Врач из будущего. Война (СИ) - Корнеев Андрей - Страница 3

— Знаешь, Катя, — заговорил он снова, глядя на ее спину. — Есть такая болезнь бери-бери. От истощения, от нехватки одного-единственного вещества. Витамина B1. Его открыл еще голландец Эйкман, за что получил Нобелевку. Он выделил его… из рисовых отрубей. Представляешь? А от цинги, которая косила моряков веками, спасает аскорбиновая кислота. Витамин C. Его выделили из капусты американцы всего несколько лет назад. И витамин D, отсутствие которого вызывает рахит у детей, получают, облучая ультрафиолетом дрожжи.

Катя повернулась, вытирая руки полотенцем. Ее глаза были полны понимания.

— И ты хочешь наладить их производство? Для армии?

— Для армии, для детей, для всех, — твердо сказал Лев. — Потому что война это не только свинец и сталь. Это голод, это холод, это авитаминозы, которые подтачивают силы целых армий. Промышленный синтез витаминов… Это будет спасение сотен тысяч жизней. Не менее важное, чем новый антибиотик.

Он встал и подошел к окну. За ним лежал его город, его дом… Его крепость, которую предстояло укреплять не стенами, а знаниями. Тихая, упрямая решимость наполнила сердце Льва. Путь был ясен! Один шаг, потом другой. ЭКГ для диагностики. Сульфаниламиды для инфекций. Витамины для силы духа и тела. Каждый такой шаг был кирпичом в стене, которую он возводил на пути надвигающейся бури.

Глава 2

Свет науки

Работа в лаборатории практически не останавливалась. Михаил, которого все звали Мишей, сгорбился над сложной установкой из стеклянных трубок и колб, где медленно, капля за каплей, происходил процесс очистки пенициллина. За окном давно стемнело, в большом здании СНПЛ-1 царила гробовая тишина, нарушаемая лишь равномерным тиканьем настенных часов и легким шипением горелки.

Вот ведь, — с удовлетворением подумал Миша, протирая очки. — Выход увеличился почти на три процента. Завтра Леве доложу.

Он был рассеянным, чудаковатым химиком, чей ум жил в мире формул и химических реакций, а не в суровых реалиях конца 1930-х. Приведя в идеальный порядок свое рабочее место, он наконец натянул новенькое пальто, погасил свет и побрел по длинным, пустынным коридорам к выходу. По пути он прошел мимо нескольких пустующих помещений, запертых на тяжелые амбарные замки. «Лева говорил, новыми препаратами заниматься будем… И антигистаминными… И сульфаниламидами… Эх, финансирования бы побольше», — мелькнула у него в голове, деловая мысль.

На проходной его встретил добродушный старик-вахтер, коротавший ночь за чтением какой-то толстой книги.

— Опять один, товарищ химик? — укоризненно, но беззлобно покачал головой сторож. — Девушку бы завел, а не с колбами до полуночи сидел. Непорядок!

Миша смущенно улыбнулся, пробормотал что-то невнятное и вышел на холодный февральский воздух. Где-то на востоке, уже пахло порохом, но здесь, в Ленинграде, пахло только снегом и угольным дымом.

Путь к его недавно полученной квартире лежал через знакомый двор-колодец, подсвеченный одиноким тусклым фонарем. Миша, уже мечтая о кровати, на ходу сочинял в уме докладную записку по методике очистки, и сначала не придал значения двум темным фигурам, отделившимся от стены дома. Но когда они уверенно пошли ему навстречу, смыкая полукруг, по спине пробежал холодок.

Один из мужчин был грубоватого вида, в рабочей телогрейке, второй потоньше, в аккуратной шляпе и пальто, его лицо было невозмутимым и холодным.

— Товарищ, вы же есть то самый знаменитый химик, — тихо, но четко произнес тот, что в шляпе. Голос был ровным, но в произношении проскальзывал едва уловимый акцент, неправильные падежи. — Не волнуйтесь. Пройдемте с нами, и с вами ничего не случится. Нам очень интересны ваши работы, мы бы…хотим обсудить их.

Миша остолбенел. Он не мог крикнуть, не мог двинуться с места. Его мир формул и колб треснул, столкнувшись с чем-то настоящим, жестким и необъяснимым.

В этот момент из-за угла, бесшумно ступая по снегу, появился дворник. Тот самый, что обычно подметал у входа в лабораторию. В его руках была была метла.

— Эй, граждане, — раздался его спокойный, низкий голос. — Разойдись. Нехорошим делом занимаетесь.

Мужик в телогрейке с руганью рванулся к нему, но «дворник» действовал с пугающей, молниеносной эффективностью. Короткий, быстрый удар в колено и первый нападающий с стоном рухнул в снег. Второй, в шляпе, инстинктивно потянулся за пазуху, но увидел, как «дворник» уже наставил на него ствол своего ТК (Тульский Коровина).

— Не советую, — его голос не изменился. — Руки подними и будем говорить спокойно.

Он ловко обыскал обоих, вытащил из кобуры «шляпы» немецкий «Маузер», а у его подручного обычную финку. Миша, прислонившись к холодной стене, смотрел на все это, не в силах вымолвить ни слова.

— Успокойтесь, Михаил, — «дворник» вдруг обратился к нему по имени. — Всё кончено. Побудьте тут секунду.

Он свистнул, и из-за поворота тут же вырулила темная «эмка». Из нее выскочили два человека в штатском. Мгновение и оба захватчика, один хромая, второй сохраняя ледяное спокойствие, были погружены в машину, которая тут же тронулась и растворилась в ночи.

«Дворник», он же внештатный оперативник НКВД, приставленный к лаборатории для скрытой охраны, повернулся к Мише.

— Ну вот и всё, Михаил. Идемте, я сопровожу вас домой. Завтра обо всем доложу начальству.

Ровно в восемь утра служебный «ГАЗ-М1» Льва Борисова подъехал к подъезду СНПЛ-1. Едва Лев вышел из машины, к нему уверенным шагом подошел давний знакомый, следователь по особо важным делам, майор Громов. На нем была обычная штатская одежда, но осанка и собранность выдавали в нем служаку. Жена Екатерина поняла все без слов и спешно ретировалась, оставив мужчин наедине.

— Лев Борисович, доброе утро, — поздоровался Громов, его лицо было спокойным и деловитым. — Прошу прощения за раннюю встречу. Ночью произошел инцидент с вашим сотрудником, Михаилом Баженовым.

— Я слушаю, Иван Петрович, — Лев сразу настроился на серьезный разговор, смерив шаг.

— Вчера вечером, примерно в двадцать три тридцать, на него было совершено нападение в районе его дома, нападавших было двое. Действовали профессионально. — Громов говорил четко, без лишних эмоций. — Наш сотрудник, находившийся на наружном наблюдении, предотвратил попытку похищения. Один нападавший оказал сопротивление и был нейтрализован на месте. Оба задержаны. Документов при них не оказалось, но стиль работы и оружие немецкое. «Маузер HSc». Видно отголоски «немецкой операции».

Лев на секунду остановился, его лицо стало каменным.

— А что с Мишей? Он цел? Не пострадал?

— Отделался легким испугом. С ним уже побеседовали. Сегодня он выйдет на работу. — Громов сделал небольшую паузу, давая Льву осознать информацию. — Вывод, Лев Борисович, очевиден. Ваши разработки, в частности, работы по очистке пенициллина, стали объектом интереса иностранной разведки. Цель не ликвидация, а похищение специалиста и вывоз технологий.

Лев медленно кивнул, его мозг уже анализировал ситуацию не как трагедию, а как сложную, но решаемую задачу.

— Что предлагаете делать?

— Охрана для ключевых сотрудников вашей лаборатории будет усилена. Мы также прорабатываем вопрос о предоставлении им служебного жилья в этом же районе, чтобы минимизировать передвижение по городу. И, разумеется, меры вашей личной безопасности также будут пересмотрены в сторону усиления. — Громов посмотрел Льву прямо в глаза. — Ваша работа, Лев Борисович, стала стратегическим активом государства. Защита этого актива наша прямая обязанность.

— Понимаю, — Лев ответил просто. Конфликта не было. Была констатация фактов и общая цель. — Я сегодня же проведу собрание и объявлю о новых мерах безопасности. И о новых задачах. Если уж мы стали такой ценной мишенью, значит, будем наращивать ценность. В геометрической прогрессии.

Уголок губ Громова дрогнул в подобии улыбки.

— Именно так я и предполагал. Держите меня в курсе.

Они разошлись у входа в здание, Громов к своей «эмке», Лев в свой кабинет, где его уже ждала папка с чертежами нового ЭКГ и планы реорганизации. Угроза извне лишь подстегнула его решимость.