Стерва. Обольщение (СИ) - Виннер Лера - Страница 39

Ему категорически не хотелось останавливаться в замке, именно это предложение он воспринял как самую болезненную издёвку, но почти минуту спустя он качнул головой:

— Благодарю, герцогиня.

Как будто самого́ Керна тут и не было.

Она кивнула, удовлетворённая тем, как быстро удалось найти устраивающее всех решение, а потом развернулась ко мне.

— Сколько комнат вам понадобится?

Это был такой простой вопрос. Такой обыденный.

Она превосходно понимала, что я Монтейну не жена. Он не сказал мне и двух слов в её присутствии. Однако в тоне Ханны слышалась спокойная уверенность в моём праве спать с тем, с кем я сочту нужным.

Даже скажи она мне прямо о том, что в её доме никто не станет читать мне мораль и следить за моей нравственностью, это не избавило бы меня от неловкости так легко и быстро.

Знать бы ещё, как объяснить ей всю двусмысленность своего положения столь же изящно.

— Одна, — ответил за меня Вильгельм.

Выражение его лица осталось всё таким же нечитаемым, а герцогиня быстро кивнула.

— Я скажу Терезе.

— Я провожу, — герцог Керн не то предложил, не то поставил нас перед фактом.

Ханна развернулась к нему, прищурилась, а потом кивнула на сарай.

— Ты обещал помочь закончить с крышей.

Она спроваживала его столь откровенно, что я снова почти забыла, как дышать.

Едва ли многие осмеливались говорить с этим человеком в подобном тоне.

Ей же он только улыбнулся, качая головой.

— Ну ладно. Если что, кричи.

Он положил руку жене на талию, привлёк её к себе для быстрого горячего поцелуя, а потом развернулся и ушёл, напоследок отсалютовав рукой барону.

Я с некоторой оторопью наблюдала за тем, как годами наводивший суеверный страх на всю округу герцог Керн легко оттолкнулся от лестницы, забираясь обратно на крышу, перебросился с одним из мужчин парой слов.

— Не могу поверить, что вы сделали из него плотника, — барон проговорил это совсем негромко и не отводя взгляда от сарая.

— Мудаком он от этого быть, поверьте, не перестал, — Ханна хмыкнула так выразительно, что я невольно уставилась на неё.

Они с Вильгельмом совершенно точно не были знакомы до этого утра.

Неужели настолько наслышаны друг о друге?..

Странность происходящего заставила бы меня изрядно волноваться, если бы я не устала так сильно.

Герцогиня, видимо, это понимала, потому что снова кивнула именно мне:

— Идём.

Проявив невиданную тактичность, она повела нас не к центральному, а к боковому входу.

Что-то быстро сказав пробегавшей мимо служанке и получив от неё поспешный кивок, Ханна повела нас длинным и просторным коридором.

— Я попросила принести для вас обед в комнату. Если вы не против спуститься в столовую…– она посмотрела на Монтейна.

Тот качнул головой:

— Благодарю вас, это будет лишним. Я постараюсь решить вопрос с комнатами для нас сегодня.

— В этом нет нужды, — снова она бросила на него взгляд, когда мы начали подниматься по лестнице. — Никто из нас не ждёт гостей, в этом крыле практически никто не бывает. Вас никто не потревожит. Горничная для мадам Мелании может разместиться на первом этаже. Вам, как я понимаю, помощь не нужна?

Её дыхание слегка сбилось при ходьбе, или мне только так показалось, потому что Вильгельм сжал зубы, а после коснулся локтя герцогини, заставляя её остановиться.

— Вам нет нужды опасаться меня, герцогиня. У меня есть дело к герцогу Бруно, и не будь оно безотлагательным, поверьте, я бы в эти земли не приехал.

Ханна посмотрела на него, быстро облизнула пересохшие губы.

— Выступать в качестве хозяйки этого дома мне ещё не приходилось. Так что я просто пытаюсь соблюсти приличия.

Барон улыбнулся ей едва заметно, вымученно, но вполне искренне:

— Давайте считать так. Но повторю ещё раз: ни вам, ни Бруно не о чем волноваться.

— Спасибо.

Мне показалось, что герцогиня сама удивилась тому, что произнесла это вслух. Пусть чуть слышно, на выдохе, но искренности в этой благодарности было столько, что мне снова сделалось не по себе.

А новая улыбка Монтейна оказалась не в пример теплее.

— Если кому и принимать благодарность, так это вам.

Он сделал приглашающий жест, заканчивая этот странный разговор, а Ханна ненадолго замешкалась.

Она как будто вдруг почувствовала себя неловко в собственном доме, вспомнила о чём-то, что не доставило ей радости, но быстро взяла себя в руки.

— Прошу, сюда.

Дверь в предназначенную для нас комнату оказалась открыта — внутри уже суетились две служанки, и я невольно замерла на пороге, потому что это была и не комната вовсе. Настоящие покои для знатных гостей.

Окна в просторной гостиной уже открыли, чтобы впустить воздух, одна из девушек ловко протирала пыль, а смазано извинившийся крепкий парень пронёс вглубь помещения два вёдра с водой.

В своём драном грязном платье я ощущала себя настолько нелепо, что хотелось разуться у порога.

— Вещи, если они тебе по каким-то причинам не дороги, выбрасывай, через полчаса для тебя принесут платье, — безошибочно угадав мой порыв, Ханна вдруг коснулась моего запястья, призывая успокоиться.

Она в самом деле понимала, и я была ей за это благодарна.

— Спасибо, — прозвучало глупо, почти жалко.

Герцогиня лишь качнула головой:

— Если что-то понадобится, просто позови меня, я услышу. У твоей Красавицы уже есть место в стойле, коня барона устроят рядом с ней.

При напоминании о чудом вернувшейся ко мне лошади снова захотелось заплакать от облегчения и усталости.

Ханна же смотрела на меня ещё секунду, а потом коротко и также по-простецки кивнула служанкам.

Те поняли её без слов, молча вышмыгнули в коридор, и я невольно восхитилась тем уважением, с которым это было сделано. Впечатление строгой хозяйки Ханна не производила, на равных с прислугой не держалась, однако ее, очевидно здесь любили.

— Устраивайтесь, я не буду вам мешать.

Она вышла, напоследок ещё раз быстро коснувшись моей руки, и мы с Монтейном остались наедине.

Глава 18

Первым делом барон подошёл к распахнутому окну.

Перегнувшись через подоконник, он окинул долгим взглядом двор и сад, а я так и осталась стоять за его спиной, не зная, что предпринять и на что стоит решиться.

Заговорить с ним первой?

Сделать вид, что ничего не произошло?

Попросить прощения?

Поблагодарить и напомнить ему, что он не обязан?..

— Вильгельм…

Он развернулся так резко, что мне захотелось вовсе выскочить за дверь.

Если он так сильно зол на меня…

— Ты помнишь, я говорил тебе, что не бью женщин? — он подошёл ко мне вплотную и посмотрел в лицо.

Не в силах вымолвить ни слова, я просто кивнула, и Монтейн кивнул мне в ответ.

— Сейчас я как никогда близок к тому, чтобы нарушить этот принцип.

Он был не зол, а напуган, и теперь, когда я это поняла, ноги подкосились от облегчения.

Уже не задумываясь над тем, что делаю, я обвила его шею руками, повисая на нём так, будто мы не виделись не несколько часов, а несколько лет.

— Прости меня.

Я зажмурилась, вдыхая его запах, и перед глазами снова встала картина того, как он гнал Морока по той дороге — без оглядки, без опасений.

Мгновение спустя рука Вильгельма легла мне на спину, и я едва не застонала от глупого щенячьего счастья.

— Это ты меня прости. Я не имел права осуждать тебя. И не должен был говорить…

Его дыхание обожгло мою щеку, и я сделала шаг назад, чтобы взять его лицо в ладони, не позволить отвернуться.

— Я побоялась тебе сказать. Знаю, что должна была, чтобы ты понимал, с чем имеешь дело, но…

Он не позволил мне договорить, поцеловал горячо и ласково, и мне снова пришлось схватиться за него, чтобы не упасть.

— Он не причинил тебе вреда? — оторвавшись от меня, Вильгельм спросил полушепотом.

Я отрицательно покачала головой и опустила глаза, чувствуя, что при воспоминании о прошедшей ночи меня начинает трясти.