Твоя измена - не моя вина (СИ) - Тэсс Лена - Страница 37

К последнему слову моя уверенности сошла на “нет”, с той же скоростью, с которой в глазах Щербинского начинали загораться искры понимания происходящего.

— Я что-то упустил в наших отношениях?

— Разве у нас есть отношения?

Его пальцы замерли на молнии у моей шеи и возможно прямо сейчас Толя размышлял о том, что совершить убийство через удушение одной конкретной неуемной женщины — не самый худший вариант.

Он нахмурился и закипал. Молча, но весьма красноречиво опустил руки и сунул их в карманы брюк.

На меня это не произвело никакого впечатления. В голове сложилась совершенно определенная картинка и лишь один конкретный и приемлемый вариант развития событий. Чтобы сейчас он не сказал, как бы не стал настаивать на том, что ночевать я должна у него, а все остальное решится утром, я собиралась поступить по-своему.

— Хочешь поехать домой? — мягко переспросил он.

Я кивнула. Щербинский кивнул в ответ. Подозрительно быстро и спокойно. Еще с минуту назад я была уверена, что он будет настаивать на обратном и готовила аргументы, доводы... А сейчас, получив желаемое так легко и почти без сопротивления… опешила и растерялась?

— Я вызову такси, по дороге заберу маму.

— Хорошо. Утром зайдешь ко мне в офис? Нужно обсудить документы, которые подписал твой отец и как с ними поступить.

В этот момент Толе на телефон пришло уведомление, он мельком взглянул на экран, подхватил свой чемодан и быстро кинув мне дежурное “Пока”, вышел из терминала на улицу. Я осталась стоять, забыв, что собиралась делать и полностью обескураженная таким его поведением.

Понимала, что Щербинский дал мне ровно то, о чем я просила, но почему из-за этого поступка теперь так неприятно на душе скребутся кошки?

Добраться до дома Бэллы Изольдовны и забрать маму, а потом еще проехать почти через половину Москвы до нашего района заняло около полутора часов. У меня не было никаких сил на разговоры и разборы полетов, поэтому я радовалась тишине и в салоне такси и когда закрылась дверь квартиры. А после быстрого душа рухнула в кровать, забыв поставить будильник и уснула.

Но утром поспать не удалось, потому что в дверь несколько раз настойчиво позвонили, потом постучали, и к сожалению мама решила открыть незваным гостям.

Я медленно села на диване, пытаясь разглядеть на старинных настенных часах с кукушкой сколько время. Оказалось, что всего десять минут десятого. По меркам рабочего дня — я уже проспала, но отдохнуть совсем не удалось.

Нужно было вчера не выступать со своей феминистской речью, а послушаться мужчину и переночевать в его доме. В его постели, в его объятиях.

От представления того как могла бы пройти эта ночь в другом доме меня отвлек продолжавшийся шум со стороны прихожей. Мамин лепет и строгие мужские голоса. Возмущенное: “Но подождите!” и шаркающие шаги в сторону комнаты.

Я встала на ноги и уже почти успела подойти к выходу из комнаты, как передо мной появилось два незнакомых человека.

— Макарова Олеся Владимировна? — спросил один из них, тот что был старше.

— Да, это я.

— Майор Князев, — он раскрыл передо мной удостоверение, как и положено в подобных случаях. — Мы просим вас проехать с нами для допроса и вынесения решения по предъявлению обвинения о соучастии в финансовых преступлениях вашего мужа и отца, а также в помощи ранее обозначенным лицам при сокрытии важных доказательств в ходе следствия и судебной деятельности по нескольким громким уголовным делам.

От его слов по спине пробежал холодок.

— На основании чего предъявляете мне обвинение? — спросила я, но ответ лежал на поверхности, и гадать было не нужно.

— На основании свидетельских показаний вашего мужа.

Глава 50

— Что это значит?

Из-за спины следователей голос подала мама. Она кажется не до конца поняла, что произошло, но лично для меня картинка сложилась целиком от начала и до конца.

— Я могу переодеться и умыться? — спросила у мужчин.

Появляться в государственном учреждении в пижаме с Микки Маусом на футболке и с надписью “Я твоя Минни” на задней части шорт было выше моих моральных сил и принципов.

Следователи вежливо кивнули и все той же шаркающей поступью вернулись в прихожую. Мама начала осаждать их вопросами, которые посчастливилось расслышать и мне.

— Что значит на основании слов ее мужа? Руслан не мог так поступить с Лесей, он ее любит! Его кто-то явно оклеветал!

— Это вряд ли, — коротко ответил майор, но она продолжала свое наступление, а я закрыла дверь.

У меня появился шанс обдумать свои дальнейшие действия. И первый из них — не буду звонить Щербинскому и просить его о помощи. Ни за что! Смартфон на диване со вчерашнего вечера не издал ни единого звука, и даже сейчас я не заметила ни сообщений, ни пропущенных вызовов. Этот мужчина решил, что может вот так легко щелкнуть мне по носу и остаться безнаказанным.

Ни за что!

Я уложила неразобранный чемодан на пол и открыла его, надеясь найти что-то подходящее для посещения правоохранительных органов. Вместе с этим обдумывала — почему Руслан решил тащить меня за собой и что именно пытается добится таким глупым ходом. Никто в здравом уме не поверил бы в его россказни. Чтобы он там не наплел следователям.

Проверить его показания — их работа. Но ни майор, ни его коллега не выглядели так, будто пришли вывести на чистую воду преступницу, скорее следовали протоколу и процедуре.

Достав классические черные джинсы и бежевую водолазку, я быстро переоделась и скинула сообщение Бэлле Изольдовне, с просьбой по возможности приехать и помочь мне на допросе.

О том, что мне устроят очную ставку с Макаровым сомневаться не приходилось.

— Я готова, майор. Вы же не станете надевать на меня наручники? — Спросила я, выходя из комнаты и на ходу накручивая на шею шарф.

Вопрос был глупым и нервным. Второй мужчина, который до сих пор не произнес ни слова, закатил глаза и посмотрел на меня слишком враждебно, будто я виновата, что ему пришлось в половину десятого утра ехать на неизвестный адрес и доставлять на беседу глупую и недалекую блондинку.

— Пока, Олеся Владимировна, вас ни в чем не обвиняют, сопротивления вы не оказываете, так что обойдемся без “браслетов”, — ответил Князев, распрощался с моей мамой и вышел из квартиры.

— Леся, с кем мне связаться? Не верь этим людям! Руслан не мог так с тобой поступ…

Её слова заглушила дверь.

— Ваша мама интересная женщина, — майор явно пытался поддержать вежливую беседу по дороге до места назначения. — Весьма предана и уверена в невиновности зятя. Про вашего отца она так не думает. Кстати, вы не знаете где нынче проводят пенсию бывшие судьи?

— Моя мама в Руслане души не чает, — я безразлично пожала плечами с заднего сиденья. — Я не расслышала как Вас зовут, майор?

— Князев.

— А имя-отчество?

— Я их не называл.

Конечно нет, я итак это знала. Князев же прекрасно понял, что я намеренно проигнорировала его вопрос про отца. Он знал обо мне достаточно, чтобы предположить, что девушка с юридическим образованием, будучи замужем за юристом и дочерью судьи, не станет отвечать на неудобные вопросы в автомобиле и без свидетелей.

— Но мне было бы удобнее обращаться к вам именно так.

— Валерий Георгиевич Князев. Мы с вашим отцом вместе служили и жизнь свою связали со служением народу. Как жаль, что к ее закату Вова выбрал не самый лучший путь.

Я не стала комментировать услышанное, но не думаю, что мужчина ждал от меня каких-то слов.

Утром буднего дня Москва, как и всегда, утопала в пробках. Добраться до места допроса заняло больше часа и за все это время я так и не получила ни одного сообщения ни от Бэллы, ни от кого-либо еще. Я написала маме, чтобы она не беспокоилась обо мне и не делала глупостей.

Главное не паниковать. Я ведь ничего плохого не делала, про отмывание денег через подставную фирму узнала совершенно недавно, так что едва ли задержат надолго. От меня как от свидетеля будет больше толка. Но и то наверно совсем не так много, как от других участников всей схемы.