Крысолюд 4 (СИ) - "Ludvig Normaien" - Страница 24

— Да сколько он жрать может?! — воскликнул Резак. — Колдуны! Ты всё еще ждёте приказа?!

Те уже и сами пытались что-то наколдовать, вытащив запасы камня. Магия вещь не самая быстрая порой, а всё произошло буквально за минуты.

Они ударили всем, чем могли — молнии, каменные шипы, каменный дождь. А тут еще раздался оглушительный выстрел. Дракон взвыл, поднялся на задние лапы и дёрнул головой, когда прилетевшее ядро угодило прямо в его череп, расколов половину чешуек на морде, превратив кровавое месиво. Монстр завыл, издал протяжный вой, а потом развернулся и, быстро ступая, ушёл в лес, исчезнув за деревьями.

Резак вылез из своего укрытия, тряся хвостом:

— Вот! Говорил, пушки помогут, да-да!

Резак оглядел поле боя, где вместо основных сил корпуса осталась лишь жалкая горстка, и фыркнул:

— В следующий раз возьмем больше пушек! Больше войск!

Отступление было хаосом. Эльфы преследовали крыс до последнего, и не щадили ни одного. Их стрелы летели между деревьев, дорезали кто отставал и тех, кто пытался спрятаться.

— Плевать. — пробормотал Резак, видя, как подранки просят помощи. — Они задерживают врага.

Они добрались до форта, которые сами же и построили. Осталось, если считать всех оставшихся воинов, примерно шесть сотен. Шесть сотен покрытых кровью, грязью и страхом трусов.

— Может сдадимся-сдадимся? Будем служить…

Резак рубанул паникера по морде.

— Готовы к осаде?

(Через неделю)

Резак сидел на перевернутой бочке, ковырялся в старом шраме на лапе и размышлял, как бы выкрутиться из этой задницы. Осада не снята. Стрелы эльфов не кончались. Пленным, ну, тем, кто не умудрился сразу сдохнуть, оказавшись у остроухих, совершенно точно не нужно было завидовать. Их крики боли доходили даже сюда, через лес.

— Жрут их, что ли? — пробормотал один из бойцов, припадая к бойнице.

— Если жрут, то осторожно, по кусочку. — хмыкнул Резак. — Пищу, видимо, ценят.

Вокруг него валялись остатки его сил — некогда две тысячи воинов, теперь несколько сотен облезлых хвостатых. Оружие тупилось, порох и пули кончались, а вместо еды (большая часть каким-то образом оказалась либо съедена нашествием лесных зверьков, либо испорчена до состояния, когда даже крысы такое жрать не станут) крысы уже третий день ели друг друга, в буквальном смысле. Хорошо, что еще дракон не появлялся вновь.

Эльфы знали, что делали. Каждый день в сторону укреплений летел дождь из стрел на самых неосторожных, кто только высовывал нос наружу.

Дезертиров уже не было — их либо длинноволосые прикончили, либо сами крысы расправились.

— Резак, — голос одного из колдунов прозвучал шёпотом. — Если сидеть дальше, нас всех перебьют.

— Да ты что? — хмыкнул Резак. — А я-то думал… Ну что же. Когда, если не сейчас?

Вырубленный лес стремительно восстанавливался. Может и не все деревья, но пустые поляны затягивали труднопроходимая поросль из молодых деревьев, кустарника. Да и вскоре прибывает Живоглот с флотом…

Он встал, отшвырнул бочку. Схватил копье.

— Сегодня ночью сматываемся. — сказал он. — Если кто останется — того вонючки сожрут, да-да.

Ночью лес шевелился, как живой, обволакивал их, скрывал. Ночь — время — хвостатых. Отступающие из форта скользили по траве, молча, взяв лишь самое необходимое.

Подранные уши Резака улавливали всевозможные шорохи, тени, скрипы.

— Тихо, идиоты! — прошипел он, когда один из его вояк наступил на гнилой ствол.

Тень впереди шевельнулась. Стрела свистнула одна, другая. Эльфы тоже умели видеть в темноте, но крысы… крысы видели лучше в темноте.

— Вперед! — завизжал Резак. Ему удалось напасть со спины на тонкую длинноволосую фигурку, одним ударом отделив её голову от тела. Схватив трофей, он помчался дальше, стелясь над землёй.

Это уже была не битва, а грязная драка. Кто-то цеплялся за кусты, кто-то шипел, стреляя вслепую. Эльфы были точны, но крысы были быстрее.

Силы Резака смяли заслон, и прорвались к морю.

Резак услышал, как один из них визгливо взмолился:

— Ай-ай, хвост! Хвост отрубили!

— Заткнись, дурень, такому как ты хвост и не нужен! — рявкнул он и продолжил пробиваться к берегу.

Когда они наконец вывалились из леса, Живоглот уже ждал. Корабли — темнее ночи, стояли недалеко от береговой линии. Шуршали весла на плотах и лодках.

— Ты поздно, — прохрипел Живоглот, оценивая жалкие остатки войска.

— Ты бы раньше пришёл, — огрызнулся Резак, залезая на палубу, — может, ещё кто выжил бы…

Погрузились быстро.

Эльфы так и не вышли из леса, но их светлые фигуры были хорошо видны в рассветной серости, когда они стали выкидывать на побережье отрубленные головы тех, кто слишком медленно бежал.

— Теперь что? — спросил Живоглот, кивая на измотанных бойцов, когда корабли отошёл от берега.

Резак рассмеялся, сухо, хрипло.

— Расскажем хершеру, уж он что-то придумает… А так… Мы будем тренировать новые силы, из тех, кто выжил. И тогда мы вернемся. Мы заберем все, что у нас отняли.

Глава 12

С позволения почтенного бургомистра и для информирования жителей славного города продолжаю свою работу, так как после значительного перерыва накопилось немало прелюбопытнейших и важнейших новостей.

«Разные интересные новости и слухи о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в городке Глаттерштале округа Северный Эболон и иных окрестных странах»

Великое потрясение на землях Бридгаста: мятеж среди наёмников Аспинии!

Из лагеря известного отряда наёмников «Аспинийские рубаки», стоящего под знаменами герцога Драугаста, пришли вести, что воины подняли мятеж, возмущённые долгами и лишениями. Вопреки рыцарскому обычаю, они осмелились выдвинуть список требований, что приводит в смятение как господ, так и простой люд.

О чем гласит их дерзкий манифест?

Во-первых, наёмники требуют немедленного расчёта по прежним задолженностям. По словам глашатая мятежников, герцог задолжал деньги за долгий морской путь, который воины совершили для защиты заморских владений. «Мы проливали кровь и терпели морские бури, а взамен — лишь пустые обещания!» — утверждают они.

Во-вторых, отряд требует реформы командования: отныне выбор командиров должен происходить не по воле господ, но путем голосования среди самих воинов.

Третьим пунктом идут требования о «комфортных условиях работы». Среди них — предоставление тёплых шатров, увеличение пайка и горячая пища дважды в день. «Никакого вонючего хлеба и воды из болот!» — скандируют недовольные.

Остальные требования поражают смелостью:

Установление 12-часового рабочего дня, «чтобы оставалось время на отдых и молитвы».

Обеспечение пенсионного жалованья тем, кто утратил силу для ратных дел.

Мятежники заявили, что не сложат оружия, пока их требования не будут исполнены. Герцог Драугаста, застигнутый врасплох, пока хранит молчание.

Что говорят знатоки?

Господин Герман фон Райн, учёный муж и хронист, видит в этом признаки разрушения древнего порядка: «Подобные требования среди наёмников невиданны. Это не мятеж, это вызов устоям!»

Тем временем местное население избегает лагеря бунтовщиков, опасаясь грабежей. Однако в тавернах и на рынках обсуждение кипит: одни считают требования справедливыми, другие — бунтарей безумцами.

Как разрешится сей скандал, покажет лишь время. Но уже ясно, что случай сей войдёт в хроники как знак перемен в наёмническом ремесле.

«Вино, драка и кровавые байки Яна Казима Картака»

Минувшим вечером в таверне «Золотой козел» произошло событие, о котором будет говорить весь город: туда прибыл сам знаменитый воитель Ян Казим Картак, чьи подвиги в битве при Тирмдорфе и скандальная репутация известны по всей округе.