Планета бессмертных - Гарднер Джеймс Алан - Страница 57

Колесо в моих руках щелкнуло и остановилось. Аархус улыбнулся сначала мне, потом крошечной «Звездной кусаке» внутри Нимбуса.

– Я привык пропускать первыми женщин и детей, – пробормотал он, – но, боюсь, в данном случае адмирал Рамос мне этого не простила бы.

Он взялся за ручку люка шлюзовой камеры и рывком открыл его.

ПОЧЕМУ ХОРОШО ИМЕТЬ ШЛЮЗОВЫЕ КАМЕРЫ

В первое мгновение возникло ощущение, будто мы находимся под воздействием ядовитого газа – в ноздри ударила жуткая вонь – что-то вроде смеси запахов гниющего болота, скунса и свиных фекалий. Конечно, я задержала дыхание, но все равно чувствовала, как ядовитое зловоние раздражает нос, словно острый кончик ножа, готового вот-вот вонзиться по самую рукоятку.

– Проклятье! – воскликнул Аархус, прикрывая рот и ноздри.

Он протянул руку, чтобы снова закрыть дверь, но Нимбус остановил его.

– Подожди, – верхняя половина призрачного человека распалась на десяток туманных полосок, в то время как нижняя – там, где находилась малышка, – продолжала сохранять примерно яйцевидную форму. – Подожди, подожди, подожди…

Нимбус заструился из шлюзовой камеры, полоски его верхней части образовали полный круг, который начал вращаться сначала в одну, потом в другую сторону. В первый момент я не поняла, что он делает… но потом вспомнила, что еще на старшей «Звездной кусаке» он воспринял меня как «химическое отклонение» (да уж!). Видимо, клочки его тела обладали способностью анализировать воздух на предмет токсичности; и сейчас он пытался определить, является ли запах вредоносным или просто жутко противным.

Описав еще пару кругов, полоски верхней части его тела снова стянулись, и он принял прежнюю форму.

– Воздух не опасный, – сообщил Нимбус. – Просто чертовски вонючий.

– Но почему? – возмутился Аархус – хотя трудно говорить таким тоном, прикрывая рот рукой. – Может, утечка в системе переработки нечистот?

– Нет. Просто кашлинги обладают поразительной способностью нейтрализации загрязняющих воздух агентов. Их стиббек автоматически компенсирует вонь… уф… самой высокой плотности. Поэтому – это я заметил в те времена, когда служил на кораблях кашлингов, – санитария их мало волнует.

На лице сержанта возникло ошеломленное выражение.

– Ты имеешь в виду, что они просто разбрасывают повсюду гниющий мусор?

– Именно так. Они не считают нужным убирать за собой. Если они едят, идя по коридору, то просто бросают то, что не доели, и оставляют гнить. Потом на протяжении недель им легче перешагивать через эти завалы, чем наклоняться, чтобы поднять и убрать их. – Нимбус содрогнулся от отвращения. – Вы не поверите, но раз в несколько лет они причаливают к орбитальным станциям и запускают роботов, чтобы те очистили все внутри корабля. Советую вам с Веслом внимательно смотреть под ноги; лично я собираюсь парить по крайней мере в метре над полом.

– Христос Всемогущий, – пробормотал Аархус. – Теперь я понимаю, почему на флоте посылают разведчиков первыми входить в чужеземные суда. Мы, обычные навигаторы, такое вынести не в состоянии.

– У тебя, по крайней мере, ноги не голые, – заметила я и вошла внутрь, не сводя пристального взгляда с пола.

БЕГЛЫЙ ОСМОТР «ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЯ»

Корабль кашлингов действительно представлял собой самую настоящую свалку. Приемная платформа была завалена не только ошметками разлагающихся органических веществ (давным-давно сгнившими фруктами, превратившимися в губчатую коричневую массу; кусками засохшего мяса), но и всякими странными вещами: скорее всего, это были подарки или дань приверженцев пророков, хотя, может, просто дурацкие безделушки, которые чужаки приобрели, повинуясь импульсивному желанию, и выбросили спустя две секунды после доставки на корабль. Как иначе можно объяснить, что вдоль стен грудами лежали не меньше тридцати рулонов ткани с совершенно одинаковыми узорами? (Зеленые зубцы и красные зигзаги на голубом фоне. К тому же ткань была наэлектризованной, поскольку время от времени испускала искры.) Здесь было множество статуэток, одни узнаваемые (деревья, кони, лучники), а другие изображали нечто несуществующее в природе – хотя я не исключаю, что где-то, возможно, живет себе припеваючи сферическое создание, имеющее привычку засовывать обе руки в глотку так глубоко, что они торчат с другого конца.

Всего, что валялось вокруг, не опишешь – а тут были груды золотых монет, стопки записей, холмики из сверкающих кристаллов, которые, вполне возможно, представляли собой подлинные драгоценности, – но я обратила особое внимание на клетки, корзины и небольшие загоны, в которых когда-то содержались живые животные.

Теперь же там находились только трупы, многие заметно разложившиеся.

Я не узнавала никого из них. Некоторые были явно чужеземные – с восемью ногами или с панцирем, напоминавшим плоский оранжевый восьмиугольник. Другие, может, и казались смутно знакомыми, однако слишком высохли и сморщились, чтобы можно было их идентифицировать. Скелеты, обтянутые ссохшейся кожей; к прутьям клеток прилипли клочки гнилого меха.

Все эти животные погибли потому, что о них не заботились: не кормили, не поили, не чистили. Скорее всего, пророки собирались принести их в жертву, а потом просто забыли. Среди этих зверушек наверняка были очень милые, ласковые создания, пушистые и смирные или чешуйчатые и игривые… «Священные жертвы» умерли ужасной смертью просто от недостатка внимания, и при виде их печальных останков к горлу подступила горечь.

Кто виновен в этих злодеяниях? Леди Белл и лорд Рей? Или животные остались от прежних пророков, обрекших их на неминуемую гибель? Ответа я, конечно, не знала, но очень надеялась, что на нынешних пророках нет вины за эти смерти, хотя вряд ли они сильно отличались от своих предшественников.

Больше всего меня потрясло то обстоятельство, что «Предназначение» было сделано из стекла – прекрасно-прозрачного, но сейчас такого грязного, что просто разрывалось сердце.

Если смотреть сквозь пол – там, где не лежал мусор, – можно было разглядеть нижний уровень (скопище машин, которые, возможно, представляли собой корабельные двигатели, или компьютеры, или игровые комплексы). Сквозь стены виднелись другие устройства – с экранами, на которых мелькали изображения или с чем-то вроде быстро вращавшихся винтов. Самое впечатляющее зрелище можно было наблюдать через потолок: прямо над нами нависала громада «Королевского гемлока» – словно огромная белая башня на фоне черной пустоты.

Я отвела взгляд, потому что почувствовала головокружение. Вот-вот гигантский белый корабль обрушится прямо на меня! Может, голова кружилась бы меньше, если бы я смотрела вверх, лежа на полу… но не на такой же пол ложиться!

Ну, я просто зажмурилась, глубоко вздохнула и снова открыла глаза. На этот раз я внимательно заскользила взглядом вдоль всей длины «Гемлока», начиная от днища, потом вверх… и вдалеке, почти у самого носа, увидела темный объект, прилипший к корпусу, словно пиявка к форели.

Это было что-то вроде палки или, скорее, прута – по сравнению с гораздо больших размеров «бревнами», из которых состоял шадиллский корабль-«вязанка». Он лениво покачивался туда и обратно – словно морская водоросль в несильном течении.

Как давно этот «прут» здесь… и для чего предназначен? Может, сквозь него внутрь «Гемлока» поступает ядовитый газ, который должен вывести из строя всех находящихся на борту? Или эта штуковина просверлила отверстие в корпусе, и по ней внутрь корабля пробрались чужеземные солдаты, которые прямо сейчас крадутся по темным коридорам и устраивают в них засады? А что, если эти чужаки умеют принимать облик тех, на кого собираются напасть, и существо, которое выглядело как сержант Аархус, на самом деле какой-нибудь отвратительный слизняк, который только и ждет удобного случая внедрить в меня свое мерзкое семя?

Разумеется, все это было из области фантазий. Все чужаки, встреченные мной после того, как я покинула Мелаквин, разочаровали меня своей примитивностью: во всяком случае, форму они менять не умели, да и вообще ничего необычного делать не могли. И какой, спрашивается, смысл быть чужаком, если ты не обладаешь сверхъестественными способностями, чтобы вселять ужас в сердца представителей других рас? Если ты не в состоянии лишить жизни или разума чуждое тебе существо, то с таким же успехом можешь оставаться дома.