За магическим прилавком. Дилогия (СИ) - Черная Мстислава - Страница 44

Белой…

И вот тут я подскочила. Не тряпочка это вовсе, а скатерть. Скатерть‑самобранка, которую он стащил на пол и устроил там гнездо.

– Сволочь ты мохнатая! – заорала я, заглушив даже тапочную ругань.

Сволочь мохнатая лишь раздраженно дернула ухом. Я подскочила к скатерти, рывком вытащила ее из‑под кота. Божечки, что же теперь будет?

– Скатерка, миленькая, бедненькая! Что же он с тобой сделал! – в ужасе лепетала я.

Это, между прочим, мой единственный источник пропитания. И если скатерть обидится на такое варварское отношение (а она обидится!), чувствую, придется мне голодать.

Я бормотала извинения и судорожно очищала скатерть от кошачьей шерсти. Но предчувствие неминуемых проблем уже сжимало сердце ледяной рукой.

Кот благоразумно сиганул в окно. Тапочки больше не орали, ограничившись недовольным ворчанием. Если в это ворчание вслушаться, можно выяснить, что я самая нерадивая хозяйка, которую только видел этот мир, что таким не только лавку, даже уличный сортир нельзя доверить. Но я предпочла не вслушиваться.

Когда последняя шерстинка была изгнана прочь со скатерти, я аккуратно ее сложила, повесила на спинку стула, пробормотала еще с десяток извинений.

Двумя пальчиками за хвост взяла мертвую крысу, вышвырнула ее в окно и пулей рванула в ванную комнату.

Надо было дать скатерти время. Может, отойдет и будет не так злиться. Я тщательно вымыла руки, а потом долго плескала себе в лицо холодной водой. В конце концов оставила это занятие и вгляделась в свое отражение.

Выглядела я, прямо скажем, неплохо. Пожалуй, даже получше, чем в своем мире, где к моим услугам были все достижения уходовой и декоративной косметики. Кожа гладкая, волосы блестят и ложатся красивыми волнами, глаза ясные, ресницы длинные. И даже губы вроде как стали чуть пухлее, а брови потемнели и сами собой обрели вполне симпатичную форму.

Ладно, сдаюсь, одним пребыванием на свежем воздухе такого эффекта не добьешься. А вот зельем красоты, которое мне тут можно брать бесплатно – для личных нужд, очень даже.

Я еще немного покрутилась перед зеркалом. Настроение понемногу выравнивалось. А настроение в нашем деле – штука нужная, мне еще покупателям улыбаться. И лучше бы делать это искренне.

Когда стало очевидно, что делать здесь мне больше нечего, я вздохнула и вышла в свою комнату. Тапочки тут же завели прерванную по причине моего отсутствия песню:

– Невнимательная, бестолковая, слава богу, что лавку не разрушила, хотя, возможно, все еще впереди!

Я торопливо надела их на ноги. Необходимости в этом не было, выходить в торговый зал я пока не собиралась. Просто, когда используешь тапочки по прямому назначению, говорить они не могут. А именно это мне сейчас и требовалось.

Я осторожно приблизилась к скатерти, со всем уважением сняла ее со спинки стула и развернув, постелила на стол.

Что же мне выдадут после такого неподобающего обращения с магическим артефактом?

На столе появилась краюха хлеба и кружка воды. Видимо, так выглядит пассивная агрессия по‑магически. Или это такая особая программа детокса?

Ну что же, могло быть и хуже. Все‑таки какой‑никакой, а завтрак у меня есть. А еще есть надежда, что к обеду она все‑таки немного остынет и выдаст мне более или менее приличную еду.

Я покончила с завтраком и многословно поблагодарила скатерть:

– Спасибо, очень вкусно. Вот как это у тебя получается? Вроде обычный хлеб, а такая вкуснотища. А уж вода… Никогда такой не пила!

Надеюсь, я не переборщила с лестью и скатерть примет все за чистую монету. Я бережно свернула ее, повесила на место и направилась к шкафу.

Вот он никогда не подводил. Выдал мне целый набор разноцветных платьев, нарядных, с рюшами, белыми кружевами. Я бы, конечно, предпочла джинсы и свитер, но что поделаешь – униформа.

Я выбрала темно‑синее. Быстро зашнуровала корсет (а ведь совсем недавно все эти крючки и завязочки приводили меня в ужас), поправила воланы и вышла в торговый зал.

Начинался мой очередной день в магической лавке.

Глава 2

Я окинула взглядом свои владения.

Еще совсем недавно лавка досталась мне в совершенно бедственном виде: паутина, покосившиеся полки, жалкие крохи товаров. Теперь же на нее было приятно посмотреть. Чистая, свежеотремонтированная, стеллажи забиты товарами сверху донизу, ценники подписаны – собственной рукой циферки выводила. Словом, торгуй – не хочу. А если учитывать, что до возможности вернуться домой из тысячи золотых монет мне осталось наторговать пятьсот, то дела мои обстоят не так уж и плохо. Хотя большую часть этих денег я выручила за чертовски дорогой артефакт, так что излишний оптимизм тут не уместен. Больше ничего столь же ценного среди моих товаров, увы, нет. Да и артефакт я чудом продала, и не кому‑нибудь, а инспектору, графу Керту. Он вообще‑то был приставлен присматривать за лавкой и за мной заодно – как ее сотрудницей, а вот надо же, взял – и затарился.

При воспоминании об инспекторе мое сердце предательски дрогнуло. С тех пор, как сделал свою покупку, в лавке он не появлялся. Уж не знаю, чем таким он занят, но сейчас ему явно не до меня.

А ведь когда‑то являлся чуть ли не каждый день! Доводил меня придирками и ехидными шуточками до белого каления. И вот теперь, когда я вроде как к нему привыкла, пропал.

Колокольчик у входа звякнул, дверь приоткрылась. Сердце дрогнуло. Может, в этот раз и правда он? Вроде как легок на помине.

Но нет, на пороге стояла моя старая знакомая, Мартина, официантка из кафе «Тихая вкусность». В руках у нее был стаканчик с кофе, и потрясающий аромат мгновенно наполнил помещение и приятно защекотал ноздри. А я снова вспомнила инспектора, это ведь он когда‑то оплатил мне доставку кофе на целых две недели. Только вот недели эти давно прошли. Неужели он был в нашем городке и снова обо мне позаботился? Но тогда почему не зашел?

– Привет, это тебе, – Мартина поставила стаканчик на прилавок.

– А разве оплата еще не закончилась? – осторожно спросила я, не называя имени инспектора.

– Закончилась. А это от меня. Вот, решила зайти в гости, не с пустыми же руками.

– Спасибо, – поблагодарила я искренне.

После скудного завтрака, который мне сегодня достался, кофе был очень кстати. Но с чего вдруг? Как‑то у нас до сих пор не было принято обмениваться подарками.

– Посмотри, чему я научилась, – глаза Мартины сияли.

Она отступила от прилавка на шаг, зажмурилась от усердия, хлопнула в ладоши, и в разные стороны брызнули яркие разноцветные искры, получился маленький фейерверк. Огоньки погасли, не долетев до пола, последним сдался зеленый.

– Ого!

– Нет, подожди! – попросила она, хотя я совершенно точно никуда не спешила. – На экзамене в академию нужно показать не пшик, а настоящую иллюзию.

Мартина прикусила губу, снова хлопнула в ладоши, и в этот раз появился один фиолетовый огонек. Разрастаясь, он вытянулся, формой стал напоминать бутон, даже прожилки потемнели, добавляя сходства, а затем лепестки раскрылись, мелькнула ярко‑желтая сердцевина, и цветок рассыпался.

– Вот это да, здорово! – воскликнула я и сразу вспомнила, что моя собственная брошюрка с магическими заклинаниями так и лежит в тумбочке.

Боюсь, я первая попаданка в истории, которая могла бы изучать магию, но никак не может выделить на это время. Вот обещаю, сегодня же вечером, как только закрою лавку, займусь. Ну, скорее всего. Если, конечно, тапочки не пристанут с нравоучениями или кот чего‑нибудь не отчебучит. Впрочем, даже если так, займусь обязательно!

Такое я дала себе обещание. А ведь надо было предположить, что в этом мире строить какие‑то планы – глупое занятие. Как бы ты все ни распланировал, обязательно случится какая‑нибудь неожиданность.

О неожиданностях я не думала, а просто ждала новых покупателей. И они не замедлили появиться.