоровым птицам не заболеть, а тем, кто уже подхватил хворь в легкой форме, — поправиться. И кормить их нужно лучше. Не только зерном, но и свежей зеленью. Крапива, одуванчики — все пойдет.

Я закончил и посмотрел на Бьорна, ожидая его реакции. Он долго молчал, переваривая информацию. Сигурд, воспользовавшись паузой, тихонько шмыгнул за угол курятника и скрылся. Надеюсь, побежал к шаманке.

— Ты… — наконец произнес Бьорн, — ты и правда в этом смыслишь, чужак. Все, что ты сказал… звучит правильно, я тебе скажу.

Он почесал в затылке.

— Ладно. Вот и нашлась тебе работа на ближайшие дни. Коли не брешешь и поможешь нам спасти кур, — будет тебе и мясо почаще, и яйца свежие. А коли соврал, и куры продолжат дохнуть… — он шагнул ко мне и ткнул толстым пальцем в грудь, — …будешь сам спать в этом курятнике. И кукарекать вместо петуха по утрам, усек? Я еще Ульву доложу, чтобы он знал цену твоей лжи. А пока… работай. Я так понимаю, все это нужно делать быстро? Пока остальные курочки не передохли?

Он усмехнулся своим фразам.

— Знаешь что… Раз Сигурда нашего ты в больные записал, проведешь-ка ты здесь ночь вместо него. Заодно и присмотришь за всем. Только на привязи, ага. Ты новенький. Вот и докажешь, что чего-то стоишь.

Ну спасибо, блин. Обрадовал. Ночь в вонючем курятнике, да еще и на привязи. Но это был шанс, и я должен был за него ухватиться.

— Я все сделаю, — твердо ответил я.

Бьорн кивнул и, больше не говоря ни слова, развернулся и ушел, оставив меня одного с больными птицами и огромным фронтом работ.

Итак. Что имеем? Полный курятник заразы, которую нужно срочно ликвидировать. Первым делом — карантин и убой. Нашел в сарае старую корзину и начал отлавливать самых безнадежных птиц. Это было нетрудно — они были слишком слабы, чтобы сопротивляться. Сложив их в корзину, я отнес их подальше от загона, нашел подходящую яму и свалил их туда. Как кто-то придет, нужно просить помочь поджечь их.

Следующий этап — дезинфекция. Лопата, тачка — все это было в небольшом сарайчике рядом, а это наталкивало на мысли, что кто-то знающий за курами все-таки здесь был. Но где он сейчас? В желудке какого-то дракона? Не суть.

Сделал несколько ходок к большому очагу за золой, куда указал Бьорн, да и за водой к бочонкам сходил. Замешал едкий щелок и принялся методично, сантиметр за сантиметром, отмывать стены курятника, насесты, кормушки. Грязь, въевшаяся за годы, отходила с трудом.

Работать пришлось чуть ли не усерднее, чем в шахте. В голове была только одна мысль — сделать все правильно. От этого зависела не только жизнь этих несчастных курочек, но и моя собственная.

Я работал. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багровые тона, а я все скоблил и мыл, мыл и скоблил. Грязь, въевшаяся в дерево за годы, если не десятилетия, поддавалась с трудом. Я вычистил все: стены, пол, насесты, даже щели между досками. Снял верхний слой земли во всем выгуле, загрузил его в тачку и вывез подальше, свалив в ту же яму, где уже лежали трупы кур. Затем притащил несколько корзин чистого песка — был неподалеку — и ровным слоем рассыпал его по всему курятнику и выгулу. Стало заметно чище и, что самое главное, почти исчезла удушающая вонь аммиака.