Наследие древнего (СИ) - Четвертнов Александр - Страница 7

Сейчас же оно обострилось.

Заклинания различия лжи, считывания намерений и эмоций окружили Арсения. Он не маг, но избыток магии вокруг заставил его лоб пропотеть. Он достал платок и стал им вытираться.

— Я ознакомился с бумагами в поезде, брал копию у Изольды Игоревны.

Арсений внешне остался спокойным. Вернее, таким же суетливым, но внутри у него всё напряглось. Мысли заметались, и в нём поселился страх. На эмоциональном уровне он боялся разоблачения.

— Я зашёл поблагодарить Вас за отличную работу, меня всё устроило, — улыбнулся я, — мы подумаем о премии для Вас.

— Умм, — Арсений на миг запнулся и быстро продолжил: — благодарю, господин Орлов, рад работать с Вами, очень рад.

Внешне он вновь никак не изменился. Тот же суетливый лысеющий толстяк. Но внутри у него всё ликовало. Его чувство превосходства и злорадство заполнили всю комнату. В том, что о премии он уже позаботился, не оставалось никаких сомнений.

Что ж, за этим я и приходил. Узнать, ворует он у меня или нет. Узнал. Пора решать этот вопрос, пока у меня есть время. Но решать его надо аккуратно, не вызывая подозрений. Пора сейчас такая, беспокойная, и надо сделать всё тихо.

— Не буду Вас отвлекать, — улыбнулся я и встал, — всего доброго.

Кабинет управляющего я покинул под бодрый речитатив Арсения. Кивнул Коле, и мы, провожаемые взглядами медсестёр, вышли из клиники.

Ладога мягко тронулась с места. Дорога легла под колёса. Уже почти стемнело. Слишком рано, даже для зимы. Встречных машин попадалось мало. Прохожих на улицах ещё меньше. Магазинчики и лавки стояли закрытыми или закрывались.

— Коль, тормози, — скомандовал я, когда взгляд зацепился за одну из вывесок.

— А? Сейчас.

Николай сбросил скорость и прижался к обочине, а я взялся за дверную ручку. Взгляд скользнул от вывески на дверь. Всё ещё открыто.

— Господин, Вы куда?

— Есть одно дело, которое давно откладывал, — хмыкнул я и вышел из машины.

Глава 3

Хрустнул под ногами снег, покрывавший тротуарную плитку. Тяжелая дверь в контору под вывеской скрипнула, и я зашёл в помещение офиса.

Никаких аляповатостей и ярких предметов интерьера. Бежевые стены, серая мебель, чёрные канцелярские предметы. Всё здесь указывало на деловой подход.

— Добрый вечер, — оторвалась от чёрного монитора симпатичная девушка, её глаза стрельнули на часы под потолком, — Вы к кому? Вам назначено?

— Добрый, — улыбнулся я и припомнил вывеску, — я к Глузману или сыновьям.

Девушка нахмурилась.

— А…

— Нет, мне не назначено, — я прошёл к креслу для посетителей, поправляя и распахивая пальто так, чтобы графский перстень на груди был виден, — необходима консультация.

— Одну минуточку, — спохватилась девушка, заметив родовой знак.

Она стремительно, но грациозно поднялась со стула и, покачивая бёдрами под тугой тканью юбки, процокала каблучками к стене. Коротко постучала в офисную дверь и скрылась за ней.

Не успел я оглядеться, как она вернулась.

— Исайя Давидович примет Вас, — она держала дверь приоткрытой и с интересом смотрела на меня. — Прошу, проходите.

Кресло скрипнуло, и я два шага прошёл мимо неё в кабинет.

— Рад приветствовать Вас, Кирилл Дмитриевич, — пожилой мужчина в деловом костюме с ходу огорошил меня узнаванием.

— Исайя Давидович, — кивнул я, легко выговаривая знакомое, ещё по древним временам имя.

— Зиночка, принесите чаю, — добавил мужчина и, широко улыбнувшись, указал мне на кресло напротив стола: — в наше время кадры решают всё.

Большего намёка на хвастовство я не слышал. Понятно, что Зиночка оказалась ещё и умничкой. Сходу не только заприметила родовой перстень, но и определила, к какому роду я отношусь. А с виду и не подумаешь, просто куколка для наслаждения взора.

— Чем обязан, Кирилл Дмитриевич, — Исайя Давидович дождался, когда я займу предложенное место.

— Нужен аудит документации, причём срочный, — я достал из внутреннего кармана папку с бумагами, — мне нужно знать, всё ли тут чисто. Конфиденциально, естественно.

— Конфиденциальность, наше первое имя, — Исайя Давидович остался невозмутим, когда вслед за папкой на стол легла пачка сторублёвых купюр.

Магия шепнула мне, что он испытывал восторг и нетерпение, но ни капли не врал. Его настрой был крайне позитивным и честным.

Зиночка принесла чай, а Исайя Давидович, без лишних слов принялся изучать документы.

Три чашки чая и корзинка песочного печенья притушили внезапное чувство голода. Я довольно откинулся на спинку кресла, сосредоточился на обстановке, но оглядеться не успел.

— Кирилл Дмитриевич, что я могу сказать, — Исайя Давидович отложил бумаги в сторону и, наконец, взял свою чашку чая в руки, — работа впечатляющая, на первый взгляд всё чисто, — он отхлебнул остывшего чаю, — но от Глузмана ещё никто не уходил.

Он поставил чашку и развернул некоторые листы ко мне.

— Вот тут прослеживается несколько мелких перерасходов, которые, по цепочке, — он подложил ещё листы, и стал указывать ручкой на нужные пункты, — перерастают в крупное хищение. — Он посмотрел на меня, — Ваш бухгалтер просто мастер.

— Благодарю, — коротко хмыкнул я.

— Быстрым взглядом я вижу всего пару сотен тысяч, но, если Вы оставите документы у меня, то к утру я вскрою все махинации. Тут есть несколько непонятных мест…

— Благодарю, Исайя Давидович, — улыбнулся я, собирая бумаги, — этого хватит. Надеюсь, — я подвинул пачку денег, — этого хватит, чтобы оплатить вашу работу?

— О, не переживайте. Десяти тысяч рублей, — Исайя Давидович стрельнул глазами на пачку, — более чем достаточно.

Ну а мне достаточно хищений на пару сотен тысяч. Достаточно, чтобы Арсений подписал себе договор. Не у того он украл.

— Кирилл Дмитриевич, — окликнул меня Исайя Давидович у двери и продолжил, когда я обернулся: — за конфиденциальность не переживайте, — он помахал деньгами, — и мы с радостью будем ждать Вас снова, когда Вы решите свои дела.

— Всенепременно, — ухмыльнулся я его намёку на бухгалтерские услуги в будущем, — благодарю за консультацию, Исайя Давидович.

Дверь закрылась. Зиночка отложила пилочку для ногтей и проводила меня томным взглядом. Изо рта вырвался пар, а вокруг головы и всюду, куда ни кинь взгляд, закружились снежинки.

— Господин, — Николай выскочил из машины и, обойдя её, распахнул заднюю дверцу.

— Погоди, Коль, — отмахнулся я от него, за снежной пеленой, через дорогу угадывались буквы ещё одной вывески. — У меня ещё одно дело, пойдём со мной.

За спиной пискнула сигнализация. Николай догнал меня и зашагал рядом. Снегопад исчез и задребезжал дверной колокольчик.

Продавец за конторкой оторвался от журнала «Рыбалка и ещё раз Рыбалка», но ничего не сказал. Скользнул по нам взглядом и снова уткнулся в текст.

— Уважаемый, — произнёс я, под недоумённый взгляд Николая, — посоветуйте, какое весло пригодно к агрессивным условиям?

— Смотря, что Вы понимаете под агрессивными условиями, — продавец отложил журнал, миновал стойку со спиннингами и, подтянув штаны под пузом, остановился около нас. Его руки потянулись к длинным черенкам. — Материалы есть разные, от классического дерева, до различных сплавов и, даже, металла.

Он достал чёрное весло.

— Ручка из стеклопластика, валёк…

— Пластик не подойдёт, — покачал я головой, — сломается.

— Хм, — он почесал подбородок и потянулся к другому веслу, — тогда углепластик, жёсткое, прочное…

— Уважаемый, пластик совсем не подойдёт, — вновь покачал я головой. — Сломается.

Коля с удивлением уставился на меня, а продавец спросил:

— Это где ж такие условия?

— Ну, — протянул я, задумавшись, как объяснить ему про воды Стикса и Харона, — скажем, мне нужно не весло, а гигантская ложка, чтобы размешивать кислоту в чане.

Коля выпучил глаза, а продавец закашлялся.

— Интересное применение, — он успокоился и, убрав весла, достал ещё одно. — Вот, кевларовое, кислоту выдержит, но хватит на месяц, не больше…