Повелители утренней звезды - Гамильтон Эдмонд Мур - Страница 55

Нарамор обеими руками взял его за плечи.

— Послушай, Бэйрд, я тоже отправляюсь в это путешествие. И я друг Шерриффа. Я знаю, что он невиновен, а потому не заставляй меня защищать его от тебя.

С этими словами доктор резко отвернулся и ушел, оставив молодого человека стоять в тени. Немного подождав, Бэйрд встряхнулся, словно отгоняя сон, и зашагал к возвышающимся ракетам. Ему не хотелось идти в казарму — сейчас, когда все его прошлое открылось с другой стороны, да еще так внезапно, он был не готов оказаться среди других людей.

Молодой человек шел сквозь тени ракет, и ему казалось, что слабый холодный ветер что-то ему нашептывает, то ли успокаивающее, то ли наоборот, тревожное. Он, не останавливаясь, покинул территорию базы и продолжил идти куда-то вперед, где под звездным небом не было ничего, кроме одиноких, безжизненных утесов Ганимеда, таких суровых и задумчивых. На гребне одного из них Бэйрд остановился и оглянулся на серебристый лес ракет. Ледяной ветер усилился и жалобно завывал в безжизненных ущельях, но юноша не чувствовал его дуновения. Он поднял глаза к небу. Над ним, среди сонма звезд, ослепительно сиял Сатурн.

Внезапно у него разыгралось воображение.

«Я — неземной человек! Я — первый, — вертелось у него в голове. — Первый из всех людей, кто может жить в этих холодных и ужасных внешних мирах. Другим людям приходится мучительно ползать по ним в защитных машинах, а я могу пройти по этим враждебным местам победителем. Если я захочу, то буду стоять под кольцами Сатурна или смотреть на спутники Урана…»

Бэйрд тряхнул головой и выбросил из нее это внезапно возникшее видение. Конечно, все это могло произойти, но позже, если вообще когда-нибудь произойдет. Не сейчас — потому что сейчас подо льдом далекой земной Антарктики лежал мертвый человек, его отец, и справедливость должна была быть восстановлена. И он сделает это.

Неистовый триумф охватил Фаррела. Он отправится во второй полет на Юпитер с теми, кто убил его отца. И там, на ядре планеты-гиганта, он будет сильнее их всех. Сила, которую давным-давно дал ему отец, Джон Бэйрд, станет немезидой для тех, кто виновен в его смерти.

Он долго стоял так на утесе. Звезды над ним бледнели, над горизонтом поднимался сияющий белый изгиб огромного диска. А в какой-то момент его слуха Фаррела донесся серебристый рычащий звук, отдающийся тонким эхом и повторяющийся еще более пронзительно. Это внизу, на базе, зазвучала сигнализация, призывающая к сбору тех, кто должен был отправиться завоевывать Юпитер.

ГЛАВА X

ПЛАМЯ И ДЫМ ИЗ тысячи извергающихся вулканов взвились вверх и своими огненными пальцами вцепились в туманное небо. В ответ, принимая вызов, разорванный и пронизанный молниями туман взревел с усиленной яростью. Казалось, измученное небо отчаянно сражается с поднимающимися снизу столбами огней.

Какое незначительное место занимали крошечные человечки здесь, на Юпитере, когда на огромной планете бушевали такие яростные и бесконечные междоусобные войны?

Даже внутри ходока Бэйрда ошеломлял оглушительный грохот этого великого сражения природных сил. С того места на краю плато, где он стоял, были смутно видны пожары, бушевавшие внизу, и бури, разыгравшиеся в небе, где теперь не прекращался танец молний. Их вспышки позволяли ему мельком видеть раскаленную лаву, которая подползала все ближе к плато, где суетились люди, и активность этих маленьких «пигмейских» фигур разительно контрастировала с тем, что происходило вдалеке, на востоке.

Фаррел оглянулся. Десятки ракет возвышались над поверхностью Юпитера, слегка вздрагивая при каждом новом толчке, и молнии беспрерывно играли своим ярким блеском на их серебристых корпусах. Уже несколько часов продолжалась интенсивная разгрузка, и хотя работа была тяжелой, ее быстрый темп пока не замедлялся.

Поворачивая ходока из стороны в сторону, Бэйрд напряженно следил за разгрузкой, но ходока с номером Реймана нигде не было видно, и это приводило молодого человека в отчаяние. Неужели он потерял своего врага из виду?

«Он должен быть где-то здесь, — подумал Фаррел. — Но если он узнал меня, то может прятаться… Ничего, я найду его, и он заговорит — так, чтобы все могли его услышать, чтобы весь мир мог узнать, что сделал Шеррифф!»

В первые часы после приземления на ядро Юпитера, в эти безумные часы, у Бэйрда была своя работа, а потому уследить за Рейманом оказалось практически невозможно. Активность вулканов все время росла, и теперь она была даже сильнее, чем предвидел Кэрью. Но у исследователей был приказ, а значит, ракеты необходимо было разгрузить, прежде чем их могли разрушить более сильные толчки.

И вот теперь, в этой дикой суматохе, Рейману, похоже, удалось ускользнуть. Бэйрд решительно направил своего ходока вперед, на плато. Ему хотелось покинуть неуклюжую машину и сделать то, что было не под силы ни одному из людей — пойти по Юпитеру своими ногами и найти убийцу. Но это означало бы бесповоротно заранее выдать себя Шерриффу, а время для этого еще не пришло.

В поисках Реймана Фаррел стал рассматривать группу людей, сбившихся в кучу и передвигающихся гротескной походкой, и в какой-то момент один из них направился прямо к нему. Потное, изможденное лицо Уиллиса, заместителя командира, зло уставилось на него сквозь лицевую пластину, а в коммутаторе послышался его полный гнева голос:

— Фаррел, где, черт возьми, ты был?! Предполагалось, что ты должен быть здесь в качестве санитара, чтобы в любой момент прийти на помощь, а не блуждать где попало!

Бэйрд промолчал, как будто ничего страшного не произошло — не мог же он сказать, что искал Реймана. Возникшую паузу заполнил еще один толчок, совпавший с мощными тройными раскатами грома в клубящемся небе, который сильно сотряс ходоки обоих мужчин и заставил возвышающуюся рядом с ними ракету величественно покачнуться.

— Иди в командный пункт, к Шерриффу! — крикнул Уиллис, так и не дождавшись ответа. — Скажи ему, что он должен выйти и сам оценить ситуацию. Мы не можем продолжать здесь работу и должны убраться отсюда как можно быстрее!

— Хорошо, я скажу ему, — ответил Бэйрд.

Внезапно в нем шевельнулась новая надежда. Может быть, именно там, в командном пункте, был сейчас Рейман…

— Если бы он вышел и увидел все сам, он бы понял, в какую передрягу мы попали, — продолжил Уиллис. — Почему, черт возьми, он не выходит?

Скажи ему, что я, в конце концов, требую его немедленного присутствия здесь!

Фаррел кивнул, насколько это было возможно в ходоке, и зашагал к командному пункту — большому низкому металлическому зданию, которое он помогал возводить при первой высадке. Широкая дверь автоматически распахнулась, и, оказавшись внутри шлюзового тамбура, он выбрался из ходока. Ему не понадобились для этого поручни, протянутые вдоль стены специально для поддержки, и вскоре он уже заходил внутрь главного помещения.

Там были Шеррифф, его дочь Эльда и доктор Нарамор, но Реймана не было.

МЕРИДЕН ШЕРРИФФ СИДЕЛ за раскладным полевым столом, положив руки на его поверхность ладонями вниз, и смотрел прямо перед собой. Несмотря на то, что он держал голову прямо, лицо покорителя Юпитера как будто бы разваливалось на части. Кожа на его скулах обвисла, и его некогда каменный профиль теперь напоминал обтянутый кожей череп. Увидев вошедшего Бэйрда, он уставился на него затуманенным взглядом.

Эльда, в глазах которой стояли слезы, и Нарамор сидели рядом с Шерриффом и что-то ему тихо говорили, но было видно, что он совсем их не слушает.

— Сообщение от вице-коммандера Уиллиса, — доложил Фаррел.

— Да? — хрипло отозвался Мериден.

Бэйрд почти дословно повторил слова Уиллиса, но тот, кому они были адресованы, даже не подал виду, что услышал их.

Зато Эльда поняла все и с ненавистью посмотрела на Фаррела.

— Выйти?! — закричала она. — Да он не может даже встать! Разве ты не видишь, что он медленно умирает? Ему нельзя было прилетать сюда, нужно срочно возвращаться!