Сто советов. Учения тибетского буддизма о самом главном - Кьенце Дилго - Страница 5

13

В расцвете юности мы пышем здоровьем, полны сил и жаждем наслаждаться жизнью. С неослабным воодушевлением мы всеми способами стараемся увеличить свои успехи и возможности. Некоторые для успешного достижения собственных целей считают вполне допустимым мешать делать то же самое другим. Однако на пороге смерти мы поймем тщетность всех этих занятий и лихорадочной деятельности. Но, увы, тогда будет слишком поздно.

Смерть не очаруешь великой красотой, не подкупишь никаким богатством, не отдалишь ни на миг никакой силой или властью. Даже всесильный глава государства должен повиноваться зову смерти. Смерть разоружает генерала, какой бы мощный арсенал ни был в его распоряжении. Один лишь духовный опыт, приобретенный при жизни, может помочь нам на пороге смерти.

Торопитесь! Практикуйте, пока старость не ослабит ваши физические и умственные способности. Отвернитесь от заблуждений и детских развлечений обычной жизни и посвятите себя практике Дхармы. И тогда, умирая, вы, как сказал Гампопа: «В лучшем случае объединитесь с истинной природой — дхармакаей (см. прим.[5]). Либо же, родившись в мире будды, вы исполнитесь радости, словно дитя, вернувшееся домой. В худшем случае у вас не будет никаких сожалений, потому что вы встретили учителя и выполняли его наставления». Давайте прямо сейчас начнем готовиться, и тогда на пороге смерти сможем применять учения, которые получили.

14

Если бы смерть означала, что мы просто исчезнем, словно вода, впитавшаяся в сухую землю, или угаснем, словно пламя, можно было бы относиться к смерти проще. Но дело обстоит не так. Мы расстаемся с телом, но сохраняется наш ум, который отправляется в бардо — промежуточное состояние, разделяющее смерть и новое рождение[6].

В этом состоянии у нас нет материального тела и нет возможности пользоваться пятью своими чувствами как обычно. Смерть вырывает нас из круга семьи и друзей, как волосок вытаскивают из куска масла. С собой мы забираем только одно — совершённые нами в прошлом поступки, которые неотступно, как тень, следуют за нами. Если перевешивают неблагие действия, нам никак не избежать мучений в низших мирах сансары. Если же перевешивают благие действия, нас ожидает рождение в более высоком состоянии бытия и мы сможем продолжать продвижение к освобождению. Когда наш ум проходит через изменчивые переживания бардо, мы не можем принимать решение делать то, что кажется для нас хорошим, и у нас нет времени выбирать, в какую сторону двигаться. У нас нет никакого выхода. Нас, словно перышко на ветру, гонит сила наших прошлых действий, нас тащат слуги смерти. У нас нет ни мига передышки, чтобы опомниться. Мы не можем ни остаться, ни двинуться по своему желанию. Гонимое туда и сюда, наше психическое тело не повинуется нам.

Очень важно понять и обрести уверенность в том, что вселенной и всеми живыми существами правит закон причины и следствия. Миларэпа говорил, что если ему удалось, полностью посвятив себя Дхарме, достичь просветления за одну жизнь, то только благодаря тому, что он твердо верил в закон кармы. Каждое действие неизбежно имеет следствие. Следы наших хороших и плохих поступков остаются в основе нашего сознания. Есть только два способа изгладить след, оставленный пагубным действием: или претерпеть страдания — его естественный результат, — или очистить его соответствующим противоядием, прежде чем появятся его ужасные плоды.

Когда учитель говорит нам, что все наши хорошие и плохие поступки неизбежно будут иметь свои последствия, мы слушаем его слова, но по‑настоящему ему не верим. Иначе мы никогда не осмелились бы совершить хотя бы малейший проступок и придавали бы огромное значение тому, чтобы творить как можно больше добрых дел, пусть самых незначительных. Ведь мы всегда ценим золото, даже если речь идет не о большом слитке.

15

Разнообразные дела в повседневной жизни следуют друг за другом, словно волны в океане. Богатому вечно кажется, что у него недостаточно денег, имеющему власть вечно кажется, что у него мало власти. Задумайтесь над этим: лучший способ удовлетворить все свои желания и завершить все свои начинания — отказаться от них.

Просветленный видит, что занятия обычных людей не отличаются от событий, происходящих во сне, и смотрит на них, как старик на игры детей. Допустим, ночью вам приснилось, что вы великий царь, но что осталось от этого, когда вы проснулись? То, что вы переживаете наяву, едва ли реальней. Вместо того чтобы гоняться за этими эфемерными грезами, оставьте ум покоиться в безмятежном созерцании, в котором он не отвлекается и свободен от сумятицы, пока постижение пустоты не станет неотъемлемой частью вашего переживания.

16

Подумайте о каком‑то человеке, предмете или ситуации — о том, к чему вы питаете сильную привязанность или считаете своей собственностью, — и постарайтесь незамутненным взором посмотреть на красоту, власть или богатство, к которым вы так привязаны. Исследуйте каждое из этих явлений до самого основания. Не покажутся ли они иллюзиями? Когда вы смотрите на вещи такими глазами, ваши привязанности уменьшаются и вы уже не чувствуете такой настоятельной потребности обладать ими. Если вы займете позицию «мне ничего этого не нужно», ваш ум сам по себе станет свободным и безмятежным.

Если же, напротив, вы живете и умираете, обуреваемые сильными привязанностями, ваша нынешняя жизнь и будущие жизни станут сплошным мучением. Тот, кто, умирая, сильно озабочен имуществом, которое он оставляет, станет духом, терзаемым жадностью.

Великие святые и йогины прошлых времен удовлетворялись минимальным количеством пищи и одежды — лишь для поддержания жизни и защиты от холода. Тем не менее, они были богаче всех, потому что истинным богатством обладают только те, кто умеет довольствоваться тем, что у него есть. Карак Гомчунг, великий практик медитации из школы кадампа, жил в пещере в горах Тибета. Вход в его пещеру загораживал куст боярышника, который цеплялся за одежду отшельника каждый раз, когда тот входил и выходил. Он часто подумывал, не срубить ли этот куст, но всегда тут же вспоминал о смерти и думал: «Кто знает, когда я умру? Уж лучше я потрачу на медитацию время, которое ушло бы у меня на то, чтобы избавиться от этого куста». Благодаря силе медитации Карак Гомчунг мог летать и творить другие чудеса. Но когда он умер, куст по‑прежнему оставался на своем месте.

Если такие великие йогины не позволяли себе терять ни единого мига, то как можем мы тратить впустую большую часть своей жизни на заурядные дела — ведь нам еще нужно так многого достигнуть на пути!

17